Хлоя заметила его сразу, как только Мейсон вошёл в бар. Она не видела его лет десять, но не могла не узнать, хотя он сменил любимую косуху на тёмный дорогой пиджак и постригся. В школе чёрные вьющиеся волосы до плеч были его визитной карточкой. Теперь же Мейсон следовал моде. Тем не менее, лёгкая пружинистая походка, хитрый прищур голубых глаз и нагловатая усмешка остались неизменны. Хлоя отвернулась в надежде, что старый знакомый её не заметит.

– Привет, красавица, – услышала над ухом его вкрадчивый, бархатистый голос и чертыхнулась. – Рад тебя видеть.

– Не могу сказать того же.

– Какими судьбами тебя занесло в Маунт- Эйри, ты же вроде собиралась никогда сюда не возвращаться? – проигнорировал он её колкость.

– Ностальгия замучила по тухлому городишке и узколобым людишкам.

– А я-то подумал, что по мне соскучилась. – Мейсон, не спрашивая разрешения, уселся за столик и жестом попросил принести выпить.

– Я скорее соскучилась по плешивой, блохастой кошке маминой соседки, на которую у меня аллергия, чем по тебе, – фыркнула она.

– Я не понял, у тебя аллергия на соседку или на кошку? – с серьёзным видом спросил он и улыбнулся идеальной белозубой улыбкой.

Хлоя заскрежетала зубами. За время её отсутствия в этом убогом городке ничего не изменилось. Те же дома, улицы и тупые люди, вроде этого, она смерила Мейсона презрительным взглядом. Ещё когда училась в старшей школе она открытым текстом сказала ему, что не интересуется представителями мужского пола. Но он упорно игнорировал её слова. Что тогда, что сейчас. Хлоя тяжело вздохнула. Если бы не болезнь матери, ноги бы её не было в этой дыре.

Хлоя демонстративно отвернулась от Мейсона и сделала глоток из высокого стакана с коктейлем. Бармен не пожалел рома: горечь алкоголя не скрывали ни сок, ни ликер. Хлоя посмотрела на полупустой стакан и хмыкнула. Дырой был не город, а её жизнь. Ни в Балтиморе, ни в Сильвер-Спринг, ни в Филадельфии счастье Хлое не улыбнулось. Связать жизнь с музыкой, как она мечтала в школе, не вышло. Дальше менеджера в небольшом рыбном ресторане карьера не пошла. Четырёхлетние отношения, которые казались на всю жизнь, развалились за один вечер после крупной ссоры. А в Маунт-Эйри каждая с детства знакомая улочка, каждая вековая сосна, каждое знакомое лицо напоминало о крахе юношеских надежд. Хлоя смотрела на мать, на соседей, на прохожих и коллег, и в голове звучало: «Ты такая же как они. Даже хуже. Нет в твоей жизни ничего особенного. И никогда не будет». В такие моменты становилось пусто в душе. Как сейчас.

– Ты, кстати, отлично выглядишь, – нарушил молчание Мейсон и задержал взгляд на глубоком декольте.

– А ты не очень. От пафоса глаза режет. – Она сделала ещё глоток. – И я тебя за свой стол не приглашала.

– Ты кого-то ждёшь? – изобразил удивление он. – Думал, скучаешь в одиночестве.

– Лучше в одиночестве, чем в твоей компании. Кстати, ты всё ещё промышляешь мелким мошенничеством, или переключился исключительно на кражи и угоны?

Мейсон рассмеялся. Открыто, заразительно, по-доброму.

– Не понимаю, о чём ты.

– Да что ты! Помню, в школе ходили слухи, что ты …

– Знаешь поговорку, – перебил он. Его глаза блестели весельем. – Не пойман – не вор. К тому же, я слишком умён, чтобы размениваться на мелочи, и слишком хорош собой, чтобы оказаться в тюрьме. Так что, мой бизнес абсолютно легален.

– Тебе бы самомнение стоило укоротить вместе с волосами, – громко фыркнула она.

– Ты совсем не изменилась, – развеселился он. – Всё такая же колючая и задиристая, но неизменно прекрасная. Ладно, раз ты раньше пришла, рассказывай, есть ли тут на кого посмотреть.

– В смысле? – опешила она.

– Ну, ты же сюда пришла познакомиться с какой-нибудь открытой для новых впечатлений милашкой. Разве нет? – Он сделал глоток виски из стакана, который принесла проворная худенькая официантка. – Вдруг у нас вкусы совпадают? А так можем сразу договориться, кто кого пытается очаровать.

