Шон опустился на кровать рядом с ней и подпер голову рукой, его голубые глаза блестели озорством и горели желанием.

– Раздвинь ноги шире, милая. Заставь меня поверить, что ты хочешь, чтобы мы тебя трахнули.

Он даже не успел закончить предложение, как она согнула колени и раздвинула их так широко, как только могла.

Торп ласково пробрался вверх по ее бедрам и устроился между ними, головка его члена толкнулась в ее влажный вход.

– Возьми меня, зверушка. Возьми каждый дюйм. Доставь мне удовольствие.

Она моргнула, глядя на него.

– Нет ничего, чего я хочу больше, чем доставить удовольствие вам обоим.

– Калли… – простонал он, пронзая ее, и закрыл глаза, скрежеча зубами. – Черт.

Наконец, после четырех мучительных лет ожидания, Торп был внутри нее.

Она судорожно вдохнула, пытаясь вместить его всего сразу. Но из-за крови, прилившей к её опухшим складочкам, Торпу пришлось пробиваться внутрь. Сильный толчок, медленное отступление. Он стиснул зубы. Его лицо напряглось от сосредоточенности. Он открыл глаза, его пристальный взгляд остановился на ней, проникая в ее душу, пока его член делал то же самое внизу.

– Ты чувствуешь его, милая? – Шон пробормотал ей на ухо дразнящее предложение. – Ты чувствуешь, как сильно он тебя хочет?

– Да.

Она растаяла под Торпом, отчаянно желая взять каждый дюйм его тела.

– Вот как сильно я тоже тебя хочу. Я не могу дождаться, чтобы погрузиться в твою маленькую тугую киску и почувствовать, как ты сжимаешься вокруг меня. Ты знаешь, как я собираюсь тебя трахнуть? Я собираюсь пробить себе дорогу сильным ударом, от которого у тебя перехватит дыхание. Затем я собираюсь отступить так медленно, чтобы головка терлась о каждое чувствительное местечко. Я знаю, что тебя заводит.

Знает. Боже, помоги ей, он знает. И Торп очень быстро схватывал, прорабатывая каждый дюйм с мучительным погружением и кусанием губ, пока с каждым толчком ему не удавалось устроиться прямо в том месте, предназначенном для того, чтобы заставить ее взлететь. Затем он, наконец, вышел почти до конца, и глубоко погрузился одним толчком и полностью завладел ею.

Он достал прямо до шейки матки и пробудил еще один шквал нервных окончаний, сосредоточенных там. Вместе они жгли и покалывали. Калли покачивалась вместе с Торпом, наклоняясь, чтобы подтолкнуть его глубже.

– Ты уже выяснил, что ей нравится глубоко, – сказал Шон.

– Черт, мне так нравится. Святой ад… – Торп откинул голову назад, медленно вышел и снова толкнулся. – Калли, зверушка, я представлял это так много раз, ты даже не представляешь.

– Я тоже думала о тебе, – воскликнула она.

Он просунул руки под ее бедра, схватил ее за задницу и входил в нее, удар за ударом.

– Ты прекрасно выглядишь, Калли, – прошептал Шон ей на ухо между мощными толчками Торпа, а затем обхватил ее губы. – Да, именно так. Твои щеки раскраснелись. Твои губы такие сладкие.

– Шон…

Она не знала, как высказать все слова потребности и любви, которые клокотали у нее в горле.

Каким-то образом он знал. Он снова опустил голову. Ее веки затрепетали, и он поцеловал ее.

– Я всегда хотел только одного – чтобы ты была счастлива. Все, что тебе нужно, я с удовольствием предоставлю. Я всегда буду заботиться о тебе.

Как она могла быть на грани слез и оргазма одновременно? Каждое покалывание и жжение, каждое ощущение и боль, возникшие в ее сжимающейся киске, кружащейся голове и переполняющемся сердце.

– Я тоже, зверушка. Любой, кто захочет отнять тебя у меня, будет сражаться за свою жизнь, – поклялся Торп, входя в нее чередой ослепительных ударов.

Пока она сжималось вокруг него, ее тело готовилось взлететь в небеса, которые они создали, он высвободился.

– Она ужасно близко.

– Еще нет, – упрекнул ее Шон.

Тяжело дыша, Торп перекатился вправо от нее, занимая место рядом с ней, отодвигая подушки со своего пути и сбрасывая их на пол.

