Выглянув в окно, Дамиен устремил свой взор вглубь долины, туда, где далеко внизу виднелись очертания замка. Посеревшая от времени красноватая черепица на крыше переливалась и искрилась в лучах солнца.

– Буду думать, Дамиен, – снова повторила Эмили. – А подумать есть над чем.

– Что ж, мадемуазель, если вам вдруг понадобится какая-то помощь, обращайтесь, не стесняйтесь… Мы здесь все очень любили вашего отца. Он был хорошим человеком. После войны деревня утопала в нищете, и именно граф занялся тогда обустройством наших мест. Добился от правительства, чтобы в деревню проложили дорогу через горный перевал… Чтобы туристы из Сен-Тропе смогли приезжать к нам. В начале пятидесятых моя семья открыла этот ресторанчик, и мало-помалу деревня стала обживаться. Ваш отец также поспособствовал закладке местных виноградников, на которых стали выращивать лучшие сорта винного винограда, и мы стали самостоятельно производить на продажу чудесное вино. – Дамиен махнул рукой в сторону тянущихся до самого горизонта виноградников, в которых утопала вся долина внизу. – А я еще помню времена, когда в моем детстве все эти земли использовались исключительно как самые обычные сельскохозяйственные угодья. Поля засевались зерном, и на них пасся скот. А сейчас наше провансальское розовое – марка, известная во всем мире.

– Приятно слышать о том, что мой отец помогал своей малой родине, которую, кстати, он очень любил, – сказала Эмили.

– Семейство Мартиньеров – это неотъемлемая часть Гасси, мадемуазель! – с некоторым пафосом в голосе воскликнул Дамиен. – Надеюсь, вы тоже решите остаться и жить среди нас.

Какое-то время Дамиен еще продолжал суетиться вокруг нее, принес кувшин с водой, свежий хлеб и тарелку с сыром. Но как только Эмили подключилась к сети, он тут же оставил ее одну. Вначале она проверила свою почту, потом достала визитку Себастьяна и по ней отыскала в интернете его галерею.

Галерея называлась на французский манер: «Арте», расположена на Фулхэм-роуд и специализируется главным образом на современной живописи. Но Эмили захотелось просто удостовериться в том, что такая галерея вообще существует. Оказывается, да, есть. Она почувствовала, как у нее отлегло от сердца. Настроившись еще более решительно, она набрала номер мобильника Себастьяна. Ответил голосовой ящик, предложил оставить сообщение. Она продиктовала номер своего телефона и попросила Себастьяна перезвонить ей по поводу вчерашнего разговора.

Завершив работу в сети, она поблагодарила Дамиена за возможность подключиться к интернету и за ланч и поехала назад к себе в замок. Энергия переполняла ее через край. Еще никогда она не испытывала подобного воодушевления. Итак, если она все же решится заняться обновлением замка, то тогда почти наверняка придется расстаться с ветеринарной практикой в Париже и перебраться в замок на постоянное место жительства, чтобы самолично наблюдать за всеми строительными работами. Наверное, именно к такому существованию она и стремилась всегда, а ведь по иронии судьбы Эмили никогда и не думала о подобной перспективе для себя. Во всяком случае, еще несколько дней тому назад она бы крайне удивилась, если бы кто-нибудь подкинул ей столь неожиданную идею.

Однако радостное возбуждение, в котором она пребывала всю дорогу обратно, тотчас же сменилось паникой, стоило ей, подъехав ближе к замку, заметить патрульную полицейскую машину на входе. Она поспешно притормозила машину, взяла на руки Фру-Фру и поспешила к дому. Зашла в вестибюль и увидела жандарма, беседующего с Марго.

– Мадемуазель Эмили! – воскликнула Марго при ее появлении с расширенными от испуга глазами. – У нас побывали грабители, взломали парадную дверь. Я, как обычно, пришла в два часа дня и обнаружила, что парадная дверь раскрыта настежь. Ах, мадемуазель! Какая беда!

Эмили почувствовала странную пустоту в желудке. Только сейчас до нее дошло, что, собираясь впопыхах в Гасси и обуреваемая своими новыми планами переехать из Парижа в замок, она забыла запереть за собой дверь черного входа перед тем, как отправиться в деревню.

– Марго, твоей вины тут нет. Кажется, я забыла запереть заднюю дверь и уехала, оставив ее открытой. Что пропало?

Она тут же подумала о потенциально ценной картине, висевшей на стене утреннего будуара.

