В первый раз я запел про любовь,

В первый раз отрекаюсь скандалить.

Сергей Есенин

Глава первая. Узник красоты

Алика вернулась домой в районе полуночи. По-привычке повиливая бедрами, она подошла к своему мужу, который отключившись от внешнего мира, с улыбкой ребенка увлеченно печатал что-то в ноутбуке. Он вздрогнул, почувствовав рядом чье-то присутствие, хотя и не слышал ее шагов. От нее резко пахнуло вином и духами, которые не смогли перебить прилипший к ней запах чужого мужчины, его табака, одеколона и пота.

Сеня знал, что его Алька ходит налево, но ему это было безразлично, пока у него над головой имелась крыша и был уютный уголок, в котором бы он мог найти временное укрытие, создавая собственные вселенные, населенные сказочными существами. Для Сени это было волшебным ощущением, когда переполнявшие его мысли и фантазии в виде букв и слов прорывались в наш мир, выстраиваясь шеренгами строк текстового документа на дисплее ноутбука. В перерывах между занятиями в университете и работой барменом в одном из столичных ночных клубов, Сеня ухитрялся находить время для единственного занятия, которое по-настоящему доставляло ему удовольствие. Он с упоением писал свою первую фэнтези – историю про мальчика Колю, для всех пропавшего при обвале в старой шахте, но, благодаря волшебству, переродившегося в гнома и очутившегося в таинственном подземном городе Каменных цветов.

Описывая приключения своего главного героя, Сеня не услышал, как пришла Алика, иначе бы он захлопнул ноутбук и упал на диван, притворившись крепко спящим. Он всегда так делал, когда его жена возвращалась после очередной тусовки. Сеня просто старался не думать о ней. Алика для него не значила ничего, кроме московской прописки и бесплатных квадратных метров, на которых он мог с комфортом спрятаться от окружающего мира, восстановить силы и потихоньку продвигаться в работе над своим фантастическим произведением.

Сеня с Аликой были женаты чуть больше года, но уже через пару месяцев совместной жизни им начало казаться, что они являются представителями двух противоположных инопланетных цивилизаций. Семен Полин родился в Симферополе, а после смерти родителей поехал искать счастье в Москву. Его жизнь в скромной интеллигентной семье врачей, как и последующие скитания в Москве с пустыми карманами и туманными надеждами, не имела ничего общего с жизнью Алики, избалованной роскошью и финансово подкрепленным отцом ощущением вседозволенности. Налево и направо разбрасываясь родительскими деньгами, возомнившая себя хозяйкой жизни девчонка из разряда тех, кто не понимает слова «нет», положила глаз на хорошенького бармена. Она, пригласив его «покататься по ночной Москве», без труда сумела соблазнить своими пылкими ласками и заманчивым предложением на недельку-другую съездить в Ясную поляну, покататься на лыжах и как следует оторваться, за ее счет, разумеется.

– У тебя красивые глаза, – страстно шептала Алика, застегивая Сене ширинку и смачно целуя его в пухленькие губы. – Ты такой… М-м-м…

– Ты такая страстная… Просто, Гавайская роза, – усмехнувшись, промурлыкал Сеня, реально мысленно сравнив свою новую знакомую с цепким вьюном.

Ограниченные познания в ботанике позволили Алике принять его слова за комплимент. После разминки на автостоянке, они поехали к ней домой.

– Девочка не красавица, но неплохо упакована, – подумал Сеня, оглядев ее богато обставленную квартиру. – Немного вычурно, но жить можно! Хм, а девчонка просто бешеная нимфоманка! Дикий вьюнок с токсичными семенами. Ха-ха-ха! Давно я таких не встречал. И вцепилась в меня, как пиявка. Такая, пока вволю не насосется, не отвалит, так что я попал. Ха-ха! Похоже, неплохо попал!

Одинокий московский студент, без денег и постоянного жилья, уже два года ютился по чужим съемным комнатушкам. Старший брат имел возможность лишь оплачивать его обучение, а обо всем остальном Сеня должен был позаботиться сам. Жизнь по строгим правилам студенческой общаги оказалась нестерпима для вольнолюбивого крымского паренька, поэтому приходилось как-то вертеться. Сеня выживал в столице, подрабатывая то натурщиком в художественной мастерской одной особы, известной своей экстравагантностью, то официантом в какой-то забегаловке, но, чаще всего, радовал своим обществом состоятельных дам, таявших от его обаяния, молодости, нежной кожи, золотых кудрей и ангельских глазок цвета ясного неба. Дорогие рестораны, красивая модная одежда, приличная съемная квартира вместо загаженных тараканами каморок, которые были вначале, и заграничные поездки, о которых он прежде и мечтать не смел, – все мелкие радости жизни за счет его благодетельниц. И всего-то нужно было исполнять роль послушного ласкового мальчика! Все остальное за Сеню сотворила природа, наградив его красотой и умом, а также гибким нравом и хитростью, еще более необходимыми для выживания во враждебном социуме.