Прежде чем она успела задуматься, что он делает, Шон забрался ей между ног и одним толчком, от которого перехватило дыхание, глубоко вошёл, врезавшись в то место, которое, как он знал, заставит ее задрожать от желания. Она не могла сдержать крик.

– Твои оргазмы – наши, милая, – напомнил Торп. – Он не давал тебе разрешения. Теперь он отвечает за твою киску. Терпение.

– Но…

– Нет. – Торп прикусил ее мочку, и его тяжелое дыхание каскадом обрушилось на ее шею, заставляя дрожать и извиваться. – Как ты думаешь, протесты заставят нас позволить тебе кончить? Кому ты здесь хочешь угодить?

– Вам обоим, сэр.

– Точно. Нам приятно видеть, как ты мучаешься, краснеешь и нуждаешься.

И бог свидетель, она делала именно это, готовая на все ради облегчения, чувства захлестнули ее тело и потребность кончить угрожала захлестнуть ее саму. Она прижалась к Шону, поднимаясь навстречу каждому толчку. Впилась ногтями ему в спину, осыпала поцелуями его щеки, шею. Оргазм был совсем рядом, даже ближе, чем раньше. Она издала пронзительный крик.

– Ну, милая, разве Торп только что не объяснил? Ты же не хочешь нас разочаровать, не так ли?

Шон отстранился и перекатился влево от нее.

– Нет, – всхлипнула она. – Но он такой большой.

Калли не могла перевести дыхание, не могла думать. Она подвинулась к Торпу и потерлась о него. Он снова толкнул ее на спину, затем навис над ней, опираясь на свои рельефные руки, его колени раздвинули ее бедра, и он вошел одним яростным толчком, от которого она вцепилась ему в плечи.

– Посмотри на меня, – потребовал он.

Она так и сделала, цепляясь за него, как за спасательный круг, и пытаясь сдержать огромное давление, возникшее прямо под клитором. В отчаянии она искала в его лице пощады.

Нет. Он собирался подталкивать ее все выше. Даже когда плакала, она радовалась его контролю.

Калли также не посмела ослушаться. Она действительно не хотела этого. Она ждала целую вечность, чтобы почувствовать Торпа глубоко внутри себя, глядяшего на нее так, словно она держала его сердце. Он наклонился обхватить ее бедро, то, на котором была царапина от той ужасной ночи. Он потрогал ее пальцами, успокаивая на мгновение.

– Вот так, зверушка. Останься со мной.

Он входил в нее безжалостными, тщательными движениями, которые заставили ее желать большего.

Шон наклонил ее подбородок в свою сторону и накрыл губы своими. Она на мгновение закрыла глаза и купалась в их внимании, в обожании, которое исходило от них обоих, и позволила ему проникнуть в нее.

Он поцеловал ее в подбородок, затем приподнял его, открывая себе доступ к ее горлу. Он скользнул губами по чувствительной коже там, затем вернулся к тугим бусинкам ее сосков, молча умоляя об облегчении…о чем-то.

Торп встал на колени, не сбавляя темпа, и потрогал большим пальцем ее клитор.

– Такой жесткий. Ты нуждаешься в помощи, не так ли, моя милая зверушка?

Калли, честно говоря, не могла вымолвить ни слова. Как он ожидал, что она сдержится и ответит на такой очевидный вопрос?

– Последнее, чего мы сейчас хотим, милая, – это неповиновения. Ответь Торпу, – Шон подышал на ее сосок, затем прикусил его зубами, прежде чем успокоить кончик языком.

Волна ощущений попала прямо в клитор, где Торп отполировал его до молниеносного трепета, медленно растирая тот, что свело ее с ума.

– Да, – сумела выдохнуть она. – Да, сэр.

Кровь и потребность снова начали сходиться, нарастая, собираясь, как буря. Она напрягалась, готовилась, задерживала дыхание. Еще один удар...

– Сукин сын, – тяжело вздохнул Торп, оторвавшись от ее изнемогающей плоти и плюхнувшись рядом с ней, тяжело дыша, как будто ему потребовалось все, чтобы взять себя в руки.

– Нет! – она не смогла сдержать вырвавшийся у нее протест.

Шон схватил ее за подбородок, перекатился на нее сверху и скользнул внутрь одним сокрушительным толчком.

– Да, Калли. Помнишь? Твое наказание?

Он входил в нее сильными, глубокими толчками, которые не сделали абсолютно ничего, кроме как усилили ее пыл. Она смутно помнила, почему она им обязана. Но ад, бушующий внутри, заставлял желать большего – всего.