Небо было серым, хмурым, совсем неприветливым, а тяжёлые облака прятали за собой тусклое солнце, совсем опечаливая жителей города своим ненастьем. Небеса были недовольны, а вместе с ними и люди, забывая улыбаться каждому новому дню, когда просыпались с рассветом и где-то далёким пением петухов.

Можно спросить: зачем же красть вещи при свете, а не ночной тьме? И ответ на это совсем прост, но совершенно отвратителен! Кареглазый не может без ощущения опасности, погони за ним и захлёстывающего кровь адреналина! Он живёт яркими эмоциями, не имея в себе талантов усидчивости и внимательности, зато как творить что-то безумное, он все свои руки поднимет вверх, попутно выкрикивая громче других ясное «да!».

Опасна подкидывая в своих руках вазу, юноша спустился на землю, прогулочным шагом идя к обговорённому месту заранее с заказчиком. Воришка пообещал, что к пятнадцати часам сделает свою работу без оплошностей и «покупателю» не стоит опаздывать, если он не хочет остаться без желаемой вещицы. Этого парнишку наняли работать, а он ещё свои условия ставит!

– Ты и впрямь справился, – немолодой, достаточной грубой внешности, темноволосый мужчина с нелепыми кудряшками выглядел озадачено, – признаться честно – я поражён.

– Я сказал, что выполню работу, а общений я никогда не нарушаю, – сосуд был отдан заказчику, глаза вора лукаво блестели, а сам он развернулся, удаляясь куда-то по своим делам. – Особенно, если за это мне платят.

***

– Сегодня, бесстыдно ворвавшись в наш дом через окно, человек в маске украл важную для нашей семьи вазу, – женщина вытирала глаза платком и голос её дрожал, но она продолжала, – он был столь отвратителен! Казалось, ждал нас специально, чтобы мы его заметили.

– То есть преступник был вами замечен?

– Именно так! – супруг вмешался в диалог представителя закона и своей жены, мягко поглаживая её по плечам, – он, вор, сидел на подоконнике и откусывал одно из зелёных яблок, которые у нас всегда лежат на кухонном столе. Как только мы прибежали на неизвестный звук – он улыбнулся, махнул рукой на прощанье и спрыгнул, тут же убегая!

– И что вы сделали потом? – седой мужчина, поправлял свои очки, внимательно слушая сидящую перед ним пару.

– Как что? Рванули за наглецом!

– Хорошо, скажите, – старик поднялся со своего места и подошёл к молчаливому помощнику, забирая из его рук листок с каким-то изображением, – преступник, о котором вы говорите, случайно не похож на этого юношу?

На бумаге было нарисовано лицо молодого парня, верхняя часть которого была скрыта за тёмной маской, а губы были изломлены в самодовольном оскале. Волосы на рисунки были волнистыми, возможно, пушистыми на ощупь, если дотронуться до них, они имели русый оттенок, не совсем тёмный, но и не светлый. Прямой нос и аккуратные скулы делали лицо изящным, даже если верхняя его часть была скрыта.

– Это он! – громко взвизгнула женщина, тут же опознав нарушителя её сегодняшнего спокойствия.

Распрощавшись с расстроенной парой, заранее заверив их, что ваза будет обязательно возвращена своим владельцам, мужчина с моноклем подошёл к своему помощнику около комода и грустно покачал головой, сообщая, что ещё одно преступление было сегодня совершенно именно этим юношей, изображённым на листке. Закрепив бумагу швейной булавкой на стене, старик с напарником удалились. А на стенде, в окружении других рисунков, один портрет покачивался от дуновений ветра из открытого окна. Снизу было написано имя:

Вивьен Легран.

***

Взлохматив пшеничные волосы и сонно прищурив глаза, парень обнял руками согнутые в коленях ноги, подтянув их до самой шеи. Он недолго смотрел на ранний рассвет, незаметно покачиваясь в такт волнам, что разрезали своими шумными всплесками стоящую тишину. «Пора вставать, нам нечего здесь разлагаться, – кивнул головой кареглазый, будто в подтверждение своим мыслям, – я почти полностью уверен, что здесь будет вовсе не райская жизнь».

Как бы желание юноши не было сильно, он продолжал бездействовать, уже бездумно вглядываясь в даль. Глаза не могло ничего зацепить, всё было в спокойствии, гармонии.

– Это странно… – неожиданно раздался неразборчивый шёпот, видимо, чтобы не разбудить спящего друга, – мне кажется, что я ощущаю себя истощённым. Нет… Дело не в отсутствии сна или долгого путешествия, я уверен – в другом.