- Ну, он точно получил мое, потому что во мне нет бога. Это похоже на червей. Для этого понадобится касторовое масло или обмакивание.

  - ... Но в панике от нападения Ла Момбея, и в уверенном и определенном страхе перед восстанием его собственных сторонников, он был призван уступить.

  - Кто его призвал? Кто может его призвать?

  - Вот теперь ты язвишь. Он сам себя призвал, конечно. Мы закончили?

  Лев пошел прочь. На этот раз он был не против пройтись. Итак, Бог разговаривает сам с собой. Так же, как и все мы.

  Все продавцы сбежали во время первого нападения и к настоящему времени были либо мертвы на дороге среди обрывков своих любимых картин, либо задержались в каком-нибудь летнем доме, ожидая новостей из столицы. Эстетикум был заколочен досками. После некоторого стука и пары рыков Льву удалось привлечь внимание к погрузочной площадке. Дверь, запертую на три засова, открыла та самая косолапая светская хозяйка из Шиза, Пиарсоди Скалоп, с которой, как ни странно, Льва однажды сравнили в прессе.

  - У меня нет места для еще одной почтовой марки, - сказала Пиарсоди, но, узнав Льва, добавила: Особенно от тебя, - и попыталась закрыть дверь. Ее косолапость как-то помешала, и Бррр пронесся мимо.

  - Я не веду переговоров об искусстве, ни о покупке, ни о продаже, - прорычал он.

  - Ты единственный в городе, кто этого не делает.

  Он понял, что она имела в виду. Эстетикум был забит до потолка антресолями с мебелью, нагрудниками, драгоценными произведениями искусства, рулонами лучших гобеленов, коврами.

  - Это склад сумасшедшего дома, - сказала Пиарсоди, - Люди знают, что высококлассные декораторы вернутся, и они прячут здесь свои ценности до тех пор, пока первый коллектор не пронюхает, что война действительно закончилась, и не вступит в сделку по продаже огня. Но мы набиты до отказа. Я не могу двигаться, я не могу провести инвентаризацию, я даже не могу видеть достаточно хорошо, чтобы понять, что хорошо, а что лучше использовать для разведения огня, чтобы приготовить себе обед.

  - Мне все равно, если ты сожжешь все это и съешь по-настоящему сытный обед, - сказал Лев, - Я хочу, чтобы центр зала был очищен завтра к полудню.

  - Ты сошел с ума. Я всегда знала, что ты это сделаешь, - сказала мисс Скалоп, - Немного слишком взвинченный. Там, в Шизе, они шепнули мне это, когда ты был в мужском туалете. Они скажут это и здесь.

  - Я тебе помогу.

  Я могу попросить других помочь. Мы перенесем все в дом Святой Стеллы через площадь, при условии, что он все еще стоит. Война с Страной Манчкинов закончена, мисс Скалоп, и маленькие букашки победили.

  - Разве они не всегда так поступают? - спросила Пиарсоди Скалоп.

  Весь день они разбирали предметы старины. Лучшие картины можно было бы повесить над перилами мезонина, чтобы украсить мероприятие. Часть мебели можно было бы упаковать в ящик у двери вдоль внешних стен, под балконами, с такими толстыми прорезями, чтобы получился шестифутовый деревянный хендж. Остальные вещи должны были уйти.

  Бррр с ревом ворвался в галереи на другой стороне площади и захватил их. Материнский дом долгое время находился под каблуком императора, в отличие от монастырской усадьбы в Сланцевых равнинах, и женщины поспешили услужить, почти обезумев от восторга от того, что им предстоит сыграть свою роль. В монастыре было достаточно места вдоль аркад, чтобы спрятать музейную антикварную суетливость в домашнем декоре.

  Когда работа была почти закончена, Бррр случайно наткнулся спиной на дубовый сундук, стоящий на его конце. Замок открылся, и крышка откинулась, высыпав содержимое на кафельный пол. В комплекте было не менее семи комплектов туфель, украшенных драгоценными камнями, по образцу знаменитого комплекта, который леди Стелла когда-то подарила Элли Смит. Лев бросил все туфли в колодец в центре монастырского сада. Любой прок, который от них был, они сделали давным-давно.

  2

  За его работу, помогающую Аварику бон Тенмедоусу создать совет мира, сэр Бррр, полномочный представитель лорда Лоу в Трауме, Гиликин, был приглашен присутствовать.

  - Я поднялся в мире, - сказал он беглецам под мостом, - Я еще мал, но, возможно, смогу протащить нескольких из вас, если вы захотите заглянуть в историю.

  - Занята. Извини, - сказала Рейна своим новым твердым, как железо, голосом.

  - Мы должны сделать что-то полезное, - объяснила Кендл Льву, - Со смертью Лира у нас нет выбора. Сделай это или умри. Гусь, подчиняясь обязательствам семейной верности, кивнул головой в знак согласия.

  Ему никогда не нравились ни Кендл, ни Рейна, но теперь он был чем-то вроде слуги в их разорванном кругу.

  - Что касается меня, я бы и на милю не приблизилась к Момби, - сказала Элли, - Это ее суд признал меня виновным в убийстве, помните. И даже если бы я хотела выставить напоказ это глупое свидетельство моего характера, оно, вероятно, ничтожно и недействительно при новом режиме. Кстати, Бррр, ты рискуешь попасть в тюрьму за пособничество преступнице-психопатке в ее печально известном побеге от правосудия.

   Она захлопала ресницами.

  Но Лев слишком много потерял и слишком много приобрел, чтобы стать жертвой тех же забот, которые околдовывали его большую часть жизни. Нор ушла первой, а теперь Лир. Что еще они могли с ним сделать? Действительно?

  Аварику оставалось выторговать условия перемирия у Его Святейшества, который, по слухам, уютно устроился в голой келье в тюрьме Саутстейрса. Он жил на воде и сельдерее и приближался к милости более глубокого эстетизма.

  Аварику пришлось потрудиться, чтобы привлечь внимание императора. Либо у бедняги Шела помутился рассудок, либо он отважился продвинуться к божественности дальше, чем, возможно, намеревался.