Я положил ранец на свободный стул, сполоснул руки и засуетился по хозяйству. Для начала вытащил размораживаться кусок говядины на кости. Что из него получится, пока не знаю, но тут и на горячее хватит, и на бульон. Помыв рис, я залил его в кастрюле водой и поставил на медленный огонь. Как раз успел перемыть посуду, пока зерна впитывали воду. Влил в кашу молоко, добавил сахара, ванили и немного соли. Случайно попавшийся пакетик с крупным изюмом тоже засыпал в кастрюлю. Думаю, получится вкусно.

Пока каша доваривалась, я не забывал ее помешивать, чтобы рис не слипся, а заодно протер стол, подмел пол и даже выпил холодного кахве. Остальные смотрели на меня как на сумасшедшего – попытки мне помочь я пресек. Домашние дела отвлекали от более масштабных проблем.

– Вот, – я поставил перед Дафной тарелку с горячей кашей, – тебе нужно нормально питаться. Не отлынивай!

Она криво улыбнулась и потянулась за ложкой.

К тому времени, когда остальные блудницы привели себя в порядок и спустились на кухню, соблазнившись запахами, я закончил нарезать овощи для супа и отбивал говядину, которую все-таки пришлось разморозить с помощью магии. Благо специй для мяса в шкафчиках нашлось предостаточно. Для бульона я уже отложил розмарин, тимьян и кориандр. А для горячего решил сделать отдельный соус.

Козма заварила душистого мятного чая и в очередной мой круг по кухне сунула в руки чашку.

– Кахве тебе на сегодня хватит, Кериэль, – покачала она головой, наблюдая, как я в неглубокой миске смешиваю мед, горчицу, оливковое масло и на глаз насыпаю паприку с базиликом, – энергия и так бьет фонтаном!

– Ночью подзарядился магией, – объяснил я, – это сказывается на тонусе. Если я сейчас не выплесну излишки, просто не усну.

– Мы не против, – хихикнула Фаби, снимая пробу с бульона. – А на сладкое что-нибудь сделаешь?

Укоряющий взгляд Костанцо она проигнорировала, а вот от шлепка пониже поясницы, который отвесила ей Козма, увернуться не успела.

– Девочки, вы в пеньюары скоро не влезете! И так уже пышные и румяные стали, как булочки!

– Точно! – обрадовался я подсказке. – Сделаю булочки! Это просто и быстро.

Мартин громко захохотал и чуть не подавился кашей.

Поднявшись в номер и приняв душ, я рассчитывал, что отрублюсь без сил. Однако стоило обнять подушку и подтянуть одеяло к подбородку, я понял, что совершенно не хочу спать. Даже готовка с уборкой не возымели должного эффекта, усталость была не тянущей и сонной, а легкой и приятной.

Внутри что-то происходило, я чувствовал шевеление в спине и груди, тонкие щупальца силы проскальзывали от плеч вниз, к пальцам, толкались, провоцируя короткие уколы боли, будто пытались поудобнее обосноваться внутри меня.

Но боль уже не доставляла неудобств.

В зеркальном потолке отражался эльф, вполне довольный жизнью. Красные пятна на лице и руках превратились в золотистый загар, неровно обрезанные волосы отросли, намекая, что можно либо заняться восстановлением косы, некогда достающей до зада, либо найти парикмахера и сделать нормальную стрижку.

Даже то, что где-то затаилась сестрица, не портило мне настроения. Какое-то время Келебриэль будет зализывать раны, искать убежище и амулеты, прятаться от людей Карела…

Прорвемся!

Я впервые в жизни чувствовал себя по-настоящему свободным. Все, что сейчас меня окружало, все планы и заботы были моим собственным выбором. Я сам остался в «Женском доме», сам согласился на предложение Карела. За спиной больше не стояла Владычица и не управляла каждым шагом. Ощущение, что судьба наконец-то оказалась в моих собственных руках, было упоительным.

Поворочавшись с бока на бок и посчитав баранов, я откинул одеяло и перебрался на подоконник к вышивке. Птиц я уже закончил. Упитанные снегирьки, конечно, выдавали мою неопытность в рукодельных делах: кое-где я сильно перетянул нити, отчего дырки в канве стали крупнее и заметнее. Кроме того, в нескольких местах я заляпал вышивку чаем и надеялся, что пятна отстираются.

