«Лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого по делу не найдено», ну или проще говоря - «нет тела – нет дела».

А само дело отправили в ОУР по розыску пропавших граждан и скрывающихся преступников, где завели материал по безвести пропавшим и отправили в архив, где оно находится и по сей день….

С громкими криками и воплями, вся в слезах, в коридор вбежала женщина, с красным лицом и большими каплями пота, стекавшими по нему. Она искала своего пропавшего ребёнка. Но ей, никто, из медперсонала, толком ничего не говорил. И прорвавшись через охрану, ошалевшая от горя бегала по больнице в поисках сына. Взбудораженный мозг от страха, принялся рисовать самые ужасные картинки.

– Тише женщина! Не кричите! – строго сказала ей медсестра, проходившая мимо, – Здесь реанимация, а не базар!

– Ой, мамочки мои родные! Горе-то какое! – причитала женщина и обессиленная присела на лавку напротив молодых людей. – Как же мне дальше жить, без него… без моей кровиночки….

Наташа с сожалением посмотрела на неё, вздохнула и уже собралась отвернуться, но вместо этого, сочувственно спросила:

– Что у вас случилось?

– Сын пропал! А они меня… не слушают! Я прошу, прошу, прошу…. Наверное, хотя от меня скрыть, что случилось с моим сыном… – едва не срываясь в истерику, ответила женщина, достала носовой платок и принялась быстрыми движениями стирать пот и слёзы. Но руки предательски дрожали, и это получилось у неё с огромным трудом. – А здесь все, словно в рот воды набрали! И слова из них не вытащишь…. Я же мать, разве так можно?

– А с чего вы решили, что он здесь, в больнице? Может дома, за компьютером в наушниках сидит. Или, где-то с друзьями заигрался? – спокойно и утешающе продолжала спрашивать девушка.

Павел отвлёкся от своих воспоминаний и внимательно посмотрел на перепуганную женщину, потом на свою спутницу. Пытаясь понять, к чему клонит Наташка.

– По телевизору сказали… – всхлипнула женщина, чувствую поддержку и сочувствие со стороны девушки, сбавила обороты и уже не крича, со слезами на глазах, принялась рассказывать о своём горе, – Мне сегодня во вторую смену на работу…. Хотела приготовить сыну борщ…. И…. Я была на кухне, когда…. Когда объявили, что случилась авария, и пострадало много людей…. Не очень разобрала, что случилось…. Но, как прозвучала фамилия и имя моего сына, тут в глазах сразу и потемнело. Накинула плащ и в чём была, бегом сюда…. А здесь говорят, что нет такого… Точнее, среди пострадавших детей нет… – на этих словах, она не выдержала и зарыдала. Петрова терпеливо выждала пока женщина успокоится, возьмёт себя в руки и продолжит свой рассказ, – Я своими ушами слышала…. Миша, моя кровиночка…. Отец его, беспутный, утонул спьяну на рыбалке… Три года назад… Вот и ращу сына одна…. Борщ ему…. Чтобы вечером покушал…. А оно, вон… горе-то какое….

Молодые люди переглянулись, и Петрова осторожно спросила:

– А фамилия?

Павел внимательно следил за беседой.

– Что? Чья? – вытирая слёзы, переспросила убитая горем мать.

– Фамилия вашего сына?

– Голощапов…. Михаил Голощапов, – ответила женщина и вдруг пристально посмотрела на своих неожиданных собеседников, и насторожилась, ещё раз внимательно посмотрела на молодых людей, с застывшими от удивления, мокрыми глазами и с подозрением спросила, – А, вам это зачем?

Наташа улыбнулась, мельком взглянула на Павла и весёлым голосом ответила:

– Жив ваш Мишка. Ошибочка вышла. Это не ваш Мишка, а наш попал в аварию…. Хотя весёлого тут, конечно, мало….

– Что вы такое говорите?! – в голосе женщины появились гневные нотки.

– Михаил Голощапов, это отец моего парня. Это он, сильнее всех пострадал. И лежит сейчас, в операционной. А мы вот, сидим и ждём результата.

– Как?! А что…. Это… не розыгрыш? – глаза женщины недоверчиво забегали по сторонам.

– Хотите, мы и документы покажем? – и не дожидаясь ответа, Наталья обратилась к Павлу, – Паш, покажи. Пусть женщина посмотрит.

Парень достал из портмоне свои права и протянул их женщине.

