Ничего из того, что сказал Торп, не было подтверждено.
– Подожди. Ты хочешь сказать … что? Что Асланов продал свои исследования кому-то из военных, кто позже убил мою семью?
– Я всегда говорил, что ты быстро соображаешь.
Торп кивнул.
– В конечном счете, да.
– Но почему?
– Твой отец узнал, что сделал Асланов, и приказал ему остановиться, – продолжил Шон. – Он прервал исследования и пригрозил сообщить об этом в полицию. Асланов поддался давлению и вернул оставшиеся исследования, за которые заплатил свои деньги, твоему отцу, который сжег их, согласно его записям. Но Асланов, по-видимому, уже продал информацию своему военному контакту, который ожидал доставки. Здесь мы вынуждены гадать, что произошло, но думаю мы правы. Этот военный связной обратился к Асланову за самыми последними данными, которые он приобрел. Когда ученому больше нечего было дать, они убили этого человека и всю его семью.
– Даже детей?
У Шона и Торпа были одинаковые выражения лиц, которые не вызвали у нее радостного чувства, прежде чем Шон наконец заговорил.
– Это предположение. Тела двух из трех детей были обнаружены на месте преступления. Третьей была пятилетняя девочка, но ее так и не нашли. Дело Асланова – это то, что я рассматриваю как возможную связь с убийством твоей семьи, потому что у них были общие профессиональные связи, и исполнение преступлений было очень похоже. Однако я никогда не мог доказать, что они были связаны. То, что мы нашли на SD-карте, не является явной уликой, но мы очень близки.
Калли не могла усидеть на месте. Информация вертелась у нее в голове, как пара игральных костей, перекатываясь и кувыркаясь. Она мерила шагами комнату, сжимая кулаки… чувствуя, как взгляды Шона и Торпа следят за каждым ее движением.
– Поговори с нами, зверушка.
– Мой отец пытался сделать доброе дело. Он пытался спасти мою мать и покончить с раком. Вероятно, это было слишком амбициозно, но кто-то убил его за это? Я не понимаю. И зачем им убивать и мою сестру тоже? Она знала не больше, чем я. – Калли усмехнулась. – Она, вероятно, даже знала меньше. Отец платил Асланову за все эти исследования, когда она была еще ребенком и…
– Сопутствующие потери, – тихо сказал Шон, поднимаясь, чтобы обнять ее. – Вот почему они убили твою сестру и семью Асланова. Все они были свидетелями, в которых эти подонки не нуждались. Тот, кто заплатил за это исследование, понятия не имел, что могла знать Шарлотта, и если бы они спросили… Ну, тогда она могла бы их опознать. Я уверен, что они видели ее смерть в качестве меры предосторожности.
Калли считала все это бессмысленным – убийство ее отца, Шарлотты. Из-за исследования ДНК? Рассуждая логически, она могла бы соединить все точки. Эмоционально она просто не могла понять никого, способного нажать на курок.
– Кто бы ни убил мою семью и Аслановых… Что они могут сделать с этим исследованием?
– Собираешь воедино головоломку из того, что написал твой отец? Я бы сказал, что кто-то хотел прототип идеального солдата. Может быть, даже целую армию.
Суперсолдат? Последствия этого были поразительными. Возможно, изменение мира. Она уже знала, что они имеют дело не с любителями или людьми, которые могут сдаться. Но эта информация напугала ее больше, чем все, что она когда-то чувствовала.
Внезапно руки Торпа обхватили ее, прижимая спиной к своей широкой груди. Тепло, уют, защита.
Шон обхватил ее лицо своими большими ладонями.
– Ты дрожишь, милая. Вдохни. Ты никогда не будешь одинока.
– Мы на твоей стороне, – пообещал Торп. – Пока ты не будешь в безопасности, мы всегда будем рядом.
Калли хотелось зарыться поглубже между ними и молиться, чтобы опасность миновала. Или вырваться из их объятий и ругаться на весь мир, пока что-то не изменится.
