До работы в техникуме отнёс посылку на почту, дал 500 рублей по требованию Валентины (она хотела содрать тысячу, но не получилось). Её наглость пределов не имеет, вчера снова была выходка (из-за жадности, а потом болеет).
На улице оттепель – всего 21°С мороза, но самочувствие неважное. Применяю травы и растирку от простуды, которая достаточно цепкая и к тому же застарелая. Ремонт заглох – надо фурнитуру к плинтусам. Пока достаточно работы с дверьми, а плинтус можно и через год поставить. В перспективе – балкон, окно в моей комнате, универсальный стол (мечтать не возбраняется, а что будет реализовано – жизнь покажет).
Надо написать письма Саше и другу, надо взять копии в филиале, но ФПК мешает, поэтому времени нет.
Присяга перенесена с 12 декабря на 15-е (среда).
05.12.2010. Всё-таки один фрагмент из ночных сериалов вспомнил: наш директор в светлом костюме навязывал мне объятия и лобызания, ведя разговор на мажорной ноте – что-то о возрасте, но о каком или чьём, неизвестно.
Совсем тепло – всего 10 градусов мороза, идёт снег.
Пошёл на 18.00 в Дом Техники. Вышел из автобуса, и уже на площадке этого Дома культуры зазвонил телефон. Думал, что звонок Валентины, но оказался от Саши из лазарета. По голосу и разговору было понятно, что очень болен, хотя он старался убедить меня, что его состояние уже лучше. Загонят, сволочи! Иного сказать и думать не выходит. Такая меня охватила тоска, жалость и тревога, что передать невозможно! Еле сдержал слёзы уже в фойе Дома Техники. Звонок был недолгий: побоялся его перегружать разговором, потому что ему тяжело говорить и донимает кашель, который он пытается сдерживать.
Поднимаюсь на второй этаж – играет оркестр. Вальс «Маскарад» (М.Ю. Лермонтов). Как давно я слышал эту изумительную мелодию! И меня охватила невероятная злоба и ненависть к беспечно неработающим, выхоленным, прилично одетым, хотя это их «рабочая форма», ненависть ко всей этой жирующей современной буржуазии! Но сила мелодии вальса, который исполняло восемь человек (электропианино, гитара, виолончель и скрипки) в холле второго этажа, привлекла меня неотразимо. Присел напротив оркестра и слушал исполнение других замечательных классических произведений. Кроме меня, было ещё несколько человек. Слушал и смотрел на музыкантов, а горе безжалостно душило меня, усиленное величием этой классической музыки! Какой контраст мгновения реальности моего бытия! Не замечаешь в текучке проблем, невзгод и печалей этот поразительный контраст существования. Наверное, ещё далеко до наполнения чаши страданий, но наполняется она устойчиво и непрерывно.
Я прищурил глаза, чтобы не выдать истинного своего состояния и не смотреть на ненавистную мне снующую тут благоухающую публику. Октет закончил исполнение своего репертуара вальсом из кинофильма «Берегись автомобиля», и я пошёл в зал. На входе меня окликнули – наша команда. Подошёл, поздоровался, присел, ни с кем не заводил разговор. Зал был полупустой, но вскоре стал интенсивно наполняться. После 18.00 пришли Павловский Сергей и Смирнов. Впереди, на один ряд ниже, я увидел нашего военкома. Барчук – такой вывод напрашивался сам собой, ещё когда я приходил со своим заявлением. Барчук, и презрение вполне закономерно.
Начало мероприятия явно задерживалось, что мне уже становилось неприятно. Когда Сергей сказал, что уже 18.33, через пару минут я высказал предположение о продолжительности мероприятия. Сергей подтвердил, добавив, что раньше 19.00 не начнётся. Колхоз! И я, вежливо попрощавшись со своими, покинул зал. «Режим клопов и кровеносных разительно не совпадает». Кто-то так однажды сказал то ли к словцу, то ли при каком-то случае. С этим воспоминанием и уехал домой.
И снова Саша… Определился: приеду домой и скажу, чтобы Валентина запросила всё о его болезни, но оказалось, что Лучина В.И. и Петрова Л.И. (соседи по подъезду) за столом, и все трое квасят (не капусту), поэтому просьбу пришлось отложить до ухода гостей. Ушёл к себе. Саша прислал несколько СМС. Я пытался набрать ответ на своём телефоне, но так и не смог. Не смог – настолько был взвинченный, а в мыслях всё смешалось до умопомрачения!
06.12.2010. То ли вчера, то ли сегодня приснился Никогосян Г.И. – что-то по работе. К 13.00 пошёл в актовый зал в туфлях и изрядно промёрз. Работа ФПК подходит к концу, и дел предстоит много: всё надо будет переделать, многое доделать. Резко возрастёт количество бумаг, которые существенного значения иметь не будут. Оценок не будет, будут баллы. Журнал учебных занятий как документ под вопросом. Будет только учёт посещаемости. Что же это за «ноу-хау»?
