Пятница вечер… Как томительно ожидание выходных…

Мои тонкие пальцы привычно перебирают бумаги с договорами. Взгляд скользит с документов на ухоженные руки, оценивая острый немного хищный маникюр с неизменным красным покрытием. Продолжая свой путь, следует к тонкому витому колечку из белого золота, цепочке, свободно гуляющей по узкому запястью.

– К черту… – произношу я вслух. Мой голос, отражаясь от мебели и предметов интерьера, еще несколько секунд звенит в прозрачном, свежем воздухе помещения.

Рука откидывает бумаги, и они с легким шуршанием опускаются на пол и замирают.

Пальцы тянутся к монетке, лежащей на этот случай рядом с монитором. Острые ноготки ловко подцепляют ее, и она тотчас оказывается зажатой между указательным и средним пальцами руки.

Легкое движение и монета бежит в межпальцевых пространствах, доходя до мизинца. Замирает на миг, и медленно возвращается обратно…

– Эдик или Максим?.. – на выдохе произносят алые губы, и белоснежные зубки слегка прикусывают их. – Максим или Эдик?.. или…

Прямые бровки изгибаются, губы растягиваются в коварной улыбке. А левая рука выуживает из ящика стола тоненькое, личное дело.

Монета получает свободу. И повертясь на ребре пару секунд, с легким звоном падает на стеклянную столешницу. Пальчики, найдя новый предмет интереса, тянутся к фотографии, наклеенной в углу документа. Ноготок скользит по наивным еще почти детским чертам лица юноши…

– Павел… Паша… Павлик… – шепчет язычок, на звуке "л" касаясь зубов и слегка показываясь между, растянувшихся в улыбке предвкушения, губ.

Память рисует портрет парнишки. Узкое вытянутое лицо, с миндалевидными глазами и чувственными слегка полными губами, которые так притягивают взгляд… Вокруг по-мальчишечьи тонкой шеи парня обвился ярко синий лоскут галстука, за который так и хотелось схватить и притянуть к себе…

Всплывает в голове и румянец парня, который покрывал щеки и обещал, что охота и завоевание будут интересными… но… Рука откидывает личное дело…

– Нет… сегодня хочу просто удовольствий… – пальцы вновь подцепляют увесистую монету – любимую игрушку, купленную пару лет назад на аукционе нумизматов почти за восемьсот тысяч… И она того стоит.

Вся прелесть монетки не в том, что она выполнена из золота, и даже не том, что ей больше двухсот лет, а в изображении на ней. На стороне именуемой "орлом" отлиты четыре коронованных герба. Верхний из которых украшает императорская корона. На обратной же стороне – портрет самой известной женщины в российской истории – Екатерины второй…

– Орел – Максим, решка – Эдик, – монета взлетает в воздух и, сделав несколько переворотов, тяжело падает на столешницу, демонстрируя профиль Великой императрицы.

– Эдик… – губы расплываются в довольной улыбке. Тут же пальчик нажимает на кнопку селектора, и в кабинете раздается голос секретарши Аллочки.

– Слушаю, Маргарита Дмитриевна.

– Пригласи, Ветрова.

– Эдуарда Юрьевича? – переспрашивает девушка в своей обычной манере.

– А у нас есть другой Ветров? – мое игривое настроение вмиг испаряется, столкнувшись с раздражающей манерой.

– Простите, Маргарита Дми…

Выключаю селектор, откидываясь в кресле, и закидываю ноги в бархатных черных туфельках на высоких тонких каблучках на стол. Погружаюсь в атмосферу томительного ожидания, и минут через пятнадцать слышу стук в дверь.

– Войди, – перевожу взгляд на дверь, которая медленно распахивается, впуская Эдика в мой кабинет.

– Маргарита Дмитриевна, вызывали? – молодой привлекательный шатен, входит в кабинет. Его теплый шоколадный взгляд тут же ловит мои ножки закинутые на стол. В нем вспыхивает искра интереса.

С игривой улыбочкой исправляю его обращение, корректируя под свое настроение:

– Марго… уже вечер пятницы… – мой голос звучит с легким придыханием, даря намек на то, какие цели я преследую. Парень тут же понимает меня, однако имеет смелость возражать.

