Я молчу, пытаюсь что-то придумать или сказать и слышу голос нападавшего, всего дно слово.

— прости.

Потом щелчок и хлопок, потом еще один и еще один хлопок. Я хватаюсь за перила, но не удерживаюсь и падаю на четвереньки, после этого вокруг раздаются крики. Одной рукой я держусь за грудь, другую протягиваю к моему убийце, он убегает, пистолет все еще в его руках, какие то люди кричат, а после забегают в подъезд. Я тяжело дышу и пытаюсь что-то сказать мужчине что подбежал ко мне, но все темнеет и я засыпаю…

Париж. Больница Жоржа Помпиду. 30 мая 2011 года.

Когда я открыл глаза, то лежал на диване в гостиной. Каким образом я спустился вниз, я не знал, но единственное что меня сейчас мучало, так это то, что какого черта я все еще в этом мире? Почему не сработало? Ведь, черт, во всех фильмах люди, находят какое то зеркало, ключ, или еще что-то и вауля, они на свободе, в реальности! А не в своем подсознании.

— Значит, я сделал что-то не так — сказал я сам себе. — Может нужно как то по-особому упасть, или я не знаю, сказать какие-то волшебные слова? — После этой фразы, я молча встал с дивана, поднялся по лестнице, дошел до зеркала, посмотрел в него и с силой рванул на себя. В следующее мгновение зеркало разлетелось в дребезги, а я все так же оставался стоять.

— Ничего. — Мои слова эхом разлетелись по дому. Не было ничего, эффекта не последовало, все оставалось таким же, каким и было.

— Твою мать, что же я теперь должен сделать? Станцевать, помолиться, что? — Не в силах себя сдерживать, я снова начал кричать. — Господи, но должен же быть выход из этого проклятого места!

Прошло около трех или четырех часов с последнего крика. Да, теперь я считал время по своим припадкам ярости, бессилия и всплескам ужаса в глазах, но как бы я не сходил с ума, мне все равно нужно было найти способ вернуться в реальность. Поэтому я снова начал искать.

Обыскав весь дом и не найдя ничего, я упал на диван, достал из кармана пулю и начал вертеть ее в руках. Пуля, как и прежде была абсолютно такой же, на ней не было гравировки или других символов, дефектов, ничего! Просто пуля калибром в 9 мм, но ведь что-то было связано с ней. Да, я вспомнил что в меня стреляли и это был какой-то человек и он был мне знаком, и он промахнулся, точнее он испугался и поэтому промахнулся, но он колебался. Все это время, все это чертово время, этот сукин сын колебался глядя мне в глаза и пугал меня смертью. Кто бы это мог быть?

Я не мог найти выход, я снова застрял в этом чертовом мире, но надежда все еще была. Размышляя над тем как я пробирался через все это сумасшествие, я понял, что сначала я должен был просмотреть всю свою жизнь, те моменты, которые к чему-то вели и открывали что-то новое для меня. Я попадал в воспоминания через меню телевизора, потом с помощью неожиданных отключений, которые так же были связаны со словами или действия в этом мире, а потом предметы. Предметы помогали мне возвращаться в воспоминания и последний предмет помог мне вспомнить, как все произошло. Оставалось лишь вспомнить кто этот нападавший, но как это было сделать?

Я тщетно пытался придумать какой-то новый способ, даже подумывал разбить телевизор и быстро засунуть туда голову, ну чтобы получить положительный заряд для воспоминаний. К счастью, вовремя одумался, тем более, что эта вещь все равно не разрушаема, как и все остальное в этом доме.

— Черт, как же сложно все понять. Этот дом, мать твою, он вообще не хочет меня выпускать из своих белых лап — со всей силы, я пнул журнальный стол, стоящий в гостиной. От удара кружка, опрокинулась, и вылившийся кофе залил пол.

— Черт — выругался я и потянулся к кружке. — Ну хотя бы не надо платить за этот чертов кофе.

