– Отлично. А что нужно тебе от меня?

– Чтобы ты рассказал, откуда явился и что тебе… – он сбился, похоже, сообразил, что я сейчас рассказал ему, что мне нужно. – В общем… Откуда идёшь?

– Два дня назад очнулся в лесу, один, без вещей, с тех пор спускаюсь по реке.

– А одежда? – он кивнул на скатку.

– Там, где я очнулся, был ещё мужчина… Мёртвый. У него одежду забрал, она меня и выручила здорово. Он высокий был, с седыми волосами и длинной бородой, а на руке у него, вот здесь, была татуировка. Знаешь такого?

Парень отрицательно мотнул головой.

– Хорошо, – продолжил я. – Тебе ещё что-то нужно узнать, чтобы прояснить ситуацию?

– Не очень-то ты похож на шпиона пятерых, – протянул задумчиво парень. – Знаешь, что, если продолжить идти вверх по реке, начинаются гиблые места?

– Не знаю. И пятерых этих тоже не знаю…

Есть подозрение, что и знать не хочу, если за связь с ними сразу нож к горлу приставляют. Устал я что-то, и нога болит всё сильнее. Нет настроения долгие беседы вести. Наверное, когда Маршал Розенберг разрабатывал ненасильственное общение, он и подумать не мог, что использовать его будут стоя на лесной тропинке, в неизвестно какой глухомани, причём на каком-то тарабарском язые.

– Мы прояснили ситуацию? – уточнил я. – Кажется, тебе ещё что-то хочется спросить.

Собеседник только молча покачал головой.

– Могу тогда я поинтересоваться?

Утвердительный кивок.

– Ничего не знаешь про существ с большими клыками, которые пьют кровь? Худые, сутулые, бегают на двух ногах…

Я так и не понял, как он так быстро подскочил, да ещё и за грудки меня схватил.

– Где они?!

– Я столкнулся с такими в двух днях пути отсюда. Еле ноги унёс. Хорошо, что они света боятся…

Этого мальчишке хватило, чтобы отпустить меня.

– Ты что, и правда не понимаешь, о ком говоришь? – недоверчиво спросил он.

– Совсем не понимаю, – честно ответил я. – Зато видел, что они сделали с восемью людьми и одним оленем, так что я хотел тебя предупредить, чтобы ты не ходил по лесу… Хотя бы один.

Парня моё беспокойство, похоже, совсем не тронуло. Он глубоко задумался.

– Знаешь, – осторожно начал я, когда молчание затянулось, – я был бы тебе благодарен, если бы ты объяснил, что мне нужно понять.

– Ты странно говоришь, – вместо ответа подметил мальчишка. – Вроде бы говорить с тобой легко, но как-то… Странно.

Ещё бы. Если бы я начал вести себя как «нормальный» человек, разменявший четвёртый десяток, то есть либо орал бы, либо плакал, хрен бы ты со мной разговаривал. Ты меня прирезал бы, да и дело с концом. Но вслух я этого говорить, конечно, не стал. Только уточнил:

– Непонятно?

– Понятно, – он помедлил, но продолжил: – Просто ты говоришь сложно, как книжник или маг, а одет как бродяга… И про пятерых не знаешь ничего…

Поспал бы ты две ночи на деревьях, я бы на тебя посмотрел. А так, если вдуматься, прав парень – бродяга я и есть. Непонятно где брожу уже третий день подряд, непонятно что вижу, а теперь и говорю непонятно о чём…

– Так что? – уточнил я. – Знаешь тварей, о которых я говорил?

– Конечно, – он хмыкнул. – Это кровососы Пятерых Тёмных. И быть их там, откуда ты пришёл, не должно. А заодно и тебя, если с ними встретился.

– Я на дерево залез, – ответил я. – Они, похоже, по деревьям не очень…

– Им и не надо, – пожал плечами парень. – Для деревьев и стен великаны-разрушители есть и бездушные. Эй, ты чего?!

Ноги у меня подкосились, вот чего… Ладно, одежду можно было списать на увлечение ролевыми играми, отсутствие мусора – на глухомань, а освоение нового языка за пять минут можно обосновать неожиданно открывшимися сверхспособностями мозга. Но кровососы, великаны и бездушные уже точно на психушку тянут… Ах, да! Забыл ещё, что разговариваю как волшебник!

