Крепкие руки удержали Тори от падения, когда она начала оседать на пол. Руки были большими и сильными, но на удивление мягкими. Тори услышала звук металла, когда он присел перед ней на корточки.

– Прошу прощения, я просто… перенервничала… Что еще они говорили? Что они собираются с нами сделать?

– Насчет вас – ничего. – Он помолчал. – Возможно, вас переправят за границу.

Как контрабандный товар? Тори прикусила губу. Она, конечно, слышала истории о нелегальной работорговле, но теперь, когда это коснулось ее…

– Если это так, то у меня, возможно, появится шанс. Возможно, некоторые из них останутся здесь. – Тори знала, что хватается за соломинку, но это было лучше, чем совсем потерять надежду.

– Думаю, что останутся.

Его голос прозвучал глухо.

Тори насторожилась.

– Вы тоже так думаете? Почему? Что еще вы слышали?

Ашраф пожал плечами и сел рядом с ней, скрестив ноги. Несмотря на тяжелую цепь и раны, его движения были легкими и упругими.

– Их главарь – мой заклятый враг. Вероятно, его больше интересую я, чем вы. – Он мрачно улыбнулся.

Она инстинктивно потянулась вперед, на мгновение коснувшись его руки.

– Что же нам делать?

Несколько секунд он пристально смотрел на нее, потом пожал плечами.

– Попробуем найти выход.

– Я уже пробовала. Все, чем я была занята последние пять часов. Или около того. – Пытаясь справиться с паникой.

– У вас не найдется шпильки для волос?

– Чтобы попробовать открыть замок на наручниках? – Тори покачала головой. – Обычно я делаю хвост, а для этого шпильки не нужны.

Ашраф бросил взгляд на ее светлые волосы, рассыпавшиеся по плечам, и что-то вдруг пронзило его. И это был не страх или отчаяние.

– Увы, мне тоже как-то не пришло в голову захватить с собой болторез.

Тори подавила смех, хотя в их ситуации это было совсем не смешно.

– Окно слишком маленькое. Даже для вас… Крыша?

Не делая лишних движений, Ашраф плавно поднялся. Тори в изумлении выдохнула. Всего лишь несколько минут назад этот человек был без сознания.

– Давайте. – Он протянул ей руку.

Она не знала, была ли в его голосе команда, но через секунду ее рука оказалась в его руке.

– Что вы задумали?

– Положите руки мне на плечи. Я подниму вас, чтобы вы могли исследовать крышу.

– Но вы все равно не сможете выбраться. – Ее взгляд упал на его наручник.

– Это не причина, чтобы не попробовать.

Голос, такой же богатый и мягкий, как ее любимый кофе, согревал и вселял надежду. Ее скачущие мысли успокоились.

– Как вас зовут?

Вопрос застал Тори врасплох. Как бы он мог прозвучать при других обстоятельствах? Что-то в этом мужчине, его глубоком голосе, его уверенности в себе действовало на нее магнетически.

– Тори. А вас?

– Можете звать меня Аш.

И прежде, чем она смогла удивиться такому странному имени, заметил:

– Если вы выберетесь на крышу, то есть вероятность, что до рассвета сможете добраться до какой-нибудь деревни и поднять тревогу.

Ему не нужно было озвучивать, что может случиться, когда наступит утро.

– Но я не знаю, где мы… и куда мне идти.

– Вам и не нужно это знать. Просто двигайтесь в сторону от лагеря. Двигайтесь тихо. Когда вы будете на безопасном расстоянии, обойдите лагерь по кругу. Так вы сможете найти дорогу, по которой вас сюда привезли.

– В надежде успеть добраться до какой-нибудь деревни до рассвета?

– У вас есть идея получше?

Тори покачала головой. Для них это был хороший шанс. А для Аша, вероятно, единственный.

– Тогда вперед.

Она положила ладони ему на плечи и задержала дыхание, когда его большие руки обхватили ее за талию и подняли вверх.

Только через пятнадцать минут они были вынуждены признать поражение. Ашрафу эти пятнадцать минут показались часами.

Разочаровывающими часами, когда он проклинал цепь, сковывающую его движения. Они могли исследовать только одну сторону крыши, и она оказалась на удивление прочной.