– Это я. Мой отец Михаил Павлович Голощапов, – заговорил молодой человек, молчавший до этой секунды. – Там, – он кивком головы указал на дверь операционной, – идёт сейчас операция. А мы здесь, сидим и ждём результата…. Так что, вы не волнуйтесь…. С вашим сыном всё в порядке… Это, с моим отцом беда случилась…

– А… где тогда… мой Мишка? – всплеснула женщина руками.

– А вы ему, не пробовали позвонить? – осторожно спросила Наташа.

– Ой! Нет… Какая я дура! Я с испугу, про всё забыла…. Спасибо! Врачи, значит, не врали… – женщина засуетилась, ища в кармане домашнего халата сотовый телефон, – Да где ж ты есть…. Куда запропастился….

– Возьмите! Позвоните с моего, – предложил Павел и протянул свой мобильный.

– Ой, нет… – глядя на сенсорный телефон, отозвалась мамаша, – я… таким не умею…. У меня кнопочный…

– Диктуйте номер, – молодой человек быстро набрал порядок цифр, продиктованный мамашей, нажал на вызов и протянул телефон женщине. – Держите.

Несколько секунд в трубке слышались лишь одни гудки.

– Не берёт…. Ой! Мишка! Ты где? – со слезами и улыбкой, сказала Наташе и Павлу, – Взял!

«Ма, это ты, а чего кричишь? Почему чужой номер высветился?»

– Ты где, я спрашиваю! – женщина почти кричала в трубку. – С тобой всё в порядке?

«Да. Мы с пацанами на каток в «ледовый» пошли. Там с утра всегда мало народа».

– На каком катке?!

«Ты же мне, вчера, сама разрешила!»

– Прости, забыла….

«Ма, а чего случилось?»

– Уже ничего! – облегчённо выдохнула мамаша, – Ты, когда домой?

«Ещё полчаса и всё. Переодеваемся и едем. У тебя всё нормально?».

– Да! Нормально. Ладно. Я борщ сварила…. Варю…. Давай домой, там поговорим! – женщина смахнула слёзы.

«Хорошо, мам».

– Не задерживайся там.

«Ага!»

Женщина протянула телефон хозяину, говоря:

– Большое спасибо вам! Я чуть с ума не сошла! После смерти мужа, сильно боюсь за сына. Аж сердце прихватило.

На её лице появилась радостная улыбка, да и сама воспряла духом и облегченно выдохнула.

– Да не за что! – ответили ей хором молодые люди.

– Вы не переживайте, и у вас тоже всё будет хорошо! Беда обойдёт стороной, попомните моё слово. Главное, не унывайте и верьте в хорошее! Я, наверное, пойду…. До свидания вам… – женщина встала и направилась к выходу излучая душевное тепло и свет, словно лампочка.

Парочка посмотрела женщине вслед, пока та не скрылась за поворотом коридора. На лице Натальи заиграла радостная улыбка. Ей действительно было жалко эту бедную женщину, но всё для неё закончилось хорошо, и это было главное.

– Может, пойдём, пройдёмся? – предложил Голощапов.

– Давай, – продолжая улыбаться, отозвалась девушка.

Они встали с больничной лавки, и пошли вслед за своей недавней собеседницей.

– А, чего ты с вопросами к ней пристала?

– Да сама не знаю…. Как-то… жалко стало тётку… Она столько шуму подняла! А сама не слушает. И врачи, собственно, некорректно себя повели. У женщины истерика.

– Само собой. Страху-то сколько натерпелась! Жесть.

– Ага. И главное, что сын её, тёска твоего отца. Бывает же такое!

Лицо парня помрачнело. Он шумно вздохнул.

– Паш, всё будет хорошо, – успокаивала Наталья и нежно взяла его ладонь в свою ладонь и легонько сжала. – Я верю. И ты верь.

Голощапов в ответ лишь кивнул головой. Они медленно спустились в низ. Прошли мимо охраны, та ещё нервно обсуждала истеричное поведение ворвавшейся женщины, и держась за руки вышли на улицу.

Дежурный патруль по-прежнему стоял у входа в больницу, хотя пострадавших уже не привозили. Молодые люди собирались пройти мимо, но в последнюю секунду, Павел передумал и подошёл к молодому лейтенанту, что накричал на него. Офицер, увидев Голощапова, сделал виноватую мину и вежливо спросил:

– Как отец?

– Плохо. До сих пор идёт операция….