– Лгунья, Лира… Какая же ты лгунья… – зашептали его губы горячо ей на самое ухо,– Я ведь предлагал тебе быть свободной… Но ты выбрала оковы… Золотые оковы…

На этих словах на ее запястьях защелкнулись два золотых браслета с кольцами для цепи… Иллирия не успела охнуть, Зверь заткнул ее рот глубоким поцелуем…

Он не отрывался от нее целую вечность, то лаская языком, то усиливая нажим и резкость, буквально пожирая ее. Лире оставалось только упереться руками в его каменную грудь, чтобы сохранить хотя бы пару миллиметров дистанции между ними. Он был слишком близко, слишком рядом…

Наконец, его напор немного ослаб, но он и не думал отступать…

– Твои губы, твоя близость, то, что ты стоишь на моем корабле своими красивыми стройными ножками, опьяняют сильнее самого лучшего идонского вина, Лира,– хрипел сквозь улыбку и рваные поцелуи– покусывания.

Девушке все– таки удалось, наконец, вывернуться из его крепкого захвата. Удалось перевести дух.

– Что это за очередной цирк, Зверь? Что ты нацепил на мои руки?– раздраженно выставила свои кисти, обвитые красивыми золотыми браслетами.

Эмиль усмехнулся.

– Ты ведь сама говорила, Лира, что чувствуешь себя самой несвободной женщиной во всем Идоне… Так и было… Ты сидела в золотой клетке… Ты принадлежала Земле Золотых песков… А теперь ты принадлежишь мне… Эти браслеты – знак того, что ты моя…

– Что?! То есть ты заставишь меня ходить в этих оковах рабов?!– ее ярость не знала предела. Да, она была готова к новым унижениям от него… Но… Не ожидала, что они начнутся так скоро..

– Что тебя смущает? Золотые браслеты для золотой девочки…

– Оковы! Это оковы!

– Не сгущай краски, Лира,– скептически поднял бровь, еле сдерживая усмешку, из– за которой ей хотелось расцарапать ему лицо, – они сделаны из дутого золота, почти не имеющего веса… Пару часов– и ты привыкнешь к ним… Они станут частью тебя… Ты в них безумно сексуальна, девочка,– снова притянул ее с хрипом, – образ бы дополнил золотой ошейник на шею и еще несколько деталей, которыми я люблю украшать своих наложниц… Все это уже ждет тебя в Землях Черных скал… Специально изготовлено под тебя…– властно сжал ее подбородок, поднял лицо на себя и опять впился в ее губы.

– Ты уже догадалась, для чего нужны эти кольца на браслетах?– Лира забилась в его руках, пытаясь вывернуться,– вчера ты не дала мне завершить начатое… Я любезно подарил тебе вечер и ночь одиночества, в знак уважения к твоим эмоциям… Я умею быть гуманным, Лира… Но… Впредь все твои вечера и ночи принадлежат только мне… И только я буду распоряжаться ими так, как захочу… Пока мое тело и разум будут желать тебя, ты будешь рядом… Не захочу тебя– будешь сидеть в томительном ожидании, изнемогая от ревности к какой– нибудь другой.

Он, наконец, отпустил ее… На лице играла самодовольная усмешка… Иллирию буквально трясло от злости и беспомощной ярости.

– Я буду счастлива провести каждую лишнюю секунду как можно подальше от тебя, Зверь… И буду молиться всем богам Идона, чтобы они быстрее охладили твой пыл ко мне… Пусть великая Вира благословит ту, кто сможет так увлечь твой член, что ты больше и не посмотришь на меня.. Ненавижу, ненавижу…– выплюнула сквозь зубы.

Эмиль хмыкнул. Снова подошел к ней вплотную. Заставил прижаться к корме корабля. От плотного соприкосновения их тел она чувствовала упирающееся в ее живот возбужденное естество Зверя.

