***

Генеральный комиссар задал вопрос:

– Ты знаешь, что меня интересует, Максимов!

– Так точно, товарищ маршал. Варшава.

– Именно Варшава!

– В городе готовят восстание, товарищ маршал. Руководство Армии Кайовой и их хозяева в Лондоне желают освободить город от немцев до прихода наших частей.

– Значит, военное восстание против немцев политически направлено против нас?

– Именно, так, товарищ маршал. Когда наши войска пересекли старую советско-польскую границу Волыни, поляки из АК активизировались.

– Эмигрантское правительство Польши в Лондоне активизировалось. Они при поддержке Англии хотят вернуть власть. И они знают, что мы видим будущую Польшу совсем, не такой какой она была до войны! – сказал Берия.

– Так точно, товарищ маршал. Войску Польскому, что действует на нашей стороне, они хотят противопоставить свои успешные действия. Хотят сохранить независимость от Красной Армии. Они хотят организовать нападение на разбитые нашей армией немецкие части и самостоятельно освободить некоторые области Польши. Там они сразу провозгласят власть того правительства, что сидит в Лондоне под крылом у англичан.

– И проблемы у нас начнутся с нашими союзниками англичанами.

– Именно так. Они стремятся, чтобы сопротивление возглавил польский командир, за плечами которого битвы с немцами.

– Хотят почувствовать себя хозяевами положения?

– Именно так, товарищ маршал. И главная их цель – Варшава. Они берут под свой контроль административный и культурный центр Польши. Передают власть в руки делегатов, что на деле эмиссары правительства в Лондоне. И мы имеем проблемы с Великобританией если не признаем этого правительства.

– Кто стоит за разработкой плана восстания?

– Организация NIE (НЕТ). Это собрание польских офицеров внутри АК. Возглавляет её полковник Людвик.

– И что ты скажешь о нем?

– Хороший офицер.

– Это все?

– Людвик не будет играть главной роли. Он в этом случае идейный вдохновитель. Возглавит операцию в Варшаве генерал Бур-Комаровский, главнокомандующий АК. Но поляки не могут начать такое дело без согласования с нами, товарищ маршал.

Берия ответил Максимову:

– Готовится встреча с представителями польского эмигрантского правительства, комиссар.

– Когда?

– В августе.

– Но восстание уже начнется к этому времени, товарищ маршал!

– Я знаю, но Станислав Миколайчик, премьер-министр польского правительства с делегацией будет в Москве и станет говорить с товарищем Сталиным.

– Иными словами они поставят нас перед фактом?

– Да. И потому верховного интересует все, что касается восстания!

– Отчет уже готовится, товарищ маршал…

***

Максимов, вернувшись к себе на Лубянку, сразу вызвал своего заместителя Ивана Артуровича Нольмана.

Старший майор7 НКГБ СССР Нольман с осени 1941-го года работал под началом Максимова. Ранее они не сильно жаловали друг друга. Причиной раздора был негативный отзыва Нольмана о работе Максимова в 1935 году.

Нольман тогда успешно работал в Иностранном отделе ОГПУ8, под руководством «Дугласа»9 и там они пересеклись в первый раз.

Максимов хорошо помнил ту их встречу. Тогда Иван Артурович сидел в кресле начальника…

****

– Вы сотрудник ВЧК с лета 1918 года? – спросил Нольман.

– Так точно, – ответил Максимов

– В вашем деле нет указаний на ваше образование? Вы учились в гимназии?

– Нет. Только приходская школа.

– Но вы проситесь в Иностранный отдел, товарищ Максимов. Вы говорите на иностранных языках?

– Немного по-польски. Воевал там с Тухачевским.

– Иностранный отдел ОГПУ – это особый отдел, товарищ Максимов. Я лично говорю по-немецки, по-французски, по-английски и немного знаю итальянский.

– Насколько я знаю, товарищ Нольман, в вашем отделе есть и люди, слабо знающие языки. В Европе много русских эмигрантов. И я готов учиться.

– А с чего вас так тянет в нашу группу, товарищ Максимов?

