А.Экслер
Рассказ сторожа музея: суровое детство
- Эх, Серега, Серега! Кто же тебя так учил коктейли делать? Это что ты сейчас такое сварганил? Коктейль "Белое безмолвие"? А зачем ты водку лил в водку по кончику ножа? Чтобы не смешивалось? А-а-а! Так вот в чем дело? И кто это тебе такой рецепт замечательный посоветовал? В книжке вычитал? Ай, маладца! Ладно, давай вздрогнем, только уж прости, я по старинке - просто водку. Без всяких этих новомодных течений водки в водку. Поехали...
...Ух, хорошо пошло. Чего говоришь? Как жизнь? Нормально жизнь, Серег. Вон, в музее новую экспозицию открыли, посвященную музыке. Такие экспонаты закачаешься. Действующая модель скрипки Страдивариуса в натуральную величину, рюмка, которую Шаляпин разбил арией Ленского в переложении для баса с оркестром! Но гвоздь программы - кисть самого Паганини! Чего? Нет, конечно. Не настоящая. Просто гипсовый слепок. Я тебе ее потом покажу. Ну у мужика и пальцы были! Такое ощущение, что по четыре сустава на каждом. А длина-то, длина! Тридцать сантиметров, просто не ходи купаться. Представляешь? С такими природными данными он бы мог быть великим карманником или карточным шулером. А потратил мужик свою жизнь - на сущую ерунду. Пиликал на скрипке, забавляя всякую чернь.
Чего? Ничего не слишком, Серега! Я-то точно знаю - о чем говорю. Потому что через эту чертову скрипочку чуть нормального детства не лишился. Что "да брось ты, Похмелыч"? Так оно и было! Я тебе говорю! Ты давай, наливай, а я тебе поведаю историю моего золотопузого детства, чтобы ты понял - до чего эти скрипульки мерзкие детей могут довести. Налил? Поехали!
Короче, так. В школе я всегда авторитетом пользовался. Ты же видишь, и сейчас фигура - все при мне. Несмотря на бытовой алкоголизм и суровые условия эксплуатации меня в нашем музее, мужик - хоть куда. А все из детства пошло. Всякий здоровый спорт. Бег наперегонки с трамваем, шастанье по чердакам и крышам, бои с соседней школой и физическое воспитание сверстниками меня и мною сверстников с применением грубой силы. Авторитет был... Не поверишь, чихнуть в классе никто без моего разрешения себе не позволял. Отличники все так и роились вокруг с криками: "Костян! У меня спиши сегодня! У меня!". А физрук, когда меня видел, сразу пускал слезу, клал руку на голову и говорил: "Константин! Ты меня не подведи! На тебя, можно сказать, вся надежда у нас, в плане молодого поколения".
Но тут родители выкинули кунштюк. Решили меня, значит, музыке выучить. Чтобы сын, так сказать, гармонично развивался. Я-то, Серег, конечно не против. На гармошке выучиться или, скажем, на трубе. Трубачи, между прочим, самые уважаемые девушками люди в оркестре. Но мамаша, грымза такая, решила меня выучить на скрипке играть. Дескать, скрипачи больше всех зарабатывают. Даже и не подумала, что мой пятый, насквозь русский, пункт для этой профессии не сильно подходит. Ну, пункт - это самое маленькое горе. Проблемы начались совсем не с этим.
Главное, знаешь как мамаша меня в эту могилу заманила? Говорит: "Костик! Ты хочешь научиться играть на гитаре?". Ясный пень - кто же, будучи молодым, не хочет научиться играть на гитаре? Все девчонки твои будут. Даже у трубачей увести можно. Я, конечно, как баран головой и закивал. А она так сладко говорит: "Вот ты, Костенька, еще маленький, а маленьким тяжело на гитаре играть. Для них делают специальную маленькую гитару, которая называется - скрипка. Ребятишки сначала учатся на скрипке играть, а потом, когда подрастают, им уже гитару дают. Ну что? Пойдешь учиться?". Вот так и спровадили меня на скрипке учиться.
Ты представляешь, мне сначала даже понравилось. Таскать ее не тяжело, играть тоже не сложно, потому что можно не пальцами, а бандурой со струнами, которая называется смычком. Пилишь ты эту скрипку, пилишь, а она орет - как стадо мартовских котов. Прикольно, да?
Я с годик на этой скрипке отучился, потом чувствую - стремительно падает авторитет в классе. Просто-таки уже никто ни в грош не ставит. Кличку придумали: "Скрипач". Я сначала радовался, а потом как-то быстро понял, что кликуха-то - обидная. Просто до слез обидная. Потому что все представители этой профессии - какие-то хлипкие и в очках. То есть если ты играешь на скрипке, должен быть однозначным хлюпиком. И никакими подвигами нельзя доказать, что ты не хлюпик, если эта кличка прицепилась. Я даже через школьный двор перестал с занятий музыкой ходить. Потому что стоит там появиться, как сразу весь двор начинает орать: "Во, парни, Костян-Скрипач шурует со своей балалайкой! Костян, сыграй нам что-нибудь чувствительное. Какой-нибудь ноктюрн Шопенгауэра! Уж больно поплакать охота!". А мне, Серег, как на это реагировать? Конечно, надо было взять скрипку и хрястнуть ей кому-нибудь по ушам. Но ее выдали в музыкальной школе и папаше объяснили сколько он должен будет заплатить, если с ней что-нибудь случиться. Папаша мне это тоже объяснил очень даже популярно. Можно сказать, вколотил эту мысль в самое подходящее место - в задницу. Так что я потом полгода как садился, так сразу и вспоминал - сколько эта деревянная механизма стоит. Нет, можно было, конечно, скрипку кинуть где-нибудь у забора и вступить в бой кулаками и головой, но я боялся, что скрипку кто-нибудь сопрет.
Короче, дошло до того, что меня даже на футбол перестали вратарем приглашать. Заявили издевательски, что вдруг я попорчу об их мяч свои неимоверно талантливые ручки. И все пошло кувырком. Даже физкультурник на меня стал смотреть презрительно и заявил, что, дескать, только самый тупоголовый кретин, вроде меня, может променять настоящую физическую культуру на занятие для очкариков и хлюпарей.
Ты представляешь, Серег, я чуть не повесился. Что было делать? Родители и слышать не хотели о том, чтобы я перестал пиликать или хотя бы переквалифицировался на настоящую гитару. Потому что привыкли хвастаться перед гостями - какой у них сын талантливый. Как гости придут, выпьют, так отец фальшивым голосом заявляет: А сейчас, друзья, мой сын порадует вас "Элегией" Масне. А то, что друзья от этой масни могут в белую горячку спокойно впасть, - его не волновало.
