Литмир - Электронная Библиотека

Как будто подтверждая мои слова, прогремел звонок на урок.

– Черт! Опаздываю!

Глава 3

Я влетела в двери класса, задыхаясь, как после стометровки, и от всей души надеясь, что Евгений Петрович еще не добрался до класса из учительской.

Как бы ни так! Весь этот день с самого начала был повернут с ног на голову и, глупо было надеяться, что продолжение будет лучше.

По взгляду преподавателя я поняла, что лимит его терпения на сегодня исчерпан, и все же спросила:

– Можно войти?

– Можно.

От его строгости хотелось лишь одного – спрятаться обратно за дверь.

– Только к доске, напишите диктант за весь класс и мы с удовольствием разберем ваши ошибки.

От сердца отлегло. Минут десять он диктовал, а мел в моих руках поскрипывал по доске. Спиной я чувствовала настороженный взгляд Леонардо, смешки одноклассников, но мне было не привыкать. Гораздо проще игнорировать глупые шутки, чем обращать на них внимание.

В конце концов, ни одной ошибки Евгений Петрович так и не нашел – с русским и английским языками трудностей у меня никогда не было, – но все же заставил разъяснить написание каждого спорного места. Под конец разбора у меня даже в горле пересохло – давно не приходилось так много говорить.

На пути к своему месту, месту пытки, я заметила презрительно поджатые губы Лизы, да поднятый большой палец и довольный шепот Миши:

– Ты его сделала.

Леонардо встретил меня насмешливым взглядом, от которого мурашки пошли по коже, изящно встал и подвинул свой стул, чтобы я могла пройти на свое место. Конечно, ему же не стоило беспокоиться из-за поведения сумасшедшей.

Я, стараясь не касаться опасного соседа, пролезла на свое место и, сев подальше от него, достала нужный учебник с тетрадью и поискала глазами своего лучшего друга – паучка. Вот уж кто не терял времени даром – паутинка была наполовину готова, теперь оставалось надеяться, что его деятельности хватит еще на два урока. Потом нас ждет алгебра, и, кто знает, вдруг Леонардо решит пересесть, к Лизе, например. Уж она-то точно найдет, чем занять его долгими уроками, а, может, даже и вечерами.

При этой мысли я вдруг ощутила укол ревности – не может быть! И тут же одернула себя. Я не должна ничего чувствовать, мы едва знакомы, и вообще… Я упрямо тряхнула кудрями. Все в порядке.

Тут внезапно я ощутила прохладный вздох на ухе, мое же дыхание прервалось. Неожиданно сильное чувство сладкого притяжения смешанное со щекочущей нервы опасностью окатило меня с ног до головы, и я застыла как ледяная статуя, нервно вцепившись пальцами в колени.

– Извини, ты мне не поможешь? – Слишком знакомый голос, слишком близко.

Я медленно повернулась к Леонардо, его губы на совершенном лице вдруг оказались в опасной близости от меня. Невольно я отпрянула. Он на секунду замер в замешательстве, потом отодвинулся сам и, прочистив горло, будто бы смущенно произнес:

– Извини еще раз.

– Что? – выдохнула я.

– Учебник. Мне еще не выдали книги.

– О… Вот, возьми. – Я протянула ему книгу, резко отдернув руку, чтобы избежать прикосновения его пальцев, и снова отвернулась к окну.

Когда же закончится эта пытка?..

Алгебра проходила на третьем этаже в крайнем слева кабинете с огромными окнами, где в ясные дни солнце нещадно светило в глаза, зимой же было холодно до дрожи, так что на уроках разрешали сидеть в куртках.

Но школа была маленькой, располагалась на отшибе, и даже одиннадцатый класс был всего один. Поэтому на хорошее финансирование никаких надежд не было, и приходилось обходиться тем, что есть. Жестокость мира сего. Вот они хваленые санитарные нормы. И ведь никому нет никакого дела, ибо драгоценные дидяти мэра, его замов и прочих подхалимов в этой школе не учились. Зато вся эта свора с радостью кормила учителей обещаниями светлого будущего перед каждыми выборами. И все молчали, ведь так было всегда и, несомненно, будет еще очень и очень долго.

Я почти бегом добралась до кабинета.