– Очаровать? А ты так умеешь? Или ты только со мной навязчив, прилипчив и бесцеремонен? – она изогнула бровь, изображая сомнение.

Мейсон опять рассмеялся. Бархатистые переливы в его смехе заставляли сердце Хлои биться чаще и давали повод для большего раздражения.

– А я боялся, что вечер окажется скучным. Ну так, присмотрела себе кого-нибудь?

– Ты, правда, думаешь, я буду с тобой это обсуждать?

– Ладно, сам угадаю.

Мейсон откинулся на спинку стула и обвёл взглядом большой, по меркам Маунт-Эйри, уютный бар. Для вечера пятницы народу было немного. Небольшая компания коллег отдыхала после трудовой недели, три подвыпившие подруги неприлично громко смеялись над шутками друг друга, а за дальними столиками расположились три пары, которые проводили здесь свидание. Четверо одиночек держались ближе к стойке бара.

– Не густо, – хмыкнул он.

– Ещё подтянутся, – выразила надежду Хлоя. Она и забыла, как трудно найти с кем скоротать вечер в маленьком городе, если твои предпочтения отличаются от общепринятых.

– Ставлю вон на ту блондинку в зелёном платье. – Он слегка качнул стаканом с виски в сторону молодой фигуристой девушки, сидящей за барной стойкой.

– С чего ты взял? – равнодушно поинтересовалась Хлоя, хотя её разозлило, что Мейсон так легко угадал.

– Красивая. И лицом, и фигурой. На страшных ты никогда не смотрела. На ней довольно откровенное платье, значит, готова к тому, что знакомство примет иную плоскость. Держится уверенно, значит, не закомплексована. Ну что, угадал?

– Вроде того, – сквозь зубы ответила она.

– Но у тебя вряд ли с ней что-то получится, – ухмыльнулся он.

– Почему это?

– Она играет в гляделки вон с тем мужиком в сером пиджаке за столиком у окна.

Пару минут они молча наблюдали за девушкой в зелёном платье, которая то скучающе обводила указательным пальцем ободок стакана, то как будто невзначай поднимала взгляд на мужчину у окна, затем отворачивалась и поправляла задравшееся короткое платье.

– А я попробую, – решилась Хлоя, залпом осушила бокал с коктейлем и встала из-за стола.

Мейсон ничего не сказал, но улыбнулся. Он залюбовался длинными, стройными ногами Хлои в обтягивающих чёрных брюках и её упругими ягодицами, которые не скрывал короткий жакет. Мейсон отметил, что за прошедшие годы Хлоя стала женственнее: исчезла резкость движений, с лица стёрлись черты детскости, да и выбор одежды изменился в лучшую сторону.

Хлоя подошла к натертой до блеска деревянной барной стойке и заказала коктейль. Пока бармен смешивал напиток, Хлоя обернулась, встретилась взглядом с сидящей рядом блондинкой, приветливо улыбнулась и заговорила. Мейсон не слышал, о чём шла речь, но видел, что все старания Хлои оказались напрасными. То, как она завела прядь длинных тёмных волос за ухо, как коснулась тонкой, светлой кожи шеи, не возымели на девушку никакого эффекта. А Мейсону понравилось. Он мог бесконечно любоваться Хлоей. Она выглядела безупречно, а вспыльчивый нрав делал её ещё более привлекательной в его глазах. Спустя минут пять пустого разговора девушка открыто дала понять, что не хочет продолжать разговор, и Хлоя вынуждена была отступить и вернуться за свой столик.

– Не вздумай сказать: «я же тебе говорил», – поморщилась она.

– Вообще-то я хотел сказать, что ты слишком хороша, и на твоём фоне она выглядит неинтересно. А не все девушки готовы терпеть конкуренцию.

Хлоя закатила глаза. Мейсон никогда не упускал возможность сделать комплимент. Хотя ничего другого от местного бабника она не ожидала.

– Раз тебе с ней не повезло, тогда я попробую. А ты лучше следи за своими вещами. – Он положил на стол её тонкий золотой браслет и подмигнул.

– Как?! – она задохнулась от возмущения. – Как ты?!

– На полу нашёл. Наверное, расстегнулся, а ты не заметила, – правдоподобно изобразил невинность он.