– Я обошла все комнаты и ничего не заметила. Кажется, все на месте… Но, быть может, вы тоже взглянете? – предложила ей Марго.

– Обычно такого рода преступления квалифицируются как случайные, – заметил жандарм. – Кто-то увидел незапертую дверь и воспользовался прекрасной возможностью поживиться. Вокруг полно цыган. Может, подумали, что замок стоит бесхозный и там никто не живет. Вот они и зашли в дом в поисках наличных денег или драгоценностей.

– Тогда их поиски с самого начала были обречены на неудачу, – хмуро бросила в ответ Эмили. – В доме нет ни денег, ни драгоценностей.

– Мадемуазель Эмили, ключ от парадной двери случайно не у вас? – спросила у нее Марго. – Что-то я никак не могу его отыскать. Подумала, что вы сами спрятали его где-нибудь в надежном месте. А то он обычно вечно торчал в замочной скважине.

– Нет, я не брала ключ.

Эмили уставилась на пустую замочную скважину, которая без ключа, постоянно торчащего в ней, показалась особенно большой. Она наморщила лоб, пытаясь вспомнить, был ли ключ на месте сегодня утром, но безуспешно. Она, конечно же, не обратила внимания на подобные мелочи, когда направлялась через вестибюль в кухню.

– Если ключ так и не обнаружится, то нужно срочно заказать у слесаря новый ключ или даже поменять замок, – посоветовал ей жандарм. – Иначе вы не сможете запирать дверь. К тому же велика вероятность того, что ключ унесли с собой грабители. Вполне возможно, они планируют нагрянуть в замок еще раз.

– Да-да, конечно. Я так и сделаю, – поспешила заверить его Эмили, прислушиваясь к глухим ударам сердца в груди и чувствуя, как испаряются из ее воображения картинки райской жизни в замке, которые она уже успела себе нафантазировать.

Марго глянула на свои часики.

– Прошу прощения, мадемуазель Эмили, но мне пора домой. Антон там один. Я могу уйти? – обратилась она уже к жандарму.

– Да. Если мне потребуется дополнительная информация, я с вами свяжусь.

– Спасибо, – поблагодарила его Марго и снова повернулась к Эмили. – Мадемуазель, я боюсь за вас. Оставаться в таком доме одной… Может быть, на ближайшие пару дней переехать лучше в какой-нибудь отель?

– Не волнуйтесь, Марго. Я, не откладывая, займусь поиском подходящего мастера по ключам и дверным замкам, а сегодня на ночь запру дверь своей спальни. Так что все обойдется.

– Пожалуйста, если что, сразу же звоните мне. А впредь не забывайте запирать за собой дверь черного хода.

Марго торопливо попрощалась с обоими и поспешила на выход, где стоял ее велосипед.

– Пожалуйста, осмотрите весь дом еще раз. Вдруг мы с вашей домоправительницей что-то упустили, не заметили. – Жандарм достал из нагрудного кармана блокнот и нацарапал номер своего телефона на листке. – Если обнаружите пропажу, то незамедлительно свяжитесь со мной вот по этому номеру. – Он протянул ей листок и издал протяжный вздох. – Пожалуй, это все, что я могу сейчас для вас сделать.

– Спасибо, что приехали, – поблагодарила его Эмили, чувствуя себя кругом виноватой. Надо же, какая раззява. Забыла запереть дверь. – Во всем случившемся виновата только я сама.

– Реагировать на подобные происшествия – наша работа, но в любом случае я бы порекомендовал вам усилить меры безопасности по охране дома. И сделать это следует безотлагательно. Замок часто пустует. Нужно оборудовать надежную систему сигнализации. Постарайтесь купить что-то стоящее.

Жандарм кивком головы попрощался с ней и, выйдя через распахнутую настежь дверь, направился к патрульной машине.

Как только патрульная машина отъехала от замка, Эмили пошла наверх, чтобы убедиться, что ничего не было украдено. Поднявшись до середины лестницы, она вдруг заметила на подъездной дороге еще одну машину, которая направлялась к замку. Вот машина приблизилась вплотную и тут же исчезла за углом. Сердце у Эмили екнуло от страха. А это кто еще пытается проникнуть к ней в дом с черного хода? Она торопливо сбежала по лестнице и устремилась на кухню, чтобы запереть дверь на ключ. Однако сквозь оконное стекло она увидела лицо Себастьяна. После чего она тут же отомкнула дверь и широко распахнула ее.