Острая боль в ребрах превратилась в пылающую агонию. В голове стучало. Мышцы болели.

К физической усталости добавилось осознание собственной беспомощности. Но в том, как он держал Тори, пока она исследовала крышу, надеясь найти в ней лазейку, была и другая пытка.

Он стоял, широко расставив ноги, прижимаясь лицом к ее животу, пока она, изгибаясь, пыталась нащупать в крыше хоть какую-то щель. Он чувствовал ее тонкую талию, вдыхал аромат ее тела, зовущий и свежий.

Под грубой рубашкой и брюками скрывалось совершенное женское тело.

К тому времени, как он последний раз опустил Тори на землю и прислонился к стене, его трясло. От боли в ранах. От злости на себя, что позволил Кадри взять над ним верх.

И от возбуждения.

Ашраф говорил себе, что это была просто адреналиновая реакция – ответ на смертельную опасность. Естественно, что все его реакции были обострены. Потребность найти путь на свободу. Потребность бросить вызов смерти, как делали все поколения с незапамятных времен, потеряв себя в тепле мягкой плоти. Распространить свое семя в надежде обеспечить жизнь своему потомству.

– Все в порядке?

Она была совсем близко, ее дыхание – движение теплого воздуха возле его лица.

– Я знала, что с вашими ранами вам будет тяжело. Надо было раньше остановиться… У вас опять кровь?

Мягкие пальцы коснулись его груди прямо над раной.

– Нет! – Ашраф схватил ее руку и прижал к груди. Вблизи ее глаза показались ему очень светлыми.

И вдруг он понял. В ней это тоже было. Отчаянная связь между двумя людьми, оказавшимися в ловушке. Властная потребность найти успокоение друг в друге перед лицом надвигающейся беды. Если Тори не удастся сбежать по дороге, ее будущее было незавидно.

– Не надо суетиться. Со мной все в порядке. – Он отпустил ее руку.

Ашраф разозлился, что попался в ловушку. Старый шейх говорил, что он никогда ничего не сможет достичь. Если он умрет сейчас, в первые месяцы правления, все его начинания окажутся бесплодны…

Он отпустил руку Тори и отвернулся от ее испытующего взгляда.

– Я и не думала суетиться.

Легкое раздражение в ее голосе напомнило ему о его любимом соколе, капризно ерошившем перья, если его не сразу отпускали в полет.

– Прошу прощения… – Ашраф сделал паузу, услышав непривычные для себя слова. – Кровь больше не идет. Благодарю за заботу.

– Заботу? – Тори споткнулась на этом слове, и Ашраф понял, что она пытается сдержать слезы.

Из-за него? Но она не могла знать, что завтра ему придется встретить смерть. Это просто реакция на похищение. Тори была смелой – более смелой, чем многие мужчины, которых он знал, – сохранив хотя бы внешнее спокойствие и пытаясь найти выход.

– За беспокойство, – поправил он себя.

Она тряхнула головой, светлые волосы блеснули в лунном свете. Пальцы Ашрафа сжались от непреодолимого желания погрузиться в эту светлую массу.

Это было жестокое искушение. Он не мог взять то, что хотел. Или попросить об этом.

– Нам лучше сейчас отдохнуть, – хрипло пробормотал Ашраф, пытаясь обуздать свои инстинкты. Он опустился на пол, ощущая каждый свой мускул, каждое движение. На запястье выступила кровь от наручника, и на побег уже не было надежды.

Тем не менее каждая жилка в нем была наэлектризована. Он все еще был жив и не собирался с покорностью встретить свою смерть.

Ашраф привык бороться. Он сражался со всеми, чтобы утвердить себя. Доказать отцу, что его презрение ничего не стоит. Он намеренно создал себе имидж ищущего удовольствия плейбоя, зная, как это бесит старого шейха.

Но когда он вернулся в Зе-Альде, все изменилось. Особенно после того, как Карим добровольно принес себя в жертву. Сердце Ашрафа сжалось при мысли о брате.

– Мне будет все же спокойнее, если вы позволите осмотреть ваши раны.

Тори опустилась на колени с ним рядом.

– При таком свете вы все равно ничего не сможете сделать. Или у вас где-то припрятан фонарь и аптечка первой помощи?