Комната, которую все увидели, была новой и чистой, как если номер в пятизвёздочном отеле: чистые обои, синяя постель, аккуратный комод, красивые картины — словно бы это уже не заброшенное здание, но Акако продолжала шептать «это там». Не понимая, как заброшка может выглядеть так… или, точнее, забыв про этот вопрос, Конан приглядывался к происходящему на кровати, и ведьма любезно увеличила масштаб.

Сначала могло показаться всякое, но потом стало ясно — Аоко сидит у Кида на коленях, а он всем своим телом прижимается к ней, пряча голову на её плече. Его руки крепко сжимаются на её груди, как если бы он боится за неё или… боится без неё? И тут он поднимает голову со своего плеча и позволяет одной руке коснуться щеки девушки, чтобы её лицо смотрело на него.

Последующего долгого поцелуя почти не видно, но потом Кид снова сжимает её в руках с ещё большей силой.

Акако тихо причитает:

— Вчера порнуха была. Позавчера вот это же, — с её губ срывается неподходящий ситуации томный вздох, — Накамори–сан… Бедняга или нет…

— Слушай, — Конан тоже неосознанно касается плеча Акако, от чего та отпрыгивает подальше, хотя мальчик сделал это сугубо случайно — у него дёрнулась рука в ту сторону, — Может, он потерял память, но всё равно видит в ней что–то знакомое…

— Может… Хочешь сказать он всё равно её любит?

— Возможно… Скорее всего… Стоп, — мальчик посмотрел на девушку, — А ты кто ещё раз?

— Её одноклассница.

— А. Ясно.

— Конан–сама? — неловко буркнул Джи, — Что Вы думаете?

— Ну, скорее всего он ощущает, что Аоко–нээтян ему нужна и хочет находиться рядом с ней. Возможно, это его даже успокаивает, — экспертно констатировал Конан, — Но наша миссия не в этом, нам нужно спасти их обоих, уничтожив все ваши Пандоры, так что у кого она?

— Ну, я вижу пять направлений, но два не в Японии.

— А три, которые в Японии?

— Один на Хонсю, другой в Киото, третье… в Арокава? В Эдогаве? Куда–то в ту сторону, — она указала на стену, — Ах, в Наросино, наверно!

— Отличная помощь, просто блеск, — вновь хохотнул Конан, — К слову, правда, что Кид должен знать, где Истинная Пандора?

— Ты что, суицидник?

— Нет, но план Б должен быть.

— План Б: «Убейте меня, вот я!», — усмехнулась Акако. Ирония у неё выходила неплохая, — Или у Вас, детектив, есть план?

— Ну, можно воспользоваться агентом.

— Агентом? Кем ты готов пожертвовать? Не мной же?

— Да сдалась ты мне, — от этих девушка навернулась на пол прямо с барного стула. Мальчик повернулся прямо к ней, продолжая сидеть, — Внутри того здания уже есть агент.

— Кто? Стой, Накамори–сан?! А если он её.!

— Возможно, но, смотря, как он ещё прижимал к себе, вряд ли, — он спрыгнул со столика, пока Джи собирал осколки бокала, который он уронил, услышав об этом плане, — Но она должна знать, так что с тебя — способ с ней связаться. Ведьмы могут такое?

— Могут, но нет.

— Почему «нет»?

— Потому что точно не «да».

Джи хотелось засмеяться — Акако и Конан были совершенно разными, но что–то в их голосах было одинаково сильно и сурово. Их спор длился бы вечность.

— Конан–сама, Акако–сама, я всё понял. Но Вы уверены, что это может сработать?

— Я — да, — вновь заявил Конан.

— Я — нет! — снова возразила Акако.

— Хотя как я могу быть уверен, что ты сможешь с ней связаться? Докажи.

— А докажу! — в миг переобулась ведьма, — Джи–сан, краски!

— Какие? — испугался старик.

— Магические! У Вас под той кучей валялись, я почувствовала.

— Сейчас!

Конан проследил за убегающим стариком. И у них есть магические краски? Это сколько он не верил в магию, что пол жизни пропустил? Хотя, судя по странным и разной степени громким раздражающим звукам, в этой куче можно найти что угодно, а запутаться ещё легче, потому Джи вылетел с тяжёлой на вид банкой красной краски только через минуты три.

— А потом это можно стереть или… Это всё-таки мой бар!

— Она временная — исчезает после прочтения заклинания, — Акако приняла кисть, шедшую в комплекте.