– Боги действительно наградили ту, кто так манит мой член…– бесцеремонно накрыл ее грудь и сжал, заставив немного отклониться назад, уходя от его рук, – щедро наградил,– теперь его ладони сместились на ее бедра и снова сжали, – очень щедро… Ты одна из самых волнительных и привлекательных женщин, коих мне довелось видеть… А поверь мне, повидал я немало… Так вот, возвращаясь к браслетам… Нам плыть три луны до Земли Черных скал… И я планирую проводить их в твоей любезной компании, красавица… У тебя больше не будет возможности уворачиваться от моих ласк, боясь предательства твоего тела… Ты будешь принимать всё, что я буду тебе давать… И сам буду забирать все, что захочу… Так что мы закрепим твои красивые ручки на цепи… А когда ты станешь покладистее и умнее, я разрешу тебе возлежать со мной без них… И ты будешь страстно обнимать меня… Даже разрешу тебе оставлять кровавые царапины на моей спине от удовольствия, когда буду глубоко– глубоко в тебе…

Лира снова поморщилась… Как же сильно она его ненавидела в этот момент… Как отчаянно желала его смерти, его позора, его падения… Если бы только у нее была возможность вернуть время вспять, она бы не дала этому проклятому гладиатору– Эмилю ни одного шанса выжить на арене… Она бы приказала убить его прямо там, на песке, после того, как он, по сути, надругался над геройством воина Гира… Она помиловала его… Помиловала, не сумев устоять перед наглым, темным взглядом его проклятых глаз… Чтобы теперь стоять пленницей на его корабле с оковами на руках, выслушивая грязные сальности, которыми он специально покрывал ее с ног до головы, упиваясь ее унижением…

От злости и беспомощности скрутило все тело… Дыхание сперло. Она только было открыла рот, чтобы вновь осыпать Эмиля проклятиями, как в глазах все почернело… Голова закружилась, ноги подкосились…Она снова впала в беспамятство. Зверь выругался. Успел подхватить ее. И только сейчас, немного остыв от лавы своего желания, понял, что девушка действительно горячая… Не потому, что воздух между ними был накален, как в покоях Диспатера. Потому что у нее был жар… Быстро пронес ее в свою каюту. Уложил на кровать.

– Ваше величество, я не понимаю природу лихорадки этой женщины… Она вся горит, бредит… Ее сознание помутнено, но нет никаких других признаков того, что у нее какая– либо из болезней, при которых человек впадает в такое состояние… Мои средства не помогают сбивать жар… Простите, но я… Я бессилен… И… Боюсь, мы можем скоро ее потерять…

– Ты верно что– то перепутал, Лорий,– железным голосом отрезал Эмиль,– это тебя мы можем очень скоро потерять.. Где– нибудь в море… Лучше почеши свою седую голову, поищи там на запыленных полках мозга какой– нибудь рецепт зелья и приведи мне ее в норму…

Врачеватель только беспомощно разводил руками, а состояние Лиры ухудшалось… Эмиль старался не показывать своих эмоций, но внутри у него все клокотало. Вид мечущейся в агонии хрупкой, беззащитной девушки на смятых простынях, ее пылающие от жара щеки, спутанные волосы, прилипшие к вискам, пробуждали в нем новые, незнакомые эмоции… Никогда он еще не чувствовал этого странного, незнакомого чувства– жалости… А еще страха… Страха, что может лишиться своей игрушки… Да– да, только игрушки… Ничего большего– уверял себя, но при этом не мог не сжимать кулаки всякий раз, когда она выгибалась дугой от лихорадочной агонии, приоткрывая свои пересохшие губы в бессвязных стонах и фразах… Он давился от беспомощности, как не умеющий плавать щенок… Ругал себя за эту слабость, но отрицать ее не мог… Лира была ему дорога… И пусть он готовил ее не для жизни в сказке, мысль о том, что он может ее потерять здесь и сейчас, была нестерпимо болезненной…

– Впереди ночь… И это плохо, господин… Ночью лихорадка пожирает больного… А она встречает ее уже ослабшей, все еще с жаром… Можете сколько угодно пугать меня, но я вынужден сказать, что нужно готовиться к худшему…

Эмиль нервно ходил по каюте. С силой сжал волосы, зарычал от злобной досады.

– Вы! Быстро!– обратился к стоящим за дверью воинам,– спуститесь к рабам и приведите мне сюда эту служанку Ирму!

Почему– то именно это решение показалось ему сейчас самым верным.

Через минуту девушка уже заходила в каюту Зверя. Увидев на кровати свою хозяйку в бессознательном состоянии, решительно кинулась к ней, произнося какие– то восклицания на незнакомом Эмилю языке.