Девочка откусила маленький кусочек и зажмурилась от удовольствия. На языке ее словно растаял маленький кусочек меда, а по пальцам потек теплый золотистый сок. Вернувшись домой, она похвалилась своей находкой, но слова ее не вызвали ни у кого интереса.

С тех пор каждый день, когда бы девочка ни приходила к стене, ее ждали на обычном месте одно или два яблока. Она так к ним привыкла, что была неприятно поражена, когда в один прекрасный день не нашла ни одного. Мариккен оглядела стену и увидела наверху одно яблоко, зацепившееся за розы. Девочка попыталась сбить его, но безуспешно. Тогда она решила достать его, встав на скамейку, но это тоже не удалось. Не было и речи о том, чтобы в такой длинной юбке, которая была у Мариккен, влезть на стену.

«Надо получьше поискать на земле», – подумала девочка. Она начала обшаривать кусты у стены и – о чудо! – в гуще зарослей увидела то, что искала. С трудом продравшись сквозь ветки, цеплявшиеся ей за волосы и одежду, она добралась до своей добычи и присела, чтобы ее съесть. Случайно взгляд девочки упал на стену, и она увидела почти рядом с собой приличных размеров дыру, незаметную снаружи из-за густых зарослей кустарника и роз.

«Теперь я смогу проникнуть за стену и добраться до самой яблони!» – с восторгом подумала Мариккен.

Протиснувшись в дыру, она оказалась в старом заброшенном саду. Его деревья одичали и так разрослись, что внизу царил полумрак. Между деревьями росли огромные разлапистые папоротники, а кое – где встречались колючие заросли темно – синей ежевики. Стена со стороны этого сада так заросла, что продвигаться к яблоне вдоль нее было невозможно.

«Нужно идти в обход», – решила Мариккен и двинулась в путь.

В одном месте траву, видимо, примяло дождем, и она пошла по этой природной тропе. Вдруг она наткнулась на заросшую старую дорожку, обсаженную по обеим сторонам голубыми елями. В конце дорожки виднелись строения замка.

«Я у нас в замке, только с другой стороны», – догадалась девочка.

Она дошла до конца дорожки и поднялась по крошащимся ступеням в сырые темные комнаты. К ее удивлению, в одной из комнат догорал камин, а возле стены с висящими, словно языки, кусочками когда – то дорогих обоев стояла кровать с ветхой постелью. Посреди комнаты находился старый дубовый стол, на котором лежали большая потрепанная книга и гора уже знакомых ей яблок, теплым золотом отливавших в полумраке. Любопытная Мариккен подошла к столу и стала листать книжку. Это был старинный роман про рыцарей с золотыми заставками и когда – то яркими миниатюрами.

Вдруг словно холодок пробежал по ее спине. Обернувшись, в дверях Мариккен увидала мальчика одного с ней возраста, сероглазого, с густой шапкой светлых волос. Он был одет в застиранную белую рубаху с рукавами, засученными до локтей, великоватые штаны, подпоясанные старым шелковым шарфом, и большие охотничьи сапоги.

Мариккен тут же все поняла. Она забралась во владения того самого «тупого Ристарда», с которым ей строго – настрого запретили водиться. Кроме того, она без спросу залезла в его дом и (какой стыд!) была застигнута хозяином за копанием в его вещах!

– Простите, я … я здесь случайно … я ничего не взяла! – быстро сказала девочка, отскакивая от стола.

– Что вы, Мариккен, пользуйтесь здесь всем как у себя дома, – учтиво поклонился ей Ристард. – Ведь я вас ждал.

– Ждали? – удивилась Мариккен, поражённая тем, что «тупой» Ристард не только похож на человека, но еще и очень вежлив, хотя кланяется старомодно. Со слов матери она представляла его себе сумасшедшим и полузверем, что подтверждал вид похожих на собачьи мисок, в которых слуги носили ему еду.

– Конечно, ждал. Я знал, что вы придете.

– Откуда же вы это могли знать? – подозрительно сузила глаза девочка.

– Все очень просто. Я знал, что вам захочется яблок, что вы станете искать их у стены, что увидите в кустах яблоко и, когда полезете за ним, наткнетесь на лаз.

Догадка словно молния пронзила мозг Мариккен.

– Постойте, стало быть, яблоки у стены не падали с яблони? – спросила она.

– Конечно, нет. Ведь яблоня растет в противоположном от стены углу моего сада. Я сам их подбрасывал.

