Светка мигом меня отпустила.

- Прости, дорогой! Я как-то не рассматривала ситуацию под этим углом.

Светкины реплики так и сочились фальшью и лицемерием. Но Алексей, на мое удивление, все принял за чистую монету и, удовлетворенно кивнув, продолжил:

- И пока, к сожалению, с ребенком придётся подождать. Тесть с тещей хотят видеть свою дочурку с вузовским дипломом. Пусть поступит и чуть-чуть поучится. Не стоит их разочаровывать. А потом уже случиться нежданчик. Думаю, в таких условиях старый скряга, мой тесть уже не так будет жлобиться. Может, даже часть бизнеса отстегнет!

У меня затекла шея от неудобной позы. Зато непонятный дурман развеялся окончательно. Я слушала разглагольствования бывшего жениха с отвращением и проклинала себя за то, что уговорила родителей пустить Алексея жить в квартиру до свадьбы.

Алексей снимал жилье. Срок аренды у него истекал как раз за неделю до свадьбы. Так как после бракосочетания мы все равно бы жили в квартире, которую купил папа, я предложила жениху в целях экономии въехать в квартиру заранее, чтобы не платить за месяц никому не нужной аренды. Облагодетельствовала.

Я сидела неподвижно, не в состоянии поверить до конца в ситуацию, в которой очутилась. И это моя мнимая покорность обманула Светку. Она отпустила мои волосы и подошла к любовнику. Запрокинула голову, заглядывая в глаза. Ее ладонь легла на мужскую грудь и погладила. Алексей не шевелился. В нем словно боролись два противоположных желания: оттолкнуть Светку и прижать к себе. И эта внутренняя борьба явственно отразилась на его напряженном лице.

Светка продолжала его поглаживать, заглядывая в глаза. Вторую руку она положила парню на плечо. Мгновение спустя туда же легла ее голова и Светка с неожиданной тоской выдала:

- Если бы ты знал, как мне безумно жаль, что тебе негде жить! Ко мне тоже не пойдешь. В трехкомнатной квартире я, предки и сеструха с мужем и малыми!

Она чуть помолчала и продолжила:

- Если бы не это, я бы никогда тебя не отдала! Убить за тебя готова!

И так это было сказано. Таким тоном, что я безоговорочно поверила. Поверила и испугалась. Ужас прошиб до самых кончиков пальцев, и я наконец начала действовать.

Я подскочила на ноги и вылетела в коридор одним слитным движением раньше, чем мозг успел это осознать. В полутьме обо что-то споткнулась и почти врезалась во входную дверь. Пальцы нащупали замок.

Когда я вывалилась на лестничную клетку в спину мне прилетел Светкин вопль:

- Стой, тварь!

И одновременно с ним Лешкино:

- Лена!

Ни ждать, ни слушать я не собиралась. Кубарем скатилась по лестнице, задыхаясь от обиды, ужаса и отвращения.

Только очутившись во дворе возле машины я сообразила, что сумочка с ключами осталась в квартире. Ничего. Не страшно. Тут рядом. Добегу на своих двоих. Никуда сумочка не денется. Не могу и не хочу туда возвращаться, и проверять, сделает мне что-нибудь Светка или грозится только от бессилия.

И я побежала. Так же, как несколько лет назад убегала из школы после того, как меня высмеяли одноклассники. Я снова бежала от обид и проблем. Обида душила. Сердце забывало биться. Слезы застилали глаза, мешая видеть, куда ставлю ноги. Где-то за спиной пискнул домофон и снова Лешкин крик:

- Лена, остановись! Я все объясню! Я не виноват!

Не виноват? Какая банальность! Еще бы сказал, что она сама пришла, и сама залезла к нему в постель!

На выходе со двора я почему-то повернула в противоположную от моего дома сторону и побежала на проспект. Почему? Я и сама не знала. Но бежала так, как будто убегала от самой себя.

Слезы давно уже перелились через край и теперь ручейками текли по лицу. Перед глазами все расплывалось. Грудь сдавило с такой силой, что каждый вдох давался ценой неимоверных усилий. Внутри меня разрасталось что-то черное и страшное, грозя поглотить меня целиком. Я опять оказалась бесполезным довеском. Как в детстве я была обременительным приложением к бесплатным вкусняшкам. Так теперь я оказалась ненужной нагрузкой в довесок к жилплощади.