Моя родная последняя парта у окна. Нужно, во что бы то ни стало, защитить ее от вторжения пришельцев! Я уселась на один стул, на второй кинула рюкзак и приготовилась к бою. Миша Аронин вошел следом и без колебаний направился ко мне.

Он был моим другом детства, когда мы еще под стол пешком ходили, и одним из первых парней в классе, предложившим мне встречаться. Только в отличие от других, получив отказ, не стал делать вид, что я для него пустое место и безразлична во всех отношениях.

Хотя, нужно отдать парню должное, он был весьма симпатичен: высокий, темные, торчавшие во все стороны, волосы, искусно подкрашенные на концах под блондина, добрый взгляд, правильные черты лица. Больше всего на свете он любил свои свободные рубашки, джинсы и футболки, и не будь у него такой хорошей фигуры, выглядел бы в них так, будто напялил на себя большие мешки из-под картошки и решил прогуляться в них по улице. А еще он работал ди-джеем в местном кафе и клубах, что, несомненно, придавало ему очарования в глазах многих девчонок. Я подозревала, что именно благодаря ему, никто не решался открыто надо мной издеваться. И была благодарна ему за это. Но не более того.

– Подвинешься?

Он смотрел глазами маленького щенка, у которого отняли кость, так что я не смогла отказать, хотя и чувствовала, что так было бы лучше. Тяжело вздохнув, я молча пересела на соседний стул и затолкала рюкзак в парту.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил он, едва присев.

– Вполне. А что?

– Ничего, просто ты какая-то нервная весь день, совсем на тебя не похоже. И потом в столовой… Ты казалась такой испуганной. Что происходит? Ты что-то знаешь о новеньких? – Он смотрел на меня очень серьезно и, кажется, действительно волновался.

– Нет. Ничего такого, – слишком быстро ответила я. – Просто… Не знаю, что на меня нашло…

– Ну не хочешь говорить, как хочешь. – Он пожал плечами. – Но если что не так, просто скажи мне, а уж я-то с ними быстро разберусь…

Я представила, как старый друг «разбирается» с клыкастыми монстрами в моей голове и сразу же пообещала себе, что он будет последним, с кем я стану говорить на эту тему.

Во время диалога Миша деловито порылся в сумке, достал учебник алгебры, тетрадь, ручку… То есть он собирался сидеть рядом со мной?! Невероятно. Они, что, сговорились превратить мою жизнь в ад? Кто сказал, что я согласна на такую замену?

Но не успела я возразить, как на парту опустился уже знакомый черный фирменный рюкзак. Перед нами предстал Леонардо, явно возмущенный. В гневе он был настолько красив, что мне стоило большого труда отвести взгляд, поэтому, а еще потому, что его присутствие снова выбило меня из колеи, я передумала брыкаться и твердо решила сидеть молча и вообще ни во что не вмешиваться.

– Чего тебе? – буркнул Миша, недовольный тем, что ему помешали.

– Здесь сижу я, – уверенно произнес Лео, затем усмехнулся и добавил. – Пожалуйста, освободи место.

– Может быть, на русском ты тут и сидишь, но сейчас алгебра. Так что будь добр поищи себе другое пристанище, – отмахнулся Миша. – Вон, спереди одно свободно.

Он указал на стул, на котором обычно сидел сам.

– По крайней мере, я пытался быть вежливым, – словно обращаясь к самому себе проговорил Леонардо и мгновенно перекинул Мишины пожитки на указанное место, а потом с каким-то хищным выражением склонился над ним и посмотрел прямо в глаза бедному парню. Не знаю, что произошло, но после молчаливого обмена взглядами, тот сам встал и пересел, двигаясь как автомат, после чего замер, тупо уставившись на доску.

Очнулся он уже после начала урока, когда сосед по парте толкнул его локтем. При этом казалось, что он просто-напросто забыл все, что до этого произошло.

Я снова была напугана.

Вернувшись домой сразу после окончания уроков, я, не останавливаясь, прошла в свою комнату и кинулась на кровать, жалобно скрипнувшую старыми пружинами в ответ на мою наглость. После чего сделала над собой еще одно титаническое усилие – перевернулась на спину и прикрыла глаза рукой.

6
{"b":"749377","o":1}