Под вечер Саша запросил денег – отослал четыре тысячи. Как он говорит, здоровье идёт на поправку. Сегодня была медкомиссия, признан годным служить. Следовательно, болел серьёзно. Верить ли медкомиссии? Вопрос, но время покажет. Неплохо было бы, если бы его оставили служить при штабе. Главное, чтобы не болел и было мирно в мире! Для меня это особо важно. Попью шиповник и ложусь. Никогосяну днём не дозвонился, а сейчас уже поздно.
07.12.2010. Из сновидений наиболее запомнился фрагмент о том, что я вроде бы собираюсь жениться на незнакомой мне даме. Основанием для этого вроде бы служит то, что связано с оказанием какой-то помощи. Потом отец и ещё какие-то вроде бы знакомые. В общем, всякая чепуха, но полагаю, что это недоброе информирование или предупреждение, которое разгадать не могу. В действительности очень болела печень со второй половины дня вчера и всю ночь. Перед вечером проявилось расстройство желудка, ночью делал двигательные упражнения правой ногой и правым боком, чтобы полегчало. Подозрение на сметану в обед вчера. Сколько раз уже давал себе обещание её не потреблять! Но теперь уж явно точка.
День прошёл серо и буднично. Был в филиале, но приказы из Тюмени ещё не привезли. Вот работнички! ФПК работу закончил. Надо приступать к бумагам, не дожидаясь утверждения ФГОС СПО (федеральных государственных образовательных стандартов среднего профессионального образования).
У Саши всё в порядке, деньги получил, учит Уставы, обеспечили питанием – так сообщила мать.
08.12.2010. Приснилась мать Валентины, мешала мне выйти из-за стола, за которым сидели вроде бы знакомые, но никого конкретно признать не могу. Загадочный фрагмент.
Отправил Саше письмо. Неприятностей нет, но вдруг нахлынула тревога и грусть, как-то ни с того ни с сего, беспричинно, как приступ какой-то болезни. Удивительно, но просто так такого не бывает.
Резко похолодало – сразу минус 30 градусов. К вечеру устал до предела, то, что планировал делать после работы, отложил на завтра.
С утра занятий нет, но надо помотаться: в филиал (который уже надоел) и в горком. Откладывать нельзя: год подходит к завершению.
09.12.2010. Снова приснился Никогосян Г.И. по какой-то проблеме и опять мать Валентины. В незнакомом селении длинный стол, за которым незнакомые и в то же время вроде бы знакомые люди. Я пытаюсь выйти из-за стола, но тёща меня не пропускает, создавая препятствия, потом одна дама из присутствующих за столом что-то говорила в мой адрес с насмешкой, а я потирал натёртые места паха, которые проявлялись когда-то в далёкое время от длительной ходьбы или езды на велосипеде. Крайне безобразный сюжет! Настроил себя на возможные неприятности с непредвиденных сторон и ситуаций.
День прошёл стандартно, однако встревожился из-за того, что Саша ушёл за пределы штаба в «гражданке». Как понимать такой факт? С разрешения или без? Что это за необходимость? В общем, масса вопросов беспокойного содержания, в том числе и вопрос безопасности в незнакомом городе. То в мои времена (1970 год), когда в г. Лубны (полудеревня) получили с товарищем (Толя Шаров) увольнительные, пошли в город, посетили в центре кафе, выпили по кружке пива, расположились на скамеечке в парке и созерцаем окружающий мир под музыкально-развлекательные программы Всесоюзного телерадиовещания, звучащие на всю площадь и за её пределы. Погода летняя, тёплая, прекрасная, и вдруг появляется патруль. Попытка улизнуть с площади оказалась безуспешной, и, когда стало понятно, что нас повяжут, я мгновенно нашёл способ ухода, быстренько объяснил другу, и мы метнулись к дощатому забору высотой метра два. Забор отделял частный участок от площади. Перемахнув через забор, мы с Толиком очутились на вскопанных грядках с растительностью, к тому же по разные стороны перпендикулярной забору изгороди. Не останавливаясь, пробежали через огороды к домикам, за которыми была незнакомая улица. На моём пути стояла собачья будка, из которой показалась пасть овчарки. Ситуация критическая. Единственная надежда на то, чтобы привязь собаки оказалась короче расстояния до меня, когда я буду около будки. Не меняя направления бега, миновал пса, который, к удивлению, не проявил особой агрессии, и выбежал на дорогу через калитку. Товарищ был почти рядом, ожидая меня. В двух словах объяснил ситуацию, и мы, постояв пару минут в раздумьях, что делать дальше, не теряя времени, продолжили бег в сторону от центра города и вскоре оказались перед крутым обрывом к реке Сула. Толик пошёл в обход обрыва, а я шуганул вниз. Обрыв оказался намного круче и выше, чем виделся сверху, однако равновесие удалось удержать, а армейские сапоги оказались неповреждёнными.