– В безопасности? Здесь нет безопасности. Здесь мы должны начать быть реалистами. Учитывая, с кем и с чем я столкнулась, это чудо, что я так долго избегала их. Но могу же я действительно заниматься этим всю оставшуюся жизнь? Как ты однажды сказал, я жива, но я не живу. Я уже делаю это почти десять лет. Как долго еще…
– Мы собираемся передать эту информацию в нужные руки в ФБР. – Шон пристально посмотрел ей в глаза, решимость была написана на его лице. – Я выясню, кому мы можем доверять. Мы будем работать до тех пор, пока не обеспечим твою безопасность. Я надел тебе на шею ошейник. Когда-то я надену тебе на палец кольцо. Ни на секунду не думай, что я позволю кому-то причинить тебе вред.
Его клятвы были верными и такими прекрасными, что заставляли ее сердце петь. Они также, скорее всего, были безнадежны.
Торп напрягся и остался совершенно безмолвным. Он не давал таких обещаний на будущее. Ему было не все равно, но он не любил ее. И он, вероятно, никогда не скажет ей, почему.
Черт возьми, возможно, она даже не проживет достаточно долго, чтобы скучать по нему.
– Если кто бы это ни был, узнает, что вы двое со мной, я буду не единственной, кого они убьют, – отметила она.
– Прекрати это, – прорычал Торп. – Мы не оставим тебя разбираться с этим в одиночку, и мы уже достаточно подробно обсудили этот вопрос. Больше не поднимай эту тему.
– Вот именно, – добавил Шон. – Возможно, сейчас ты не видишь пути к безопасности, но он должен быть. Мы собираемся найти его, и все начнется с передачи этой информации в руки нужного человека. Я выясню, кто это. Но без Интернета нам придется доставить ее лично.
Это имело смысл, хотя и напугало ее до полусмерти.
– Думаю, мы начнем с того, что уйдем отсюда с первыми лучами солнца. Как только я смогу разглядеть достаточно хорошо, чтобы пришвартовать лодку, мы прокрадемся обратно на сушу. Тогда я найду безопасный сигнал сотовой связи и начну звонить по телефону. В этот момент мы что-нибудь устроим, пришлют ли они нам подкрепление или направят нас в безопасное место – что-то. Мы докажем, что ты не причастна к убийствам. Они защитят тебя, пока мы выясним, кто убил твою семью и Аслановых, а потом…
– Слишком много «если» и «потом». Откуда мы знаем, что можем доверять всем в ФБР? Откуда мы знаем, что у нас когда-то будет достаточно информации, чтобы выяснить, кто был готов убить так много невинных людей ради этого исследования?
– Предоставь все это мне, – настаивал Шон.
Калли уставилась в окно камбуза, чтобы увидеть заходящее солнце. Она понятия не имела, сколько сейчас времени, но ей хотелось остаться здесь навсегда с этими двумя удивительными мужчинами, которые владели ее сердцем. Она хотела подарить им любовь на всю жизнь, преклонить колени и повиноваться… и время от времени попадать в неприятности просто ради удовольствия. Она хотела каждый день изливать свое сердце Шону и быть лучшей женой и покорной, насколько это возможно. Она страстно желала исцелить Торпа, чтобы он снова стал цельным, чтобы он мог остаться с ней и заполнить эту другую недостающую часть ее. Теперь все это казалось маловероятным.
Но в одном они были правы: бегство больше не было решением проблемы. Независимо от того, оставалось у нее восемь часов или восемь десятилетий, она хотела провести как можно больше времени с людьми, которых любила. Эти убийцы отняли у нее семью и ее прошлое. Черт возьми, она не собиралась отдавать им и свое будущее тоже.
Она кивнула.
– Хорошо. Что дальше?
***
К вечеру того же дня они собрали все, что им нужно было взять с собой при высадке, спрятали яйцо и SD-карту и съели легкий ужин. Они сидели вокруг маленького столика на камбузе почти в полной тишине, потягивая бутылку красного вина.
Торп не мог избавиться от страха, что сегодняшний вечер будет их последним вместе.
Он сглотнул, водя пальцем по краю стакана. Известие о том, что Шон намеревался спасти Калли, невзирая на личный риск, не было ударом. Торп чувствовал то же самое. Но заявление мужчины о том, что он женится на ней, было подобно разрушительному удару в солнечное сплетение. Как только они уедут отсюда и вмешается ФБР, он больше не будет нужен Калли. О, Торп знал, что он мог бы дать ей больше границ, чем Шон, и федерал это понимал. Он был умным парнем. Он не собирался позволять ей долго сомневаться или нуждаться в этом. Совместное путешествие с Шоном убедило его в этом.
