Он был намного выше среднего роста, прекрасно сложен: отлично развитая мускулатура при кажущейся стройности, яркие темно-коричневые волосы, бледная кожа, высокий лоб, четкая линия губ. Безупречно сидевшие черный пиджак и джинсы лишь подчеркивали его элегантность.

Впервые что-то в этой школе меня заинтересовало – я всегда была неравнодушна к красоте. К тому же было в нем что-то неуловимо знакомое, давно погребенное в глубинах памяти, но вызывающее явное ощущение дежавю и грусть.

– У нас новый ученик, – Евгений Петрович заглянул в журнал, его брови невольно поползли вверх, – Леонардо Стюарт. Какая редкая и древняя фамилия, – заметил он негромко и продолжил. – Он совсем недавно переехал сюда вместе с семьей, поэтому прошу вас помочь ему освоиться.

Когда прозвучало его имя, парень слегка склонил голову, приветствуя всех. Ровно настолько, чтобы быть слегка учтивым, и ни капельки не преклоняясь – отточенное, тщательно рассчитанное действие. Чтобы так поклониться нужно либо повторить движение раз сто, либо обладать врожденным чувством собственного достоинства…

Я посмотрела на класс: не было слышно обычных смешков, перешептывания и насмешек, на минуту воцарилась благоговейная тишина, словно на глазах у всех нас произошло чудо. Кто-то тихо присвистнул.

– Ваше место…садитесь туда. – Преподаватель указал на единственное свободное место рядом со мной. Никто не хотел сидеть рядом с моей безмолвной статуей, что до сих пор вполне устраивало и меня тоже. Готова поспорить, что половина девчонок класса при таком заявлении испепелила меня взглядом – не к добру.

Мда, трудности только начинаются.

– Заодно проследите, чтобы ваша соседка не спала за учебником.

Я мигом забрала рюкзак с соседнего стула и внутренне сжалась. Уверенной походкой, что при таком росте смотрелось более чем впечатляюще, он прошел между парт и сел на указанное место.

– И снимите очки, пожалуйста, у нас это не принято.

– Простите. – Даже голос у него был, как будто специально создан под стать его внешности.

Парень явно смутился. Он ловким движением снял темные очки и кинул на стол перед собой.

– Итак, первым делом хочу напомнить, что в этом году вас ждут очень сложные экзамены…

Это было первым делом всех учителей в этом году, первым на каждый день, на каждый час, на каждом уроке. Вряд ли он скажет что-нибудь новое.

Я перестала его слушать и полностью сосредоточилась на том, чтобы не повернуть голову и не посмотреть на нового соседа по парте. Это с головой выдало бы мое любопытство, а оно и в самом деле только росло. Кто он такой? Почему кажется таким знакомым? Что вообще со мной творится?.. И какого цвета оказались его глаза под этими очками?

Я одновременно до умопомрачения желала и до ужаса боялась посмотреть ему в лицо. И мне это совсем не нравилось, ведь та крепкая стена отчуждения, которой я себя так старательно окружила, на поверку оказалась вовсе не такой прочной и уже трещала по всем швам. Кто знает, что ждет меня за этой хрупкой оболочкой? Что этот парень сотворил со мной всего за несколько минут?! Мне нужно было, во что бы то ни стало, успокоиться и начать рассуждать здраво… Но как?

Сначала я сосредоточилась на своих пальцах: длинные, бледные, наверное, такие же бледные, как и у моего соседа… На них – коротко подстриженные аккуратные ногти без следов лака. Изучив каждый ноготь и отпечаток пальца в отдельности, словно это было самым занимательным делом в мире, и почти разочаровавшись, что не нашла изъяна, который мог бы зацепить мое внимание еще минут на двадцать, я перевела взгляд на окно.

О, вот и спасение: паучок ползет по занавеске. Отлично. Он был совсем крохотный, с маленькими, крепкими лапками и серой спинкой, но такой же упорный и деловой, как страховой агент. До звонка он успел добраться до потрескавшейся деревянной рамы и даже начал плести паутинку.

Я услышала неравномерное, прерываемое криками и взрывами хохота, гудение класса, нервный девчачий смех, и периферическим зрением заметила, как кто-то приблизился к нашей парте.

