Ставни были широко распахнуты. Авансцена раскололась вверху, и ее сегменты перекрывались, как неровные передние зубы. Красный бархатный занавес, сбитый с колец, свисал с передней части сцены, высунув язык.
В устье Часов, их главной сцене, лежал какой-то композитный материал, возможно, папье-маше, сделанный так, чтобы выглядеть как камни. С одной стороны сцены они напоминали валуны, обрушившиеся лавиной с обрыва, но с другой стороны казались более резными, словно имитируя рустованные фасады больших каменных зданий.
Это место не очень походило ни на Изумрудный город, ни на Шиз. Ничего похожего на Кхойра.
Нет, это выглядело как иностранный город-государство. Может быть, где-нибудь в Иксе или Флиане, если эти места вообще существовали. У Бррра были свои сомнения.
Или воображаемое место. Как будто такие места тоже существовали.
Повсюду валялись обрывки кукол, разлитые в ярко-красный цвет, почти как маковый сок. Ни одна фигура не напоминала никого даже отдаленно знакомого. Ни одна ведьма в полосатых чулках не была раздавлена под фермерским домом. Никакого трупа малышки Озмы, завернутого вверх ногами в открытую канализацию. Даже костюма, который кто-нибудь мог бы опознать - ни мессиаров, ни Угрожателей из армии Ополчения Оза, ни хитрого народного костюма жевунов для восхищения туристов, ни гламурных платьев с дворцовых балов. В своей гримасе куклы выглядели только как вырезанные кусочки дерева и раскрашенный пластилин. Веревки, которые удерживали их на месте, лежали поверх них оборванными. Мертвые, они ни в чем не убеждали в Смерти, кроме как в том, что Жизнь, возможно, всегда была сделана из подручных материалов и всегда будет такой.
- Это землетрясение, - сказал наконец мистер Босс. Он повернулся к Бррру, - Ты сделал это с ним. Ты убил его
Она закричала, - сказал Лев. То, что он употребил местоимение по отношению к своей жене, было самым жестоким замечанием, которое он когда-либо делал, но он ничего не мог с собой поделать, - Девушка приходит раньше Времени. Как ты должен был знать в прошлом году и еще кое-что.
- Я же говорил тебе, что мы не должны брать ее с собой! - Гном, шатаясь, ходил по кругу, колотя себя кулаками по лбу, - Часы увидели опасность и предупредили меня о ней!
- Я не вызываю землетрясения, - сказала Рейна.
- По-моему, это куча испорченного товара, - сказала Мухлама.
Маленькая Даффи нашла Гримуатика в нескольких футах от себя, лежащую там, где ее бросили. Спрятанный в тени разорванного крыла дракона, как будто последним действием провалившегося тиктокери была защита волшебной книги.
Часы наконец сломались, их механизм был разрушен после столетия очарования, но книга оставалась закрытой для любопытных пальцев.
- Давайте все равно поправим старушку и посмотрим, сможем ли мы починить ее, - сказал Бррр. Он немного поплакал, как будто дракон тоже был его спутником, и рассек одно из его крыльев, чтобы удалить плечевую кость из саловуда. Своим маленьким ножичком гном смастерил достаточно заменяющую ось, чтобы справиться.
Они протащили мертвые Часы через последние несколько миль Рукава Ужаса. На тенистом лугу, где ручей расширялся, они остановились, чтобы подышать воздухом, менее густым от маковой пыли.
Бррр заметил, что снова наступила осень. Прошло больше года с тех пор, как они забрали Рейну у леди Стеллы. На изогнутых ветвях деревьев-головоломок с кренделями бушевали шершни, исполнявшие свой тревожный последний танец.
Листья опадали, красные и золотые. Они падают в открытую пасть театра. Когда солнце начало садиться над Великими Келсами и его свет упал на сцену, событие землетрясения засияло, как будто оно еще больше пострадало от пожара.
После того, как был приготовлен и по большей части проигнорирован подкрепляющий ужин, и они сидели вокруг небольшого собственного костра, компания Часов без, казалось, Часов, которые их объединяли, Бррр спросил у Мухламы:
- По чьему заказу ты пытаешься втянуть нас в это дело? Насколько я помню, при нашей последней встрече ты не была командным игроком.
- Все еще нет, - сказала она, зевая, - Я отвернулась от своего племени, как и ты от своего, сэр Бррр. Но с людьми я никогда не водилась. Да, я слышала о твоих последующих... достижениях.
Он увидел, что она не утратила ни капли своей снисходительности, почти ласковой. Она продолжала.
- У меня нет денег на вопрос о правительствах в любом случае. Я не обязана хранить верность ни грандам Изумрудного города, ни пискунам из страны Манчкинов.
Малышка Даффи сверкнула на нее глазами в защиту своего народа, но Мухлама была непроницаема для манчкинских взглядов.
- Тебя кто-то послал, - подсказал Бррр.
- Кое-кто попросил меня прийти, - согласилась она, - Кто-то сказал, что ты можешь быть в опасности. Я подумала, что было бы забавно понаблюдать за этим. В конце концов, я была тебе кое-чем обязана.
Близость Бррра с ней дала ей повод, чтобы покинуть линию наследования лагеря Спайсовых тигров. Чтобы избежать участи лидера, которой требовал от нее ее отец, Уйодор Х'Аким. Бррр теперь видел это гораздо яснее, поскольку он тоже не гнушался использовать других в качестве пешек для своих собственных амбиций.
- Я был рад помочь, - сказал он, - Давным-давно.
- Я сделала тебя счастливым, что помогла, - призналась она, - Она взмахнула хвостом так, что это напомнило ему о ее соблазнении, о его мерзости, о его пылкости. Но ее хвост был комментарием к отношениям с животными, а не приманкой.
- Ты освободил меня из моей собственной тюрьмы. Спустя эти годы настал момент, когда я попыталась сделать то же самое для тебя. - Она искоса посмотрела на Илианору, которая выглядела словно вырезанной из слоновой кости, уставившись на пламя, и сухо добавила: - Если это твоя жена, возможно, я пришла недостаточно скоро.
- Расскажи нам, что ты знаешь, - сказал он, - Было ли вторжение Оза успешным? Неужели крепость Хаугаарда сожжена? Император все еще сидит на своем троне? Прошел год с тех пор, как мы потеряли связь с новостями.
