Изнутри никто не кричал, не звал на помощь и не рвался наружу. Видимо для тех, кто был внутри, было уже слишком поздно для всего этого. Прожорливые, огненные язычки добрались до вывески с изображением гадальных карт и принялись за них, будто за десерт.

Белый пепел котла всё так же неспешно кружил вокруг, смешиваясь с чёрным пеплом внезапного пожара. Как давние знакомые, случайно встретившиеся на краю мира, они сплелись в крепких объятьях, беззаботно смеясь и радуясь волшебству этой невероятной встречи. Со светящимися глазами они рассказывали друг другу о всякой ерунде, просто наслаждаясь моментом. И в этот миг им было совершенно плевать на рушащийся и вопящий от боли мир вокруг них.

Глава 6: Нити

Когда Эклипсо бросилась в открывшийся портал, за ней совершенно молча прыгнула пара сторожевых псов. Они почувствовали возню и агонию своего хозяина, но в этот момент находились слишком далеко, и поэтому добрались до его окровавленного тела слишком поздно. Однако предполагаемая виновница трагедии, от которой за версту несло смертью, была прямо перед их глазами, поэтому они без сомнений ринулись в погоню вслед за ней.

Их худощавые, жилистые тела были обтянуты грубой, чёрной кожей, в то время как головы были полностью лишены какого-либо покрова, обнажая безухие черепа. В тёмных провалах пустых глазниц горели жёлтые огоньки, которые при резких движениях оставляли за собой язычки пламени в воздухе.

Ощутив постороннее присутствие, Эклипсо обернулась. Во время перехода они не могли подобраться к ней, поэтому бессильно передвигали конечностями, оставаясь на месте. Но рано или поздно все трое должны были выскочить по другую сторону портала, поэтому ей нужно было заранее подготовиться к схватке. Хотя бы морально, потому что как-то иначе подготовится к предстоящему столкновению с этими жуткими созданиями в данный момент у неё не было возможности. Она попыталась успокоить выскакивающее из груди сердце, и восстановить дыхание; паника и истерика сейчас всё равно не помогли бы, так же, как и мольбы и просьбы разойтись миром.

«Что бы сделал отец на моём месте?», – спросила Эклипсо саму себя.

«Ощущаешь себя жертвой?», – раздался в голове голос Риманаты.

«Да. Я загнанный зверь. Добыча. Я читаю это в их глазах».

«И у них даже нет никаких сомнений по этому поводу», – произнёс отец. «Они ощущают себя полноправными хозяевами положения. Для них не существует: удачи или неудачи. Для них существует только их цель. Их жертва».

«Для них уже всё предрешено. Для них это уже лишь вопрос времени».

«Вот именно, Эклипсо. В них нет никаких сомнений», – ответил отец. «Теперь, зная и понимая это… что ты можешь сделать с этим?».

«Я могу использовать это против них самих. Превратить их уверенность в излишнюю самоуверенность, тем самым усыпив их бдительность».

«Умница», – голос Риманаты затихал в сознании. «Отринь роль жертвы, но откажись и от роли хищника. И даже охотник – не твоя роль. Отбрось эти стереотипы мышления и выйди за рамки».

Услышать этот родной голос было приятно, хоть она и понимала, что это всего лишь игры её собственного сознания. Но в такие моменты это не играло для неё никакой роли, потому что образ отца жил внутри её разума, даже несмотря на то, что реальный Риманата давно уже исследовал какие-то другие, никому не изведанные миры. Она верила, что он был жив.. где-то там. Что смерть – это вовсе не конец, тем более для такого, как её отец.

А ещё она вдруг вспомнила ту ванну с ароматом лайма. То состояние тепла и родственности душ. Состояние спокойствия, которое не испытывала нигде и никогда с тех пор, как оказалась в этом городе.

Пространство вокруг неё заискрилось и рассыпалось, словно треснувший лёд. Успев сгруппироваться, она сумела сохранить равновесие, когда волна вышвырнула её из открывшегося портала. Эклипсо чуть было не сбила с ног ничего не понимающую демонессу, державшую в одной руке зажжённую лампадку, а в другой едва только собранную колоду карт.

Суккуб прижалась к хозяйке комнаты всем телом, измазывая её кровью. Она гладила своими окровавленными ладонями её крылатую спину, тёрлась своим лицом о её шею и щёки, словно ища успокоения и защиты.

