— Будешь? — поинтересовался он, протягивая девушке бутылку.
========== Глава 3 ==========
— Будешь? — поинтересовался он, протягивая девушке бутылку.
У девушки промелькнула мысль, что гораздо благоразумнее сейчас было бы вежливо отказаться и отправиться домой. Но благоразумность — это абсолютно точно не её фишка. Именно поэтому на её лице заиграла не понятно что означающая ухмылка, и она без всяких сомнений ответила:
— Не вижу причин отказываться.
И по выражению лица Блэка было совершенно очевидно — его интересовала, привлекала, интриговала эта смелая мисс.
— Что предпочитаешь? — спросил он в своей обычной манере. В его глубоких, как океан, глазах блистали искорки интереса. — Не подумай, что я хвастаюсь, но коллекция у меня обширная.
Сириус произнес это с гордостью, и действительно, алкоголя на площади Гриммо, 12 было больше, чем чего-либо ещё.
— Может быть вино? Красное, белое, могу предложить игристое, — Блэк взял в руки бутылку «Dom Pérignon».
«Ого, я и не думала, что тут настолько много элитных напитков.»
— Спасибо, но раз уж на то пошло, я бы не отказалась от шота огневиски, — Бекки с вызовом посмотрела на Сириуса.
С их знакомства и трёх часов не прошло, тем не менее, в воздухе не царила напряжённость, и между ними не было долгих и неловких пауз.
В голове у Блэка мелькало лишь: «Огневиски? Она не вывезет.» Сириус прикинул, что уже лет тринадцать с ним такие прекрасные девушки не заигрывали. «А с чего я вообще взял, что она заигрывает? Стесняется же меня однозначно. Уж что-что, а обаятельность мою не пропьёшь и не потеряешь.» Эта мысль согревала Блэка, он ещё с юности был эгоистичен, считал себя главной звездой на небосводе. Романтиком он бывал только в случае окучивания очередной прекрасной дамы. В целом, Сириус был далеко не принцем на белой метле, но его недостатки не перекрывали его достоинства. Он ценил дружбу, ни за что бы не предал своих близких и абсолютно точно умер бы за любого из них. Если говорить о внешности, Блэк был просто прекрасен, он и сам это знал. Он высокий и хорошо сложенный, широкоплечий, но от природы худощав, хотя это только добавляло ему привлекательности. И, конечно, сложно не обратить внимания на его действительно шикарные чёрные волосы, так подходившие к его нахальным голубым глазам, которые всегда горели каким-то маниакальным блеском. Он был похож на рок-певца из магловских журналов, которые так любила Ребекка. А стоило Сириусу улыбнуться, любая девушка просто таяла, заворожённо смотря на его лицо, которое имело такие изящные и правильные черты. Аристократ, что тут сделаешь.
Блэк удивился, но, не подавая вида, стал разливать по сверкающим бокалам элитный «Johnnie Walker». Сириус и сам любил иногда насладиться прекрасным сорокаградусным огневиски, но на утро обычно жалел о таких импульсивных поступках. Да и пить в одиночестве — не большое удовольствие, а ему редко кто мог составить компанию, а точнее сказать — вообще никто. «Как же все остепенились, что пить бросили. Трезвенники чёртовы.»
— Знаешь, не хочу в душу лезть, но почему же это ты не ответила на вопрос Нимфадоры? — спросил Блэк со странной интонацией, отпивая из своей рюмки.
— Эм, — я слегка замялась, мне отчего-то не хотелось отвечать своей заготовленной фразой, но больше и сказать мне было нечего. — Ты позвал меня пить или расспрашивать о жизни?
— Детка, одно другому не помешает, и нехорошо отвечать вопросом на вопрос.
— Воу, мы не настолько с вами близки, я пока не «детка», — довольно резко отрезала я, отхлёбывая виски, которое теплом разливалось по телу.
— «Пока»? — он засмеялся, и, надо сказать, смех у него был красивый, как и его голос.
Я не отвечала, горло горело огнём:
— О закуске вы не подумали, как я вижу?
Сириус посмотрел на Ребекку с привычной для него усмешкой:
— Я думал, ты продержишься дольше.
