-Ладно, Семенна, ты чего разбушевалась? Или сама с Петровичем все в ладу жила, не ругались ни минутки? Дело молодое, сами разберутся. Да и отец ребенку нужен. Ты чего Димке своему-то не скажешь- не любит его девка, и все тут. Ходит она у вас по деревне, слезы льет, а вы и не знаете.
Клавдия Семеновна вся поникла- Митрич, хоть и дураком прикидывается, а побольше ее знает. Помолчав несколько минут , она сдалась:
-К вам она поехала. Ей рожать со дня на день, а она - люблю, не могу. Разобраться надо...Столько не разбиралась, а тут- приспичило.
Милов стоял, как громом пораженный- любит...Неужели, она его любит? Или просто та выразилась старушка, которая, казалось, вот-вот расплачется. Милов сам не мог поверить в то, что сейчас стоит здесь, готовый заплакать и сам, и одновременно обнять всех и расцеловать. Будто мозги сплавились в кучу, влюбленный дебил.
-Она -отсуда, а он- суды- резюмировал Митрич, краем глаза косясь на бутыли с наливкой, что стояли на комоде.
-Я вам номер дам её- бросилась Клавдия Семеновна к маленькому столику, из которого достала книжку, и тут же продиктовала номер, немного покраснев от смущения:
-У меня ж ...это ...память плохая, да и в телефон вбивать не умею, и записать- надёжнее . Я вот на первом листе важные номера храню- с какой-то гордостью полушепотом продолжила она- Лина нам- она шмыгнула носом- не чужая, поди, теперь...
Дрожащими пальцами Милов набирал номер, не веря в счастье. Пальцы не слышались, несколько раз он стирал неверную цифру, набирая ещё раз. Наконец, гудки. И тишина. Никто не взял трубку. Милов набрал ещё раз. И ещё раз. Лишь механический женский голос по итогу предлагал оставить сообщение.
Он уже почти отчаялся, как вдруг трубку взяли:
-Алло?
-Лина, это ты?!- почти выкрикнул он в трубку, попутно осознавая, что это- не она. Голос женщины был старше, да и голос Ангелины он слышал почти в каждом своем сне, не ошибся бы.
-Нет, Ангелина сейчас в предродовой. Вы-отец? - получив утвердительный ответ, женщина продиктовала адрес роддома, куда Лину, у которой начались схватки, отвёз таксист- вы знаете, мамочка ваша совсем без документов, без листа....Рожать будет в обсерватории...
-Решим- бросил Александр, на ходу одеваясь обратно. Клавдия Семеновна заохала:
-Рожает, неужто, рожает?
-Да- коротко ответил Милов - вы со мной?
Новый он, безумно влюбленный и счастливый, просто не смог отказать человеку, столько добра сделавшему Ангелине.
-Ой, да- по-девчоночьи тонко пискнула Клавдия Семеновна, наспех обуваясь. Вдруг, она, вспомнив что-то, бросилась в комнату. Вернулась обратно с огромной сумкой, смущённо пояснив:
-У меня тута все собрано. Ну, на роды, да в палату. И там ...по мелочи.
Ехали в молчании, каждый думал о своем. Милов- о том, что наконец увидит такое родное, любимое лицо. Примет ли она его? Или выставит за дверь, велев не появляться в ее жизни никогда. Это раньше, когда любви не было, он мог решать за неё, а сейчас...скажи она ему - прыгни под поед, он начал бы идти к перрону.
Клавдия Семеновна нервно теребила платочек- наконец-то Господь сжалился, у нее будет внучок. Сама она никогда не рожала, но понимала, насколько это больно, опасно.
По приезду деньги Милова мгновенно решили вопрос с недостающими документами, с отдельной палатой, с мгновенными анализами для него и Клавдии Семёновны, чтобы те могли присутствовать на родах. Александр шел, едва не смеясь в голос- вот это у них странная троица. Мать и отец, что почти всю беременность не видели друг друга, и то ли бабушка, то ли тетя, которая вообще никем никому не приходится, но переживает больше всех.
Но его настроение тут же исчезло у палаты- там, скорчившись от боли, одной рукой оперевшись на спинку кровати, а другой массируя себе спину, стояла она, его Ангел! Даже сейчас, с красным лицом, вздувшимися от боли венками на нем, с несуразным пучком на голове, в наспех найденной ночнушке, на пару размеров большее нее самой, Ангелина была для него самой красивой на свете. Потому что была самой любимой. Теперь он знал это точно.
