Он опять устало опустил локти на стол, склонил и обхватил руками голову.

  За спиной, из-за чёрной двери, слышались всхлипы плачущей жены Иры. Слышалось, как нервно топает по квартире туда-сюда и матерится брюнетка, проклиная слившегося Лёху и окочурившегося Тупореза. И слышалось ещё что-то.

  Он напряг слух, пытаясь отсечь понятные шумы. Что-то было ещё. Что-то шкреблось.

  Ага! Точно что-то явно шкреблось. Звуки, издаваемые женщинами, приглушились, а шкрябоние наоборот, усилилось.

  Он ещё больше напряг слух и откуда-то с сверху буквально услышал голос Лёхи - гипнотизёра:

  - Ты как в каменном шалаше. Вход только с одной стороны, я его сейчас камнями завалю, волкам не сдвинуть такое. Ты лежишь на подстилке из лап еловых...

  И голос Лёхи оборвался, когда ссзди, из-за чёрной двери, послышалось, как покатился камень. По всему, один из тех, что заграждали его от волков, чьё нетерпеливое поскуливание сопроводило звук покатившегося камня.

  У него волосы на затылке зашевелились от страха, он боялся обернуться. Хотя чего он мог увидеть? Его сознание заперто в чёрной комнате. А он, Сашка, лежит беззащитный на хвойной пастели в каменном шалаше. И его сейчас начнут жрать волки. Интересно, будет ли больно? Или просто внезапно эту комнату проглотит чернота?

  Он услышал, как покатился ещё один камень сопровождаемый жадным поскуливанием. Этот волчий скулёж походил на одержимое заклинание адски голодных зверей: быстрее, быстрее же, к еде, к еде...

  И тут вдруг за дверью волчий скулёж разом оборвался. Только слышалось из далёкого далека как плачет Ира и матерясь приговаривает брюнетка:

  - Ну, ничего, ботинки я тебе натянула, куртку одела, сейчас перекурю, и потяну в комнату, к окну. Слышишь меня, Тупорез? Скоро в полёт, скоро твой вылет, говорю, билет без багажа. Ой, как меня уже телебунькает, сучара.

  Брань брюнетки заглушил медвежий рык. Могучий, угрожающий.

  Несколько секунд и за чёрной дверью послышалось тяжёлое сопение. Сомнений не было, медведь сунул нос в образовавшуюся брешь в укрытии.

  Человек в чёрной комнате, понял, кем бы он ни был, ему пора встать со стула и выйти за дверь. Даже если за нею великое ничто. Если он останется на месте ему конец в любом случае. Так уж лучше попробовать выйти.

  Если он Саша, то уже нет возможности держаться инструкции друга детства. Его через полминуты порвёт в лоскуты, сожрёт медведь.

  Если он Тупорез, эта сдвинутая наркоманка выбросит его в окно, он ей верил. И силы найдёт поднять парня, чисто на адреналине или на чём там ещё у неё кровь замешена.

  А если по ту сторону его встретит жена Ира, то и вовсе, чисты хэппи энд.

  Наверно.

  Ждать больше нельзя.

  Он встал и пошёл к чёрной двери. Из-за неё, заглушив женщин (одна всё тихонько плакала, другая матерясь волочила тело по полу), послышался звук разворачиваемой стены из булыжников. Камни падали, катились, медведь рычал.

  Человек остановился у чёрной двери, протянулся к ручке.

  Открыл дверь.

  В комнату ворвался белый, яркий свет.

  И грянул ружейный выстрел.

<p align="right">

 </p>