Или кем-то ещё.

Глава 18

Когда Торп отстранился, он обнаружил Шона на полу между ног Калли, обхватившего руками ее бедра, прижавшегося щекой к ее плоскому животу, с закрытыми глазами и благоговейным выражением лица. Торп не мог не видеть, как сильно Шон любил ее. Это должно было успокоить мужчину, если он оставит Калли в таких хороших руках. Вместо этого его разъедала кислота, что она не могла принадлежать ему. Почему он не мог быть более подходящим для нее?

Когда Торп потянулся, чтобы прижать ее ближе, он провел ладонью по ее ребрам к груди. Калли еще немного прижалась к нему, тихо вздохнула.

Шон стянул с девушки слишком большие спортивные штаны, которые она стащила из его сумки. Вместе с ними он снял с нее трусики, одним прикосновением побуждая ее освободиться. Она была восхитительно обнажена, обнажена для них во всех отношениях. И Шон не стал терять ни секунды. Он поцеловал ее бедро и прижался губами к ее киске, лаская, целуя не только ртом, но и всем своим телом, полным наслаждения, потребности и обещания.

Калли выгнулась дугой. Ее губы приоткрылись в судорожном вздохе. Нежный румянец распространился по ее молочно-белой коже, ее соски напряглись сильнее.

– Положи ее поперек кровати, – потребовал Торп.

Шон поднял глаза, будто хотел возразить. Затем он взглянул на кровать.

– Да. Так будет удобнее для того, что я задумал.

Он встал, прижимая Калли к своему телу. Она мгновенно обхватила его ногами за талию, и он пошел с ней к матрасу, все еще смятому с того момента, как они в последний раз брали ее между собой. Торп был там, чтобы развязать ей запястья и поймать ее, когда Шон уложил ее поперек кровати. Ее волосы рассыпались, как черный шелк, на фоне белоснежных простыней, губы были сочно-красными. Он снова связал ее запястья над головой, затем привязал наволочки к каркасу кровати, сгорая от нетерпения овладеть ею.

Как только она легла поперек матраса, Шон упал на колени между ее ног и наклонился, чтобы снова приласкать ее киску. Без колебаний. Никаких игр. Сегодня они были за пределами этого.

Торп мгновение наблюдал за красотой ее кожи, мерцающей цвет в тусклом свете силой ее возбуждения, тем, как она раздвигалась шире и отдавалась, все это раскрывало ее женственность.

Внезапно ее пальцы впились в его бедро, без слов передавая свою чувственную потребность. Калли не могла видеть его, но она явно чувствовала его присутствие. Должно быть, он нужен ей, и за это он был чертовски благодарен.

Торп склонился над ее наполненным удовольствием лицом и втянул ее соски в рот, перекатывая их на языке, лаская здесь, покусывая там, чередуя, расточая ощущения на них, пока Шон продолжал поклоняться ее лону. Вскоре она начала кричать и умолять.

– Она собирается кончить, – отметил Торп.

– Ещё нет. Отвлеки ее на минутку. Я хочу, чтобы она была готовой.

Он мог придумать несколько способов сделать это, но один завладел его мыслями и наполнил член еще большим количеством крови. Черт, он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь не просто страстно, но и безумно желал женщину.

Вцепившись в брюки, он расстегнул пуговицу и молнию, затем стянул брюки вниз, с рычанием отшвырнув их в сторону, когда сорвал рубашку с торса, пуговицы разлетелись повсюду.

Крепко обхватив ее за руки, он немного потянул и придвинул ее ближе. Калли, вскрикнув, головой свесилась с края кровати, и он сжал ее волосы в кулак, наклонив еще немного. Предвкушение охватило его, когда он погладил свой член и направился к ее приоткрытым губам.

Как только он провел головкой по ее мягкости, она полностью открылась для него, жадно заглатывая его глубоко в рот и постанывая.

– Ей нравится, – пробормотал Шон. – Она только что стала еще влажнее.

Торпу ничего не оставалось, как кивнуть, когда он наклонился вперед, уперся руками в матрас и медленно начал трахать ее в рот. Калли обхватывала его по всей длине, каждый нерв, и все еще стремилась взять больше, чем вызывала короткое замыкание в его мозгу.