Наполненный любовью и добротой купол вокруг Сени в одночасье утратил свое волшебство, как-будто кто-то ненароком смахнул с поверхности видимого им мира налет сияющих солнечными бликами иллюзий. Вера в добро и силу света выстояли перед утратой Сеней матери, когда ему было всего двенадцать лет, помогла, спустя шесть лет, пережить смерть отца, но оказалась обезоружена и растоптана предательством его любимой девушки Ксении.

Началось все с того, что Сеня, когда ему было семнадцать лет, познакомился с восемнадцатилетней Ксюшей из Москвы, отдыхавшей в Крыму вместе с родителями и младшим братом. На денек заглянув в Симферополь, ее семья вынуждена была задержалась там почти на неделю, поскольку девятилетний брат Ксюши, Олег, неудачно залез на дерево, а упав с него, чудовищным образом сломал ногу, до полусмерти перепугав своих родителей. Мальчик с открытым переломом ноги был оперативно доставлен в городскую больницу, очутившись на операционном столе у хирурга Алексея Григорьевича Полина.

Родители пострадавшего ребенка лили слезы и тряслись от переживания за любимое чадо, а Ксюша, винившая себя за то, что не усмотрела за братиком, стояла в сторонке и горько плакала. Именно такой, трогательно-беззащитной и растерянной, ее увидел Сеня, проходя по больничному коридору. В то утро его папа по ошибке прихватил с собой вторую пару ключей, а Сеня, выйдя из квартиры и захлопнув за собой дверь, без ключей бы не смог вернуться домой до самого прихода отца с работы, то есть, как минимум, до десяти вечера. Старший брат Сени вместе со своей женой и детьми гостил у бабушки в Бахчисарае. Сеня тоже должен был бы быть там, вместе с ними, но в самый неподходящий момент схватил простуду и остался в Симферополе вместе с отцом. Если бы его отец утром не забрал с собой ключи сына, или Сеня, как и собирался, отправился в гости к бабушке, он бы не встретился с девушкой, навсегда перевернувшей его внутренний мир, перемешав все краски жизни в его юной, поэтичной душе. Если бы с нами не происходило то неотвратимо прекрасное и чудовищное, грань между которыми мы порой можем понять лишь спустя много лет…

Как бы сложилась дальнейшая жизнь Сени, не встреть он тогда Ксюшу? Наверное, все происходящее с нами, не случайно и складывается в точности по одному из загадочных сценариев некоего автора, – большого любителя посмеяться и понаблюдать со своей высоты за людской суетой. Сеня пришел в больницу, чтобы забрать свои ключи у медсестры в приемном отделении, когда увидел ее – девушку из романтических грез, похожую на сказочную принцессу из какого-то мультика. Рослая, худенькая рыжеволосая девчонка с двумя тонкими косичками, понуро лежащими на ее загоревших плечах, стояла, подпирая спиной больничную стенку, и безутешно плакала.

– Привет! Кто тебя обидел? – улыбнувшись, спросил Сеня, обратившись к всхлипывающей девочке.

Она подняла на него фиалкового цвета глаза на личике в форме сердечка, заплаканная, но все равно хорошенькая. Сеня не смог пройти мимо несчастной девушки и просто попытался ее подбодрить, а она ответила ему такой светлой, проникающей в самое сердце улыбкой, что в груди романтичного подростка что-то сладко замерло и заныло, а сердце быстро-быстро запрыгало на месте. Сеня впервые в жизни почувствовал необъяснимое головокружение от того, что ему вдруг перестало хватать воздуха, и горло пересохло, не давая выхода словам. Что бы это значило?! Сигнал к бедствию, что нужно немедленно бежать от неотвратимой катастрофы гормональной зависимости, или радостно бить в барабаны, торжествуя, что в жизнь, наконец-то, ураганом ворвалась первая любовь?!