– Это какие великаны? – на всякий случай спросил я. Мало ли… Может, это новые танки так называются.

– Которые на Хусмьорке живут, за Серебряными горами, – ответил мальчишка. – Ты вообще откуда такой взялся, что ничего не знаешь?

– Похоже, я даже этого не знаю, – вздохнул я. – Где здесь можно ночь переждать и поесть?

Парень колебался не слишком долго.

– Пойдём, – позвал он и двинулся по тропинке, но остановился, как будто что-то вспомнил. – Кстати, верни мою монету.

Пришлось возвращать, хотя было желание заявить, о компенсации за моральный ущерб.

                              ***

Парня звали Льёт. Был он охотником – лук и стрелы, оставленные под кустиком на время моего захвата, мы прихватили на обратном пути. Прибить меня, как оказалось, он мог ещё на подходе, но решил, что тратить стрелу на такого разиню не стоит.

От гибели в первую же минуту спасло то, что я поднял серебряную монетку. Все слуги этих неведомых пятерых серебра боялись и обходили его десятой дорогой, а я сразу сграбастал. Поэтому и решено меня было сначала допросить, а уж потом прирезать. Проблема была в том, что, кроме бездушных и кровососов, тёмным служит немало предателей – они шатаются по дорогам и деревням, подслушивают, сеют сплетни… Агенты влияния, в общем.

За такого агента Льёт меня и принял.

Кстати, имя необычное. Скандинавское, кажется, и язык на норвежский или шведский похож. Ворохнулась робкая надежда на то, что я попал куда-то в Скандинавию, но подозреваю, что эта надежда рухнет так же, как и предположение о том, что я на Дальнем востоке.

Не думаю, что парень мне сразу доверился. Вон как зыркает изредка. Скорее всего, притащит туда, где будет кто-то повзрослее, а там уж меня подвергнут, так сказать, следственным мероприятиям… Ну и фиг с ним, устал я по лесам бродить и водой речной питаться. Пусть подвергают. Расскажу всю правду.

Почему-то вспомнились всякие средневековые пытки и сжигание на кострах, но я паниковать не стал, памятуя, что это инквизиция таким баловалась, а у сельского люда всё проще: дубиной по голове и в яму. Успокоил себя тем, что если бы хотели меня прибить, то уже бы прибили, а если уж ведут, то не для экзекуций.

До деревни шли часа два. Наверное, можно было и быстрее, но нога совсем разболелась, приходилось чуть ли не на каждом шагу отдыхать.

– Ты где так? – спросил мальчишка, когда я в очередной раз со стоном опустился на обочину.

– С дерева упал, – нехотя признался я. Как-то зазорно всё-таки признаваться пацану, что травму получил не в бою с вампирами или драконами.

– Бывает… – ответил он серьёзно. – Ты сам догадался от кровососов на дерево залезть?

– В книге прочитал, – признался я.

– Умная книга. От них обычно все убегать пытаются или прятаться. А они как-то чуют тех, кто на земле. Никакая стенка их не удержит, никакая дверь, надо только наверх или под землю…

Он почему-то сбился и замолчал, задумавшись о чём-то своём.

– А как деревня-то называется? – спросил я, чтобы отвлечься от неприятной темы.

– Серая окраина, – ответил Льёт.

Название подходило деревне целиком и полностью, а я с тоской понял, что можно даже и не проверять состояние мобильной сети.

Деревня устроилась на берегу реки, которая, оказывается, называлась Гренса или Пограничная, если по-русски. Само селение обнесено частоколом, и валом с рогатками. Фортификация, однако. Если здесь Серая окраина так огорожена, то что же в городах? Ворота были закрыты, на вышке маячил часовой. Льёта окликнули, он ответил, чтобы открывали, охрана замешкалась, но скоро в створке открылась небольшая калитка, в которую мы и нырнули.

Охранники оказались сами немногим старше моего спутника. Мальчишке просто кивнули, на меня посмотрели с подозрением.

– Это кто? – спросил худющий парень в льняной рубахе, которая висела на нём, как на вешалке.

– Прохожего встретил, – ответил Льёт. – Интересные истории рассказывает. Зови старосту.

– Сам сходи, – ответил худой. – Сам притащил, сам и сходи.

Похоже, авторитет у Льёта здесь не особо высокий, вот как побледнел.

– Сходи за старостой Снорри, – медленно повторил парень, – Иначе…