– Привет, Леонардо, я Лиза, Лиза Иванова.

Моя сестра скромностью никогда не отличалась. И как же мне не повезло учиться с ней в одном классе?! Я прислушалась, по-прежнему, не поворачивая головы.

– Привет.

Голос парня звучал вежливо, но недовольно, ему явно не нравился такой интерес.

Всегда удивлялась, как люди могут не чувствовать такие вещи?

Кстати, у него оказался такой приятный низкий голос, от которого мурашки ползут по коже. Услышав такой однажды, хочется слышать его еще и еще…

Стоп. Не думать о нем. Ни о чем не думать. Нельзя. Паучок, мой спаситель, закрепляет пятую нить…

– А откуда ты приехал?

Так и есть, она не поняла.

– Америка, Бостон.

– Ва-ау, я всегда мечтала там побывать! Хотелось бы увидеть настоящие пальмы.

– Климат там скорее похож на здешний, только ниже нуля температура не опускается.

Хоть он и не сказал прямо, но теперь даже Лиза догадалась, что ведет себя как дурочка. Ехидный шепот девчонок подтвердил ее догадку. Я буквально видела, как она скрывает свой гнев за приторно-сладкой улыбкой. К счастью, как раз прозвенел звонок на урок.

– Ладно, я пошла, потом еще поболтаем. Не повезло тебе сидеть с этой странной.

Ну да, стоило предвидеть, на кого выльется ее злоба, но мне не привыкать. Даже странно, но у меня как будто выработался иммунитет против сестрицыных колкостей. Да и какая разница? Она просто сотрясает воздух.

Урок прошел тихо, мне даже удалось немного успокоиться. Паучок прилежно работал и отвлекал на себя все мое внимание. Молодчина. Может, стоило поймать ему в благодарность жирную муху?

И, тем не менее, каждой клеточкой своего тела я ощущала присутствие этого человека. Никогда раньше со мной не случалось ничего подобного. Словно он магнит, а я железная монетка, которой приходилось прилагать все усилия, чтобы не поддаться его притяжению.

Прозвенел звонок на обеденный перерыв, мой сосед неспешно встал и вышел из класса. Я же, наконец, вздохнула с облегчением.

– Ты как? В порядке? – обеспокоенно спросил Миша Аронин, он всегда сидел передо мной и, время от времени делал безуспешные попытки меня разговорить.

По его тону стало ясно, что я выгляжу намного страннее обычного.

– Все норм. Надо пойти попить чего-нибудь.

В горле действительно пересохло.

– Я с тобой.

Я пожала плечами.

– Как хочешь.

К счастью, в коридоре его окликнули знакомые, на чей зов он умчался, поспешно прошептав мне: «Я сейчас». Невольно подумалось, что лучше бы, правда, на час позвали. Я хотела побыть в одиночестве, нет, мне это было просто необходимо.

Где я его видела раньше? Ведь точно же видела. Этот короткий исполненный достоинства поклон. Уверенная походка пантеры. Небрежные, но точные жесты… Возможно, он был одной из моделей в художественной школе, которую я посещала в Лондоне?.. Нет. Определенно, нет. Но тогда где? Казалось, ответ лежит на самой поверхности, но мне никак не удается его ухватить.

Я брела по школе, полностью погрузившись в себя и ничего вокруг не замечая, словно ежик в тумане. На свою десятку я смогла купить лишь апельсиновый сок и теперь задумчиво шла между рядами столов в поисках свободного стула, подальше от шепчущихся девчонок. На сегодняшний день у них будет лишь одна тема для разговоров, и она мне не нравилась. Да если бы и нравилась, я слишком долго была под прицелом, чтобы самой перемывать кому-то кости.

На место обычного безразличия пришла рассеянность. Я шла вперед, не глядя перед собой, пока внезапно не наткнулась плечом на жестяной поднос, чуть не пролив на пол свой сок.

– Ой, извините, – пробормотала я, машинально поставив стакан на ближайший стол и потирая ушибленное место.

– Все в порядке.

Этот голос! Сердце пропустило удар. Его можно было узнать из тысячи. Невольно я вздрогнула и подняла глаза. Он. Тот парень. Его глубокие зеленые глаза, – они зеленые…– казалось, видели меня насквозь.