А затем тихо прошептала ей на ухо:

– Прости. Прости меня.

Резко развернув сплетённые тела, она оттолкнула демонессу в сторону портала, вдогонку со всей силы всадив ей копытом в живот. Лицо владычицы карт исказилось гримасой, а глаза, в которых удивление ещё не успело смениться на гнев, расширились от боли.

К тому времени из портала начали появляться оскаленные морды. Ещё ничего не успев увидеть перед собой, они уже учуяли кровь хозяина, смешанную с запахами боли и страха. Демонесса даже не успела ничего толком понять, когда одни челюсти врезались в основание её крыла, разворачивая на месте, а другие с лязгом сомкнулись на открывшейся шее.

Выпавшая из ослабевших пальцев лампадка устремилась к полу, а карты неспешно разлетались по комнате.

Огонь вспыхнул удивительно легко. Раззадоренный запахом крови и горючими смесями масел, он захватывал всё новые и новые территории, стремительно расползаясь по поверхностям.

Демонесса хрипела и вертелась на месте, тщетно пытаясь сбросить с себя непрошенных гостей. Но хватка псов была крепка и безжалостна. Челюсти на её горле сжимались всё сильней, и она даже не могла завопить от ужаса, когда увидела перед собой горящие огоньки в пустых глазницах. А затем челюсти сомкнулись на её лице.

Эйко, словно заворожённая, уставилась на открывшееся её взору творение рук своих. На её мокрой коже играли и переливались отражения безумной сцены. Но сейчас было не время размышлять о правильности или неправильности своих поступков, поэтому Эклипсо собрала последние силы, которые у неё только оставались, и открыла другой портал.

Она вновь шагнула вперёд без оглядки. Оглядываться назад, сомневаться или о чём-либо сожалеть – теперь это было для неё непозволительной роскошью.

Оба портала схлопнулись практически одновременно, всколыхнув полыхающее синим пламенем пространство, и направляя разрушающие волны во все стороны.

* * *

Горячие потоки воды смывали чужую кровь с тела. Она была в безопасности, пока что. Пока волна слухов и разговоров ещё только начинала разноситься по улицам, озарённым красно-жёлтой пеленой. Но она прекрасно понимала, насколько хлипко её положение.

Она стояла над пропастью на полыхающей ветке. Можно было смещаться к обрыву, маленький шажочек за маленьким шажочком, оттягивая неизбежное. А можно было кинуться в эту пропасть сразу, не дожидаясь пламени.

Но главное оставалось неизменным – осознание того, что полёт в эту пропасть уже неизбежен. Так же, как неизбежно в итоге было завершение этого короткого полёта на дне.

Но какой тогда был смысл во всём этом? Какой был смысл делать что-то или не делать?

* * *

– Почему огонь обжигает? – маленькая Эклипсо задумчиво смотрела на красные угольки.

– Потому что это огонь, – ответил отец. – Чего ещё ты ждёшь от него?

– Не знаю. Ну.. он ведь может и греть. Так почему тогда он просто не согревает.. и… и всё. Почему иногда он и разрушает, и причиняет боль?

– Быть может это от того, – произнёс Риманата, – что некоторые наделяют душой совершенно бездушный объект? А затем обижаются на него за то, что он ведёт себя так бездушно. Хотя он не хороший и не плохой, он просто огонь.

Эклипсо насупилась, ковыряя палочкой в костре:

– Но он ведь прямо как живой.

– Да, – кивнул отец. – Открою тебе секрет, Эклипсо, он и правда живой. По сути, он состоит из тех же крохотных частичек, что и воздух, и вода, и даже ты сама. Просто форма его жизни отличается от твоей.

– Я?! – удивлённо воскликнула девочка. – Значит я могу обжигать и разрушать так же, как пламя?

– Конечно, – вновь кивнул Риманата, внимательно глядя на дочь. – Для этого нужно всего лишь лишиться своей души.

Затем он задумался над чем-то и добавил:

– Хотя бы на время, пока того требуют обстоятельства. Удастся ли тебе после этого возвратить свою душу или нет, это уже другой вопрос. Вполне вероятно, что ты даже не захочешь её возвращать… Пребывая в безмятежном состоянии бездушия возвращаться обратно в душевную суету кажется нелепостью.