Меня его слова ничуть не задели, мне нравилась атмосфера нашего разговора. Говорили мы несерьёзно, наверное, в основном потому, что оба уже были слегка подшофе. На самом деле, я не знала, почему я так легко расслабилась, рядом со мной был малознакомый мужчина, которого я знала-то часа четыре. Я даже сомневалась, обращаться ли к нему на «ты». Но, знаете, огневиски решил всё за меня.
Я слегка опасалась своего возвращения домой: разумеется, Северус ожидал, что я отправлюсь вслед за ним. Он не мог меня открыто контролировать, это вызвало бы у других подозрения. И вот, сегодня я его в каком-то смысле ослушалась. Я знала, что он волнуется, но сейчас мне хотелось побыть с Сириусом. За его обаятельными взглядами, шутками и заводным смехом скрывалась почти незаметная грусть, какая-то непонятная тоска и одиночество. Но я видела, что ему хорошо со мной.
Весь вечер мы пили, смеялись, обсуждали всё, что только можно обсудить.
Я чувствовала, как алкоголь ударил в голову, началась эйфория, замечательное состояние, надо заметить.
— Скажите, мистер Блэк…- я даже не успела закончить, как он перебил меня:
— Детка, надеюсь, уже могу тебя так называть, — он остановился и, дождавшись моего кивка, продолжил, — предлагаю окончательно переходить на «ты», зови меня Бродяга.
Было заметно, что выпили мы с ним больше, чем нужно, у Сириуса уже слегка заплетался язык, а мои щеки залил румянец, и хотелось лишь смеяться.
— Надо же, закончилось, — Блэк вылил остатки огневиски в мою рюмку и поднялся со своего стула со словами:
—Не проблема, я схожу за второй.
Поднявшись, он чуть было не упал, а затем, покачиваясь, отворил дверцу кухонного шкафа.
— Сириус, может, всё на этом? — я заметила, что и сама внятно говорить уже не могу.
— Бекки, ты о чём, у нас вся ночь впереди! Блэк очень неуверенно держался на ногах, в руках он держал ещё запечатанный «Jack Daniel’s».
— Знаешь, я, наверное, засиделась, — я сказала это неуверенно, уходить совсем не хотелось, мне было приятно находиться в обществе Сириуса, но уже перевалило за полночь.
— Э, нет, — резво сказал Блэк, — теперь ты обязана разделить со мной эту бутылку, Ребекка.
В ответ я лишь вопросительно уставилась на него.
— Пьющих гостей я принимать очень люблю, — он открыл бутылку и снова наполнил рюмки до краёв, — особенно таких красивых, — он подмигнул.
«Что ж, любит, так любит. А пьяный он ещё симпатичнее.»
Прошёл ещё час. Сириус и Ребекка всё также сидели, то и дело опустошая бутылку замечательного огневиски. У обоих кружилась голова, они смеялись, делились какими-то умопомрачительными историями, Сириус рассказывал девушке о былых приключениях, в том числе говорил он и о Северусе, используя при этом не самые литературные выражения. Ребекка слушала его и заливалась смехом. Им было так хорошо вдвоём, Блэк не вспоминал об одиночестве, которого всегда так боялся, а Бекки и думать забыла о своём отце, который в этот самый момент уже десятый раз пытался уснуть, думая о том, как сильно он ненавидит треклятого Блэка, и какой выговор он устроит Ребекке, когда она, наконец, изволит явиться.
«Какого мерлина я должен гадать, где она и с кем! Уже третий час ночи. Наверняка забавляется где-нибудь с этим ничтожеством Блэком. Это выходит за все рамки, ей это с рук не сойдёт! Она даже не представляет, что её ждёт утром. Мерлин, я надеюсь, она вернётся до утра.»
Северус был невыносимо зол, но в глубине души он переживал за свою Бекки, единственного родного человека. Да, она уже несколько раз заставляла его изрядно понервничать, эти истории ему и вспоминать не хотелось. Но как бы там ни было, он очень дорожил ею, никто в этом мире не был так дорог ему, как она. Его единственная дочь. Снейп зачастую был с ней строг, за что иногда корил себя. Так он проявлял свою заботу. К слову, строгим он был совершенно не всегда. На самом деле он был очень хорошим отцом, сам он так не считал, но именно так думала Ребекка. Она любила и обожала в нём буквально всё: его язвительность, саркастичность, блестящий ум и эрудицию, начитанность. Северус был невероятно заботливым, он переживал за свою дочь и был готов ради неё на всё.