Окунув кисть в краску, она нашла пустое место (бильярдный стол сломался на днях и был в ремонте) и выверенными движениями профессионального маляра начала чертить что–то на полу, шепча непонятные слова на чистой латинице. Увидев в каракулях круг и звезду, Конан охнул:

— Пентаграмма?

— А ты думал цветочек? Я ведьма, а не фея!

— У них ещё феи есть? — мальчик повернулся к Джи, но тот лишь согласно кивнул, да покачал плечами, — А может молитву какую подскажете? А то я атеист… был…

Последнее «был», он добавил, когда Акако встала в центр, и круг засверкал, словно люминесцентная лампа, только такой свет исходил от каждой линии, нарисованной краской. Слова ведьмы стали чётче и громче, но не понятней.

Тем временем такой же удивлённый Джи, не отворачиваясь от «обряда», поставил рядом с Конаном стакан воды, а тот случайно коснулся его и, поняв что это, взял и поднёс к губам. В рот упала пара капель, прежде, чем стекло и остатки воды оказались на полу.

В голове пронеслось:

— Иди…

— Что?

— Иди…

Конан посмотрел на Акако. Она не открывала рта, но в его голове звучал её голос.

— Иди…

Потом она отвернулась от него повернулась в стену, вновь ничего не говоря, а в голове снова:

— Иди…

— Ничего себе! Серьёзно? — спрыгнув со стула в другую сторону от осколков, Конан обошёл их и встал недалеко от круга, — А ещё что–нибудь?

— Иди… нахуй!

И тут же круг исчез, а Акако расслабленно размяла плечи и посмеялась. Детектив вместе с ней, хотя его только что послали.

— Отлично, теперь я тебе верю. Остаётся только связаться.

— А может сначала сами поищем?

— Знаешь, твои направления не вызывают желания им следовать…

— Ох ты ж, гавно мелкое, — недовольно прыснула она, — Ладно. Я могу связаться с Накамори–сан или даже связать с ней тебя, если ты так уверен в этом. И вот, — она попросила у Джи салфетку и достала из ниоткуда ручку. Начеркав что–то, она протянула её мальчику, — Мой телефон и адрес, когда решишь, что делать. Дома у меня больше всего магических штучек. И спеши, этих идиотов надо спасать, пока Кид не разбил Истинную Пандору. Просто разбить её ему «силушек» хватит.

— Знаю. А как скоро он может до неё добраться?

— Хм, ну, если он знает, где она, то быстро. Может неделю или меньше. Так что давай, жду, пацанчик, — она помахала ему рукой без лишних прощаний. Джи подхватил:

— Будьте осторожны, Конан–сама!

— Спасибо!

Конан напоследок слегка поклонился и вернулся к двери. Забавно, что ручка поддалась ему не сразу, будто вынуждая остаться, но мальчик смело дёрнул её. Он знал, что надо спешить, но новые силы нужны не меньше.

Пора домой.

***

А дорога до дома была долгой, но казалась ещё длиннее. Обдумывая каждое предположение, распределяя по действиям каждый возможный сценарий, Конан решал «как» добыть необходимую вещь, а через «кого» узнать путь — он был полон надежд.

Эмоции Кида были как на ладони — он цеплялся за что–то знакомое, дорогое среди неуютного и незнакомого мира. Может, не осознанно, может путая воспоминания, но, когда ты видишь её лицо…

— О, с возвращением, Конан–кун!

… многое исчезает.

— Я дома, Ран–нээтян.

Шаг, другой. Она ещё не переоделась со школы, да и не спешит. Ужин девушка начнёт готовить чуть позже, когда Когоро вернётся со слежки за чей–то неверной женой, а пока Ран набирает что–то в телефоне. Но вот она кладёт его на котацу, улыбаясь мальчику, и тот подходит совсем близко.

До плеч он не достаёт, потому странно и по–детски дёргает её за юбку, призывая сесть. С полным доверием, старшеклассница опускается, и ладони маленького детектива касаются её спины, задерживаясь там. Его голова опускается к ней на плечо, теряясь об шею, а она спокойно принимает объятия, представляя, что младший брат чему–то испугался.

Иногда Конану хотелось тут и застрять, да не двигаться. С Ран тепло, уютно, спокойно и безопасно. Когда ты вдыхаешь её запах, чувствуешь чуть смятую школьную форму и замираешь, ничего не ожидая. Она что–то спрашивает, но ты не сразу отвечаешь, лишь слышишь её нежный голос.