- Не выходите на улицу, - услышали они крик Аварика, но Элли испугалась звука рушащихся зданий, - Мы будем раздавлены в этом проклятом месте, мавзолей в процессе становления, - крикнула она Рейне и схватила ее за руку, - Это так, я уверена. Я довольно хорошо ориентируюсь в направлениях.

  - Тогда как же ты выбираешься из страны Оз? - закричала Рейна с оттенком собственной истерики. Был ли ее отец здесь, в этом грохоте падающего камня, или он был в безопасности где-то в другом месте? Или, во всяком случае, безопаснее?

  Представление Элли об архитектуре дворца было не совсем таким, как она рекламировала. Они пробежали по длинному, слегка изогнутому коридору с крутыми арками, похожему на выдолбленные камеры озерного наутилуса, построенного в масштабе гигантов, и наткнулись на Аварика, приближающегося с другой стороны. Он вел Шела за руку. Группа дворцовых аппаратчиков и сотрудников сгрудилась за ними.

  - Город подвергается нападению, - сказал им Аварик.

  - А я просто разминаюсь, - сказала Элли, принимая театральную позу.

  - Не надо! - закричал Шел.

  - Где Лир? - спросила Элли, подходя к Императору, - Где эта чертова книга? Скажи нам, или я начну новую постановку.

  - Мы его не поймали, - сказал Аварик, - Не из-за отсутствия попыток, но враг, должно быть, добрался до него первым. Как вы думаете, они могли бы развязать этот хаос без его помощи? Помилуй, девочка, город рушится. Не делай еще хуже.

  Элли сделала вдох, затем закрыла рот.

  - Хорошо, тогда все в порядке. Но я предупреждаю тебя.

  - Мы видим, как рушатся здания, - сказал Аварик, - Правовой суд - это пылающие обломки. Смотрите, из дворца есть проход прямо в тюрьму Саутстейрс. Мы будем в большей безопасности от нападения с неба, если окажемся под землей, а Саутстейрс - это не что иное, как подземный ход. Идем; мы в долгу перед тобой, дитя Лира. Пойдем с нами

  - Если мой отец не в тюрьме, я не пойду, - сказала Рейна, - Я попробую рискнуть снаружи.

  Аварик сказал:

  - Тогда на свою голову. Мы не можем ждать. Его Святость должна снизойти до безопасности мегалитических гробниц, чтобы появиться с триумфом, когда воздушная атака закончится.

  Он начал удаляться, и осколки придворного общества, которые продолжали собираться в коридоре, хлынули за ним.

  Шел, в своей скромной одежде, постоял на своем месте еще мгновение.

  - Рейна Тропп, - сказал он, - У меня никогда не было ни дочери, ни сына. Я брал много женщин, но никогда не брал жену, так как не мог найти подходящую для своих амбиций. У его Святости нет жены.

  - Вам лучше поторопиться, - сказала Рейна, когда гром снова усилился.

  - Ваше право на верховенство Манчкинии превосходит мое, - заключил он, - То, что вы моя единственная живая родственница женского пола, также закрепляет за вами право быть министром престола страны Оз, поскольку историческая линия Озмы прервана и мертва эти пять десятилетий. Если я не смогу появиться по причинам трансцендентности, это твой трон, который ты должна принять, твой скипетр, за который нужно ухватиться.

  Она не ответила. Она схватила Элли за руку, и они убежали.

  В караульное помещение был нанесен удар. То, что было проктором Гэдфри Клэппом, лежало на кусках, остальные его конечности были отрублены и торчали из груди, как будто он охотился за своей пропавшей ногой брата. Еще дальше рухнули богадельни, и на улицах уже лежали трупы людей, слишком слабых, чтобы пойти в солдаты. Что-то подсказывало, что Министерство юстиции охвачено пламенем. Трудно было оценить относительные звуки ужаса: звуки грозовых облаков, из которых драконы спускались вниз, как огромные цапли, разинувшие пасть под водой, чтобы сожрать перепуганных рыбок-мелюзг, или звуки отклика с земли, где здания содрогались, а пойманные в ловушку, потрясенные, скорбящие и испуганные вопили в один голос.

  - Мы должны убираться отсюда, - сказала Элли, - Назад в Вестгейт, назад к нашим друзьям.

  Но там был ребенок, которого каким-то образом выбросило за борт на дереве, и Рейна сказала:

  - Мы не можем оставить этого младенца там, - Его мать в грязи, закрыв лицо юбками, мертвая, а детская коляска на боку, колеса все еще вращаются, - Тип не позволил бы этому ребенку висеть на ветвях.

  Они забрали ребенка и передали его на руки женщине, которая куда-то спешила с бочонком дынь; она взяла ребенка без комментариев и поспешила прочь.

  На набережной Озмы девочки наткнулись на группу дам, которые бросились в воду, спасаясь от первой волны пылающих посылок, сброшенных флотом дракона. В своих широких юбках они не могли вылезти наружу. Элли и Рейна сцепились и потянули, но если бы женщины не согласились бросить свои наряды в пепельную воду и не забрались в нижние юбки, они остались бы всего лишь плавающими лилиями в пруду, в котором отражались небеса с молниями, золотым огнем и несущимися облаками. Женщины поклонились неотложности момента, поклонились, чтобы их спасли, и поспешили прочь, хихикая, как будто публичная нагота была большим скандалом, чем крах Изумрудного города.

  Рейна не видела драконов с тех пор, как вместе с леди Стеллой попыталась успокоить зиму на воде. Она вспоминала этих существ с некоторой нежностью, но сейчас не была так склонна к восхищению. Звери спикировали с облаков со злобой, которую она и представить себе не могла. Она не знала, использовал ли ее отец из Страны Манчкинов Гриммуатику, чтобы сосредоточить свою атаку, или климат шторма, из которого они вышли, напугал их, заставив сражаться сильнее. Она не могла сказать, что они несли в своих когтях и что они уронили, но все, что касалось взрывов в Изумрудном городе, было размером с подожженные деревья - как деревья, превратившиеся в пламя, центральный ствол удара, из которого мгновенно расцвели конечности, артерии и бахромчатые края огня.

  Драконы и их взрывы сделали бы больше, чем просто свергли правительство, если бы они уже не справились с этим. Они убьют все живое в стране Оз.