Вбирая его член, она облизывала его языком, постанывая и страстно желая еще, прежде чем он снова погрузился в ее рот. Плотно сжав губы, она взяла его так глубоко, как только могла, и держала так, словно пыталась запомнить его вкус. И она делала все это так медленно. Ее лицо, язык тела, сами движения – все это сияло ее любовью. Не может быть, чтобы его сердце не билось для нее в ответ.

Торп не был человеком, склонным к эмоциям, – по крайней мере, не был таковым более двадцати лет. Теперь он не мог перестать чувствовать. Ему это не очень понравилось. Какая-то часть его хотела обидеться на нее за то, что она вытащила его из добровольной серости. Но ему нужна Калли. Он задыхался без нее. Одному Богу известно, как он будет жить без нее послезавтра.

И если она продолжит так сосать, он не выдержит и двух минут.

Внезапно она ахнула вокруг его члена. Ее тело снова напряглось. Торп не мог не заметить румянец на ее груди, или то, как она приподняла бедра к Шону.

Со стоном она изогнулась. Он почти мог поклясться, что слышал, как она сказала «пожалуйста» с полным ртом.

Шон отстранился, и она издала еще один тихий стон протеста, который заставил Торпа улыбнуться, несмотря на жгучее возбуждение. Она редко стеснялась говорить о своих чувствах или о том, чего хотела – в своей умной манере. Лэнс однажды назвал ее сущим наказанием. Он был прав.

– Я бы с удовольствием позволил ей, – застенчиво сказал Шон. – У меня нет сил лишить ее этого сегодня.

Торп погладил Калли по щеке, призывая ее медленно отпустить его. С еще одним хриплым стоном она подчинилась.

– Ей это может понадобиться сейчас, – возразил он. – Возможно, двойное проникновение будет для нее немного неудобным в первый раз, и она не кончит. Кроме того, если тебе приятно доставлять ей удовольствие, она бы этого хотела.

– Ты прав.

Все, что он сказал, было правдой, но в этом была и доля эгоизма. Он хотел, чтобы Калли запомнила эту ночь и тот экстаз, который они дарили ей снова и снова. Они бы объединилась с Шоном и разделили бы страсть на всю жизнь. Но Торп хотел, чтобы сегодняшний вечер навсегда запечатлелся в ее сердце.

– Вот, – прервал его мысли Шон, сунув ему в руку пластиковый стаканчик. – Уверен, ты найдешь ему применение.

Торп посмотрел вниз. Лед. Классика на все времена.

– Уверен, что смогу.

– Может, положить его ей в рот?

И потом снова погрузить член обратно в этот бархатный рай?

– У меня есть идея получше.

– Превосходно.

Шон ухмыльнулся, вернувшись к кровати, лаская и облизывая набухшую киску Калли, снова возбуждая ее.

Торп растянулся поперек кровати, устраиваясь рядом с ней и держа стакан в пределах досягаемости. Как только она повернула лицо в его сторону, он накрыл ее рот своим, прижимаясь губами к ее губам и заставляя ее раскрыться шире. Затем он схватил один из ледяных кубиков из чашки и провел им по ее соску.

Ее вздох заполнил его рот. Так же неожиданно, как он положил холодный кубик на ее плоть, он убрал его. Калли попыталась приподняться с кровати, словно в поисках большего. Шон крепко прижал ее бедра и снова прижался губами к ее киске, пока Калли не изогнулась, ее дыхание стало неровным, и она пробормотала мольбы, которые взволновали как Дома, так и мужчину в нем.

Затем Торп снова приложил маленький кусочек льда к ее соску. На этот раз он повернул его концом, проводя неровным краем взад и вперед по чувствительному бутону. Она всхлипнула, задержала дыхание, все ее тело напряглось в ожидании удовольствия.

– Сейчас? – спросил Торп.

Шон оторвал лицо от ее скользких складок и облизнул губы, как мужчина, который действительно хорошо проводит время.

– Да. Черт, она такая сочная. Скажи ей, чтобы она кончила.

Торп кивнул, проводя льдом по ее груди, затем снова погладил сосок. Калли извивалась и стонала, оба нежных пика были такими твердыми, какими он их никогда не видел.