Клавдия Семеновна шмыгнула в палату, открыв дверь, бросилась помогать девушке, массируя ей поясницу, лопоча слова утешения. А Александр так и застыл на пороге, глядя в такие любимые, удивлённые глаза. Казалось, время застыло для них двоих. Клавдия Семеновна причитала, в углу суетилась медсестра, врач готовился, надевая халат и перчатки, а они лишь стояли, глядя друг на друга.
Вдруг сильный спазм прошел по всему телу Ангелины, и она тихо застонала. Тут же подбежала медсестра, начав показывать, как нужно дышать. Она кивнула Милову:
-Ну же, папа, не стесняйтесь. Заходите, будете маму поддерживать.
Милов вздрогнул, выведенный из оцепенения. Но не сделал ни шагу, лишь вопросительно посмотрел на Ангелину. И та, улыбнувшись, кивнула ему. Александр, едва не снеся врача, тихо посмеивающегося над постоянно нервными отцами, подбежал к Ангелина. Взяв ее за руки, он молча обнял ее, прижав к себе. Затем, вместе с медсестрой он помог ей лечь, держа ее за руку, дыша вместе с ней. Клавдия Семеновна украдкой вытирала слёзы, все приговаривая, что все будет хорошо, гладя Ангелину по голове.
Ангелина металась несколько самых ужасных в жизни Александра часов. Когда она, обессилев от боли и схваток, едва не теряла сознание, врачи заговорили о кесаревом сечении. Плод был крупным, а она слабела на глазах. " Если сейчас не сможет тужиться- в операционку"- констатировал врач. Клавдия Семеновна начала тихонько читать молитву, уйдя в угол палаты, чтобы не мешать врачам.
-Давай, родная, я люблю тебя- шепнул весь бледный Милов, сжав руку любимой. Он готов был бы тысячу раз умереть, лишь бы не видеть, как страдает любимый человек. Как его ребенок.... Нет, об этом и думать нельзя!
Ангелина вдруг приоткрыла глаза, облизав пересохшие губы. Она отрицательно кивнула головой на бутылку воды, протянутую подбежавшей с молодой прытью Клавдией Семеновной. Вновь подчиняясь указаниям врача, она стала тужиться- и вскоре на свет показался самый красивый ребенок, по мнению всей безумной троицы, собравшейся в палате. Врач удовлетворенно хмыкнул, глядя на замеры, сделанные медсестрой:
-Богатырь. 9 из 9, скажу я вам.
Клавдия Семеновна с восторгом в глазах смотрела на маленького человечка, которого держала на руках , она буквально светилась от счастья.
Александр же приник головой к голове Лины:
-Спасибо, любимая.
В ответ он услышал лишь тихое:
-Ты пришёл...
И девушка потеряла сознание.
Глава 43
- Степаша, дай папе мячик- Лина с улыбкой наблюдала, как годовалый сын неуклюже бежит к отцу, смешно косолапя на ходу. Клавдия Семеновна, сидевшая рядом, только и дело всплескивала руками:
-Ой, упадет! Ой, аккуратно! Ой, разбойник, шустрый какой, а! Весь в отца!
Теперь Клавдия Семеновна почти жила у них с Александром. Ну, как жила- почти. Лина просила ту переехать, ведь она давно была ей как родная мама. И, вначале, все к этому и шло- вещи были собраны, комнаты подготовлены, но однажды зашедший узнать , как дела у молодых, ( и на рюмку наливки) Митрич спутал все карты. При разговоре о нем у Клавдии Семёновны появлялся румянец как у молодой девушки:
-Ну, мы с Алексеем Дмитриевичем решили жить вместе - смущаясь, объясняла она- но к Степику приезжать я частенько буду, мой первый внук, как -никак- гордо добавляла она. Да и за Димкой надо приглядывать, он же все никак не найдет жену ( с хитринкой посмотрела она на Лину. Увлечение Линой у Дмитрия потихоньку сходило на нет, ведь он понимал всю его бессмысленность- у нее теперь любимый муж, семья. Но с девушками так и не клеилось).
Лина улыбалась, вспомнив, как из-за глупости едва не потеряла всё- оказалось, что девушка - бывшая любовница Милова, но никакой свадьбы, и даже предложения, не было. Уже после роддома, дома, Александр со смехом объяснил ей, что такие приложения давным-давно существуют- замена лиц. А про помолвку бизнесмена его уровня обязательно бы написали в СМИ, в поисковиках легко было бы все найти. Просто девушка решила, что убрав с дороги соперницу, она вновь вернёт расположение Милова и доступ к его кошельку. Девушка просчиталась в одном- он любил Ангелину. Да и однотипные охотницы за деньгами могли прельстить лишь мужчину, которым он был раньше, до встречи с Ангелиной.