– У меня планы на выходные.

Но меня сегодня не очень-то интересуют его планы, к тому же если они у нас не совпадают… Не спеша с возражениями, осторожно снимаю ножки одну за другой с гладкой поверхности стола. Поднимаюсь и резкими шагами преодолеваю расстояние. Мои ноготки касаются волевого подбородка, медленно скользят по скуле, устремляются вниз по шее.

Мужчина тут же напрягается, кадык приходит в движение. Вторая моя рука касается белоснежной ткани его рубашки чуть ниже воротничка. Ловкие пальчики быстро расстегивают две верхние пуговички, открывая вид на крепкую мужскую грудь с редкими завитками темных волос.

– Так отмени свои дела… – игривым, но с то же время требовательным тоном, произношу я. Приближаю свое лицо. Медленно провожу язычком по ушной раковине. Слегка прикусываю мочку.

– Марго… – с мужских губ срывается хриплый стон.

Улыбка предвкушения загорается на моем лице, но подавив ее, я отстраняюсь. Бросив на подчиненного недовольный взгляд.

– У тебя пять минут, чтобы решить свои вопросы, взамен я предоставлю тебе выбор места для отдыха.

Решив обойтись без давления и жестких требований, предлагаю весьма привлекательные условия. И парень, отбросив сопротивление, со вздохом кивнув, выходит из кабинета.

Пока Эдик занят, чтобы скоротать время, я подхожу к окну. Опираюсь раскрытыми ладонями о подоконник, и вглядываюсь в окружающий меня городской пейзаж.

С высоты пятнадцатого этажа видны в основном одни лишь крыши домов, ничем не примечательные и не увлекающие мое внимание. Чуть вдалеке можно рассмотреть парк, который отсюда выглядит, как зеленое пятно. Тоже скучно…

Не увидев ничего, что вызвало бы интерес, я отхожу от окна. Острый ноготок, вслед за взглядом, касается круглого циферблата на настольных часах.

Счетчик времени в моей голове указывает, что парень отнял у меня лишние три минуты, которые я могла бы потратить на удовольствие… И этот факт незамедлительно отзывается недовольством, отражаясь на лице характерной мимикой: морщинками на носу, стремящимися вниз уголками губ. И даже столь желанный стук в дверь не решает ситуации. Раздражение сквозить и в голосе, наполняя собой интонацию произносимых слов.

– Войди уже, – я зла, ведь желаю совершенно другого продолжения вечера, яркого и энергичного. А не этого непонятного хождения туда-сюда, сочетающегося с робким поведением парня.

– Я все решил… – Эдик делает несколько шагов, по направлению ко мне, прикрыв за собой дверь.

– Ты очень долго… Мне нужна компенсация…

Подойдя к нему, беру за руку. Облокачиваюсь на столешницу, расставив ноги слегка шире, чем этого требуют нормы приличия. Кладу его ладонь к себе на лобок, наглядно демонстрируя чего хочу.

Эдик не заставляет ждать, притягивает меня, прижимая мои ягодички к своему телу. Плавным движением заводит ладонь под эластичную ткань, проникая за пояс моих брюк.

Его пальцы медленно, но настойчиво ласкают влажную отзывчивую плоть, через тонкую атласную материю трусиков. Я откидываю голову назад, устроив ее на мужском плече, и отдаюсь своим ощущениям.

Вторую руку Эдика, кладу на свою грудь. Направляя своей ладонью, помогаю набрать необходимый темп, скорректировать силу нажима.

– Резче… – и парнишка он тут же увеличивает скорость и амплитуду движений. Пальцы, соскальзывают под тонкую ткань трусиков, настойчивыми движениям ласкают клитор, нижние губки. Срывая с верхних приглушенные стоны наслаждения.

Шатен вводит палец в мою влажную норку, и спустя несколько движений, добавляет к нему второй, двигая ими во мне в резком, диком темпе. При этом большой палец находится на клиторе и с каждым движением скользит по нему, посылая приятное чувство возбуждения, будоража нервные рецепторы.

– Левей, – направляю я, и мужчина послушно подчиняется, нащупывая мою точку удовольствия, резкими движениями пальцев стимулирует ее.