А вот ветку, на которой, собственно, и сидели птицы, вышивать оказалось неожиданно сложно. Здесь сочетались аж четыре оттенка коричневого и смешение еще двух различных цветов, чередующихся через три-пять крестиков. Зато когда я смотрел на вышивку при солнечном свете, она начинала красиво переливаться, будто ветка на ткани была настоящей.

Увлекшись процессом, я расслабился и принялся мурлыкать под нос старую балладу о прекрасной королеве-колдунье, которая умела оборачиваться ястребом и в которую безоглядно влюбился смертный воин, обреченный сложить голову в следующей битве.

С подоконника я слез только после полудня, размял затекшие руки, немного прибрался в комнате, в очередной раз нашел приспособления в шкафу и поклялся разобраться с ними сегодня же. Правда, почти тут же, перекусив горстью орехов, я занялся стиркой. Как-то быстро я умудрился «убить» все новые вещи. Если так дальше пойдет – придется обновлять гардероб каждый месяц.

Только закончив с бытовыми делами, я признал, что образцы, взятые с жертв, сами себя не проанализируют. А в «Женском доме» сделать это невозможно. Нет ни места, ни нужных составов и инструментов.

Связываться с Карелом мне не захотелось, тем более я знал, что судебно-медицинский морг в городе всего один, находится он при больнице Святого Николаса и руководит им поклонник профессора Барнабаса Джакаба – фей Мерджим Алмос.

Уж дорогу до больницы мне кто-нибудь подскажет.

Перед выходом я сделал еще одно важное дело – заглянул к Дафне.

Девушка лежала на кровати, сложив руки на животе и бездумно рассматривая потолок.

– Я поговорил о тебе… – запнулся на пороге и тут же уточнил, – без конкретики, конечно, как и обещал. Обрисовал в общих чертах.

Дафна ничего не ответила, но дыхание задержала, как перед погружением в холодную воду. Надеялась, что я скажу, мол, наследник лорда Ачиля Дебро никому не нужен и сегодня вечером я приготовлю зелье для решения проблемы?

Напрасно.

– Город заинтересован в том, чтобы ребенок появился на свет.

Дафна судорожно вздохнула:

– А как же мое мнение? Мои желания? Они никого не интересуют?

Думаю, окажись здесь не я, а кто-то другой, он бы легко, может, даже с удовольствием напомнил блуднице ее место. У магии есть способы, чтобы не интересоваться ни мнением, ни желаниями, а просто заставить Дафну выносить дитя. Но я не собирался прибегать к таким мерам.

Присев на кровати, я взял девушку за безвольную руку, считая пульс.

– Чего же ты желаешь? Избавиться от проблемы и вернуться к привычной жизни? – Я обвел взглядом номер. – Надолго ли? До следующего герцога? Или до того момента, когда твоя красота увянет, цена упадет и в одну из ночей тебя снимет мужчина, больной смертельной заразой? Я не очень разбираюсь в вашем деле, но не думаю, что у тебя есть светлые перспективы.

На глазах Дафны появились слезы, она надрывно всхлипнула и попыталась вырвать ладонь из моих пальцев, но я продолжал спокойным тоном:

– Дитя – твой билет в нормальную жизнь. Бюджет города не сильно пострадает, если тебе купят дом на побережье в десятке лиг отсюда, в какой-нибудь маленькой и спокойной деревне, где никто не будет знать твоей истории. Добавим к этому годовое содержание, на которое наймешь служанку. Всего-то нужно потерпеть девять месяцев. И у тебя сможет появиться нормальная семья и другие, желанные, дети от человека, которого ты полюбишь. Честно, Дафна, я не понимаю твоего категоричного и негативного настроя.

Девушка скосила на меня опухшие от слез глаза и качнула головой.

– Что поделать, Кериэль, женскую натуру не изменить.

Я было собрался проворчать, что знавал женщин, которые в здравомыслии обставят сотню мужчин, но не стал углубляться в вопросы сексизма.

– Наверное, мне просто страшно, – продолжила Дафна, и я мысленно погладил себя по голове за то, что промолчал.

– Тогда обдумай все хорошенько. На одной чаше весов нормальная жизнь с чистого листа всего за девять месяцев, которые нужно провести так же, как это делают многие женщины с начала времен. На другой – невинная душа, за ее убийство тебе еще придется ответить перед Триединым, и старый-добрый «Женский дом», который ты покинешь в следующий раз вперед ногами.