Стоящая за стойкой женщина кивнула им. Ее неподвижное лицо выглядело вырезанным из холодца куском говядины. Когда она соскользнула со стула, чтобы показать Джону его столик, Элли увидела, что она крошечная. Крошечная и толстая, обтянутая блестящим красным шелком. Она была ниже Элли. Элли тихо прошептала -Манчкин! Отец сказал Элли глазами: -Нет.

  Они ели острую и своеобразную еду, очень влажную, полную влажного песка. Когда они вернутся, они не будут знать, как описать все это Анне, и были рады, что ее там не было. Она бы упала в обморок от этой тайны. Им это понравилось, хотя отец жевал, сжав переднюю часть губ и приподняв боковые стороны, чтобы не пропустить воздух на случай, если он передумал прикусить.

   -Откуда эти люди? Почему они здесь? - шепотом спросила Элли, запихивая палочку в корзину, чтобы Тото мог что-нибудь грызть.

   -Это рабочие из Китая, то есть со всего мира, - сказал отец. -Они пришли строить железную дорогу, по которой мы ехали, и они остались открывать прачечные и рестораны.

   -Почему они никогда не приезжали в Канзас?

   -Они, должно быть, слишком умны.

   -Папа, - сказала Элли, прежде чем они допили травяной чай, - я знаю, что ты чуть не ушел в ночлежку, чтобы привести меня сюда. Я знаю, почему вы с мамой сделали это. Вы хотите показать мне мир и отвлечь меня реальностью. Это хорошая стратегия и огромные амбиции. Я постараюсь отплатить тебе за твою доброту, помалкивая об Озе.

   - Твоя святая мама предпочитает умалчивать об этом, Элли, но она знает, что у тебя был опыт, с которым немногие могут сравниться. Как бы то ни было, тебе удалось выжить с того момента, как смерч унес наш дом, до того момента, как ты вернулась из пустыни - все, что ты пыталась найти и съесть, что могло вызвать эту слабость в твоей голове, - тем не менее ты справилась. Дома никто не ожидал, что мы когда-нибудь найдем твой труп, не говоря уже о том, чтобы снова встретиться с твоим жизнерадостным оптимизмом. Ты пионер, Элли. Каждая минута твоей жизни - это настоящее чудо. Не отрицай этого, поддаваясь искушению дурачества.

   Она тщательно подбирала слова. -Просто у меня в голове все так ясно.

   -Ум - это то, что молодая леди из Канзаса учится хранить в тайне.

   Когда они начали складывать тарелки, китайская манчкин, то есть маленькая поклонившаяся женщина в шелках и атласе, поспешила прервать их, и она принесла каждому по пирожку, похожему на смятый стручок с семенами.

   Когда Джон и Элли сомневались, она показала им, как открыть одну из них. На вкус кусочки напоминали печенье матери, сухое и без запаха. Внутри как забавно: по бумажке в каждой.

   Отметки на забавном квадратном языке с одной стороны, буквы на английском языке с другой.

   В красном свете китайского фонаря, глянувшего на их стол, отец пытался расшифровать свое секретное сообщение. Его книжное образование было скудным. -Среди удовольствий и дворцов мы можем бродить, Но как бы скромно это ни было, нет места лучше дома, - прочитал он. -Джон Ховард Пейн.

   -Боль - это правильно, - сказала Элли. -Я не имею в виду неуважение, папа.

   - Но он прав, Элли. Каким бы скромным оно ни было, и у нас достаточно скромная часть проживания, нет места лучше дома. А теперь читаешь свое.

   -Мой разум для меня - это царство, Я нахожу в нем такие настоящие радости, Что оно превосходит все другие блаженства, которые Земля дает или растет благодаря своему роду. Сэр Эдвард Дайер.

   -Дайр прав, - сказал Джон.

   Прихрамывающая, косоглазая женщина в красном вывела их через занавески, вышитые бисером, на улицу, но у лакированной двери она схватила Элли за рукав. -Для тебя, - сказала она и протянула Элли крошечную бамбуковую клетку. Внутри был сверчок.

  Зачем мне удача? Элли подумала, что она говорила сама с собой, но женщина ответила так, как будто она говорила вслух.

   -Вы в пути, - сказала старуха, хотя было ли это наблюдение, пророчество или быстрое прощание, Элли не могла сказать.

   Элли с отвращением потрогала маленькую клетку. Саранча Канзаса заставила ее усомниться в сверчках. Тем не менее, веточка была жива, потому что она подпрыгивала о соломенные прутья. Он не пел. -Я не верю, что животные должны содержаться в клетках, - сказала она отцу.

   -Людей тоже, - ответил он почти наизусть. -Не замыкайся в своих фантастиках, девочка. Пока не стало слишком поздно, убери свои мысли из страны Оз, или тебе будет жаль.

   -Я понимаю тебя папа. Я принимаю это уже некоторое время.

   - Пожалуйста. Он положил руку на ребро и на мгновение вздохнул, преодолевая боль.

   Они молча шли по улице под великолепно вырезанными и раскрашенными воротами, пересекавшими улицу. В Сан-Франциско пришла электрификация, и гранит зданий блестел, как будто кристаллы снега вливались в камень. Это казалось чепухой - день и половина ночи одновременно.

   Может быть, отец был прав. Может быть, в этом мире было достаточно, чтобы заставить ее забыть об Озе. Но было ли это правильным мотивом для женитьбы на фермере из Канзаса?

  Только, предположила она, если он будет подходящим фермером.

   В отеле она умоляла отца подняться на лифте на свой этаж.

   -Твоя мама не одобрит, опасаясь за нашу безопасность, - ответил он, - Независимо от того, заметила она это или нет, я никогда не веду себя так, как она не одобряет из уважения к ней.

   -Какая лестница, по которой можно подняться, - подумала она.