«Платить за кофе» пронеслось в голове. Я замер, идея того что весь смысл скрывался в этой чертовой чашке кофе, была не так уж и плоха и тут же вспомнился день, когда я познакомился со своей любимой. Тогда я не мог оплатить кофе, потому что

— Я забыл кошелек. Потом, мы представились друг другу далее прогулялись, а дальше? Черт! — Я что-то забыл, что-то очень важное и еще раз выругался. — Да твою мать, Этьен! Вспоминай что было дальше. — Так, мы вышли из кафе и пошли по тротуару, потом мы долго разговаривали, что-то было еще, что-то тогда при встрече, но я об этом не сказал. Я только подумал про эту вещь или предмет, черт. — Я уже кусал ногти, нервы были на пределе, голова болела просто ужасно и жажда аспирина становилась все больше и больше, но я должен был вспомнить. Я знал, что это мой ключ отсюда и я продолжил — Мы вышли из кафе, значит, мы уже представились, но я не помню ее имени. Мы прогулялись и стояли друг напротив друга, она говорила что-то про то как это чудесно, а я заметил одну вещь которая бросилась мне в глаза- и тут я застыл. Спустя пару секунд осознания того что только произошло, я произнес это в слух. — Ее глаза. — Слова сказанные полушепотом, разразились громом среди ясного неба. Шторм событий, предшествовавший всему этому, только что перерос в ураган и я вспомнил ее глаза.

— Щелк. — Раздался щелчек за моей спиной.

Я повернулся и вновь увидел убийцу. Мы стояли посреди белой гостиной, я смотрел нападавшему на меня прямо в глаза, а он выставил вперед свой пистолет, блестящий пистолет и смотрел прямо на меня. Я ничего не говорю, потому что теперь не будет лишних слов, лишь только одно, но для этого нужно кое-что сделать. Я стою напротив убийцы, я вижу как по его лицу скатываются слезы, вокруг нас все замерло. Я знаю, что на самом деле тут ничего не должно быть и это лишь самая реальная проекция моего подсознания, поэтому я отхожу влево, но убийца не шевелится и я обхожу его вокруг, смотрю и присматриваюсь, потом заглядываю ему в глаза. Картинка резко меняется, мы снова в подъезде и на этот раз я молчу. Снова я не говорю ничего, а просто смотрю убийце в глаза и тут я слышу это слово.

— Прости.

Потом раздаются хлопки от выстрелов и я падаю, но тут снова все замедляется. Мы возвращаемся назад, к моменту перед выстрелом. Я хочу сказать слово, потому что узнаю убийцу, но люди входившие в подъезд создают шум и нервы не выдерживают, раздается выстрел, потом еще один и еще один, я падаю. Убийца смотрит на меня, его глаза, слезы, я все это вижу, но это доли секунды, потом он отбегает от меня и бежит к выходу. Я протягиваю к нему руку, пытаюсь как-то подняться и тут подбегает мужчина, он что-то кричит, пытается что — то сделать, а я вновь вижу глаза убийцы, на долю секунды повернувшегося в мою сторону и потом скрывшегося в проходе и в этот момент я произношу последнее слово, которое сорвалось с моих губ.

— Кейтрин.

Все замерло и все исчезло. Я лежал на каком-то белом полу, вокруг меня ничего. Пустота, пугающая пустота, кровь пропитывает мою рубашку, мне трудно дышать, а вокруг меня больше не осталось ничего.

— Кейтрин, прости меня Кейтрин. — Я плачу, слезы опускаются вниз по моему лицу и лежа, там, на полу, в луже собственной крови вперемешку со слезами, я понимаю, что только сейчас, я по настоящему жив…

Париж. Больница Жоржа Помпиду. 1 июня 2011 года.

Яркий свет ударил в глаза, первый раз я открыл их в настоящем мире. Зрачковый рефлекс и снова темнота, сердце бьется так сильно, что вот вот выпрыгнет из груди. Кругом что-то пищит, я слышу, как раскрывается дверь, чьи-то помутненные звуки и вновь мои глаза открываются, никого не видно, только силуэты, мутные и совершенно не понятные. Потом мои глаза вновь закрываются, а я продолжаю слышать звуки, приглушенные звуки …

Париж. Квартира детектива Розан. 4 часа утра. 1 июня 2011 года.

Диана Розан еще спала, когда звонок прервал ее блуждание по снам морфея.

— Алло — сонным голосом произнесла Розан.

— Детектив Розан, это Сандерс.

— Вы смотрели на часы, Сандерс?

— Не время грубить, детектив. Мистер Дюэм вышел из комы — хриплый голос Сандерса чуть не сорвался от этой новости. — Найдите Кейтрин, сообщите ей, сообщите ее все. — Последняя фраза от Ричарда была не такой сильной, его голос пропадал. Сандерс произнес фразу и бросил трубку.