– Хочу быть полезным своей стране.

Нольман еще раз посмотрел в послужной список Максимова.

– В вашем деле есть запись от 1919 года. Вы были в плену?

– Да меня захватили люди из колчаковской контрразведки.

– И как вам удалось выжить?

– Меня отпустили, – честно признался Максимов.

– Отпустили? Из контрразведки адмирала Колчака? Оттуда выпускали только на тот свет.

– Но как видите, товарищ Нольман, я сижу перед вами.

– Хорошо, товарищ Максимов. Я сделаю заключение и передам товарищу Шпигельглассу…

***

В итоге с подачи Нольмана Шпигельгласс ответил Максимову отказом. За несколько последующих лет группа «Дугласа» совершила ряд громких политических убийств и похищений. Это они выкрали и доставили в СССР генерала Миллера10 и убили в Роттердаме видного украинского националиста Коновальца11.

Но время иностранного террора прошло, и руководство предпочло избавиться от группы. Шпигельгласс был в ноябре 1938-го года арестован по обвинению в шпионаже. А в 1941-ом расстрелян. Такая же судьба ждала и Нольмана. Но его спас Берия. Ставший уже тогда всесильным при Хозяине12 Лаврентий Павлович высоко ценил аналитические способности Нольмана.

В 1940 году они встретились во второй раз – Нольман и Максимов. Но на этот раз в кресле начальника уже сидел Максимов.

– Я прочитал в вашем личном деле, товарищ Нольман, что вы в 1919 году работали в специальном отделе под руководством товарища Кедрова?

– Да впоследствии это Особый отдел ВЧК.

– Здесь прилагается ваша характеристика, выданная Особым отделом ВЧК в 1920 году. «Товарищ Нольман состоял сотрудником Особого отдела ВЧК и проявил себя честным и заслуживающим доверия работником».

Нольман ничего не сказал на это.

– Затем вы, товарищ Нольман были уполномоченным ВУЧК в Киеве. В 1921 году вас отозвали в Москву. Вы заняли должность в КРО ГПУ. А затем перевелись к Шпигельглассу в Иностранный отдел ОГПУ. Все верно?

– Да.

– Так, – Максимов перевернул лист. – Но вот запись иного рода в вашем деле, товарищ Нольман. Вот послушайте «За измену Родине, участие в заговорщицкой деятельности, шпионаж и связь с врагами народа» вас арестовали.

– Это так! – ответил Нольман.

– Вы признались в том, что здесь написано?

– С меня сняли все обвинения, товарищ комиссар.

– Но вы признались? Как признался ваш руководитель Шпигельгласс?

Нольман повторил:

– С меня сняли все обвинения. Обратитесь к наркому внутренних дел СССР товарищу Берии, товарищ Максимов…

***

Уже три года они работают вместе. И Нольман ни разу не подвел своего начальника.

Старший майор вошёл в кабинет.

– Вызывали, Владимир Иванович?

– Проходи, Иван Артурович.

– Как все прошло у Генерального комиссара?

– Лаврентия Павловича интересует Варшава.

– Я составил отчет из донесений наших агентов в Варшаве, Владимир Иванович.

– Я вызвал тебя по другому поводу, Иван Артурович. Как твой протеже Рогожин?

Максимов интересовался агентом, которого Нольман рекомендовал к заброске. Андрей Сергеевич Рогожин не был профессиональным разведчиком. Он был студентом МГУ и подал заявление о призвании его в ряды Красной Армии. Нольман предложил использовать способности молодого человека, владеющего четырьмя языками.

Рогожин отправился в армию под своей настоящей фамилией и Нольман «организовал» для него попадание в плен к немцам. Целью Андрея Рогожина был учебный центр РОА в Дабендорфе.

– Адаптируется, Владимир Иванович.

– Не слишком ли долго?

– Рогожин агент на перспективу, Владимир Иванович. Пока он мало что может, но в будущем этот агент нам сослужит хорошую службу. Помяните мое слово, товарищ комиссар.