Неожиданно по ослепшим от слез глазам резанул свет фар. По ушам ударил оглушительный визг тормозов. Спустя мгновение чьи-то крепкие руки с силой вцепились в мои плечи и безжалостно встряхнули:

- Идиотка! Ты что, ослепла? Или тебе жить надоело?! Так пойди и удавись! Мне не охота сидеть из-за тебя, полоумной курицы!

Я ошеломленно заморгала, хватая ртом воздух, не в силах произнести хоть слово после сумасшедшего забега. Фары слепили переполненные слезами глаза.  Меня снова встряхнули, причем силу приложили не скупясь. В процессе попытки приведения меня в чувство я совершенно нечаянно прикусила себе язык и, не сдержавшись, взвыла от боли.

Мужчина-водитель тут же переполошился:

- Что такое? Где болит? Я тебя все-таки зацепил! Давай в машину, тут рядом больница! Идти можешь? Потерпи, сейчас тебе помогут! Слышишь? Только не вздумай отключиться!

Не успела я и пикнуть, как оказалась пристегнутой на переднем сиденье легковушки. Спустя мгновение водитель запрыгнул на свое место и ударил по газам.

С того мгновения, как я выскочила под колеса на проезжую часть и до того момента, как тронулась машину прошло, наверное, меньше минуты. Я даже не успела осознать, что произошло. Зато сейчас истерика наконец отступила, и я в полном офигении переводила взгляд с ночной дороги на водителя и обратно.

Окончательно пришла я в себя, когда вдалеке мелькнули сапфировые мигалки скорой помощи:

- Остановите, пожалуйста, мне не нужно в больницу!

Водитель обеспокоенно на меня глянул:

- У тебя может быть шок. Сейчас кажется, что все в порядке. А потом наступят последствия.

- Нет у меня шока!

- Откуда тебе знать? Я же говорю, что сейчас кажется…

Машина неумолимо приближалась к воротам приемного покоя. Не хватало только в ночь перед свадьбой оказаться в больнице. Если еще напорюсь на кого-то из преподов, а с моим везением напорюсь обязательно, то в колледже в ближайшие сто лет мне хоть не появляйся вовсе.

Я набрала полные легкие воздуха и завизжала изо всех сил:

- Стой!!!

Водитель затормозил так резко, что от целования лобового стекла меня спас только ремень безопасности. Водителю тоже досталось. И в какой-то момент я испугалась, что нам сейчас действительно понадобится больница. Но водитель опять начал на меня орать:

- Да чтоб тебе, припадочная! Сама не угробишься, так меня на тот свет отправишь! Чего орешь?

- Я просила нормально: остановите!

- Ага, я уже раз остановил, хватит! Теперь ищи идиотов в другом месте!

Я вытаращила глаза. Это меня сейчас обвинили в…

- Сам ты идиот! Я не просила останавливаться и пихать меня к себе в машину!

- Дура! Если бы я не успел остановится, то ты бы в лучшем случае калекой осталась, предварительно провалявшись в больничке месяцев так пять-шесть! В худшем случае утром бы примеряла деревянный макинтош!

- Какой к чертям собачьим макинтош? Я не ношу такое! И за каким надом ты меня к себе в машину засунул?

- Гроб примеряют все в конце жизни! Затем и засунул в машину, чтоб не сдохла раньше времени! Под суд из-за какой-то полоумной курицы не хочется, знаешь ли.

И столько ехидства было в последней фразе, что меня переклинило совсем:

- Сам ты петух не дощипанный! Я жива и здорова! Я нормальная! Нор-маль-на-я! Слышал? И засунь себе свою заботу куда-нибудь поглубже! Мне от тебя ничего не надо!

Проорав последнюю фразу, я вдруг увидела, как сжалась в кулак мужская рука, лежащая на руле. Из меня словно весь воздух выпустили. Стало неимоверно стыдно. «Докатилась ты, Ленка» мелькнула здравая мысль. Мужик сумел вовремя остановится и не переехать тебя, когда ты буквально прыгнула ему под колеса. Потом побеспокоился, что ты пострадала. Хотел помочь. А ты… Отблагодарила от души.

Я открыла рот, чтобы извинится, но мужчина меня опередил, процедив ледяным тоном:

- Выметайся из салона, чтоб глаза мои тебя не видели!