– И зачем же вы их подбрасывали? – возмутилась девочка. – Вы, наверно, хотели посмеяться надо мной, да?

– Ничего подобного, – отверг ее обвинения Ристард. – Просто мне было одиноко, а поскольку вы тоже целый день одна, то я и решил пригласить вас в гости. Только я не знал, как это сделать, чтобы вы не отказались. Не сердитесь на меня, останьтесь, пожалуйста.

– Ну, что ж, пожалуй, я останусь, но ненадолго, – смягчилась сильно заинтригованная Мариккен.

Уже через небольшое время они поладили, перейдя с вежливого «вы» на дружеское «ты». А уж после того, как ими были поджарены на огне камина и съедены кусочки хлеба, надетые на палочки, они стали лучшими друзьями.

– Скажи, Ристард, а та книга на столе, она твоя? – спросила Мариккен.

– Это книга моей мамы, а так как она умерла, то теперь моя.

– Ты рассматриваешь в ней картинки?

– Гораздо больше я люблю читать ее. Это моя любимая книга.

– Так ты умеешь читать? – изумилась Мариккен.

– Читать, писать и считать. А что тут удивительного?

– Так почему же ты ничего не ответил на вопросы экзаменатора, который приезжал, чтобы взять тебя в школу?

– Скажи честно, Мариккен, а ты сама хотела бы в школу, где нужно безвыездно, как в тюрьме, просидеть восемь лет и зубрить всякие нудные книжки?

Мариккен вынуждена была признаться, что не хотела бы. Однако, все еще не доверяя словам Ристарда, она взяла книгу в руки и, словно рассматривая картинки, стала спрашивать у мальчика то одно, то другое. Её изумление вскоре перешло все границы. Не глядя в текст, мальчик рассказал ей все, за чем она следила глазами, так точно, как может рассказать только человек, много раз прочитавший любимую книгу. Также успешно подтвердилось умение Ристарда считать и писать. В довершение всего сердце Мариккен было покорено тем, что мальчик доверил ей свою главную мечту.

– Когда я вырасту, то обязательно стану странствующим рыцарем. Буду защищать и спасать всех обиженных. Вот только оружия у меня нет, а рыцарь должен иметь меч.

– Я помогу тебе, – сказала Мариккен. – Я схожу в комнату, где хранится все оружие, которое есть в нашем замке, и возьму для тебя что – нибудь. Конечно, оно принадлежит твоему отцу, но ведь ты его сын и имеешь право если не на какой-нибудь меч, то хотя бы на кинжал.

– И ты не побоишься? – загорелись глаза у Ристарда.

– У твоего отца много оружия, и оно все ему не нужно. Если я возьму один кинжал, у него останется еще сто двадцать других. Кроме того, он ведь уже не ездит на подвиги, а ты скоро поедешь, значит тебе оружие нужнее.

– О Мариккен! Ты настоящий друг! – закричал от восторга будущий рыцарь. – Когда я стану рыцарем, то обязательно выберу тебя своей дамой и стану посвящать тебе все самые лучшие подвиги, так что имя твое прославится по всему королевству!

Между тем наступил вечер. Сад окутали сиреневые сумерки. Ристард проводил Мариккен до лаза в стене, где они попрощались, договорившись встретиться на следующий день.

3.

Госпожа Хеллинор не могла нарадоваться на прилежание дочери. Едва солнце розовило окно в ее спальне, как Мариккен вскакивала, быстро одевалась, завтракала и, схватив в охапку пяльцы, быстро бежала в сад, чтобы заняться, как думали ее родные, рукоделием.

Для Мариккен началась новая жизнь. Отныне для нее не существовало нудных дней, однообразных, как вечно дурное настроение госпожи Хеллинор. Стоило девочке пролезть в лаз под стеной, как она оказывалась в совершенно ином мире. В этом мире она уже не была никому не нужной Мариккен. Здесь она была Прекрасной Дамой самого сильного и смелого рыцаря на свете. Конечно, пока Ристарду выезжать на подвиги было рановато, но уже сейчас к ним следовало подготовиться. Подготовка началась с того, что Мариккен принесла мальчику небольшой кинжал из коллекции оружия его отца. Это был недорогой и очень простой кинжал с изображением медной змейки на ручке. Поскольку всякое рыцарское оружие должно иметь собственное имя, кинжал назвали «Змейкой».