Корина колебалась.

  «Я должен знать!»

  Она выглядела недоверчивой. «Вы не можете ожидать, что я раскрою личность агента».

  «В данных обстоятельствах, да, черт возьми, я могу».

  Она затянулась сигаретой. «Он американский моряк низкого уровня, но он работает на адмирала и, следовательно, имеет более высокий статус службы безопасности, чем другие люди его ранга. Разин его куратор. Кроме того, мне пришлось бы проверить свою базу данных, чтобы получить дополнительные сведения ».

  «Можете ли вы узнать его личность и военно-морской объект?»

  «Я могу, но не раньше утра. Если я войду сейчас, это может показаться штаб-квартире ГРУ подозрительным ».

  "Хорошо." Уилл хлопнул в ладоши. «Еще есть шанс. Американцы могут оказать давление на моряка - заставить его отправить сообщение Хмельницкому, в котором говорится, что подводные лодки отправляются в другую дату, что им необходимо встретиться лично, чтобы он мог сообщить ему подробности. Это привлечет внимание Хмельницкого. Потом, - он улыбнулся, - мы схватим этого ублюдка.

  Роджер нахмурился. «Почему бы нам просто не развернуть подводные лодки, чтобы избежать инцидента?»

  "Нет. Если мы это сделаем, Разин поразит еще одну цель, и мы понятия не имеем, где и когда она будет ».

  «Он может, но если ему не повезет, это вряд ли приведет к войне».

  «Я не могу рисковать».

  Роджер выглядел недоверчивым. «И все же вы готовы принять ставку на то , что , безусловно , будет вести к войне , если нам не удастся.»

  Будет думать об этом. «Если мы не получим его к тому времени, когда подлодки приблизятся к России, я вызову его».

  Корина сказала: «Вам придется двигаться быстро, потому что подводные лодки войдут в российские воды через четыре дня».

  Улыбка Уилла исчезла.

  Четыре дня.

  Один взрыв.

  Война.

  Часть IV.

  Глава тридцать вторая

  C olonel генерала Платонов прошелся по причине его имущества. Был поздний вечер и темно, хотя фонари на подъездной дорожке и аккуратно расположенные галогенные лампы давали ему возможность увидеть ручей в большом саду, дубы, богато украшенные каменные мосты и бойцов спецназа с автоматами АЕК-919К «Каштан» по бокам.

  Он ненавидел присутствие телохранителей в его семейном доме, но он был высокопоставленным военным офицером в российских вооруженных силах, и защита приходила вместе с ним.

  Человек рядом с ним молчал. Это было понятно. У российского президента было многое на уме.

  Они остановились на большой прямоугольной площадке из бетона, с которой недавно был счищен снег, чтобы обнажить симметричный узор из квадратов. На противоположных концах двора стояли высокие пластмассовые шахматные фигуры. На краю каждого угла двора, с видом на гигантскую шахматную доску, стояли каменные статуи рыцарей размером с человека, их тела и головы были в плащах и капюшонах, с серьезными лицами и руками, сложенными на рукоятях обращенных вниз палашей.

  Платонов посмотрел на свой дом. Шторы были по-прежнему открыты, все комнаты освещены. Он видел, как жена премьер-министра и его жена разговаривают, улыбаются, держа в руках бокалы с вином. Наверху молодые одетые в пижамы дети самого могущественного генерала России подпрыгивали на кроватях с детьми верховного лидера России. У них сегодня была ночевка. Их волнение было ощутимым.

  Двое мужчин закурили сигары Montecristo. Платонов все еще чувствовал приятное жжение от его послеобеденного коньяка в горле. Вечер прошел хорошо. Его жена была прекрасным поваром и очень интеллигентной хозяйкой. Глядя на нее сейчас, он знал, что любит ее так же сильно, как и тогда, когда впервые встретил ее. Тогда он был мускулистым светловолосым лейтенантом-идеалистом. Теперь он был стройным, седовласым генералом с шомполом, мудростью и шрамом, тянувшимся от голубого глаза до уголка рта.

  Памятник из Афганистана.

  Нож моджахедов.