Придете на помощь?

  Нет, не с длинным ножом в руке.

  Он оттолкнулся от земли, вздрогнув от того, что его ноги чуть не подкосились.

  Страх и адреналин.

  Хромая от места происшествия, он двинулся по центру дороги. Его дом находился всего в паре миль. Это все, что имело значение.

  Две мили.

  Дом.

  Запри двери.

  Возьми его пистолет.

  Он пытался бежать, но с трудом справлялся с пробежкой; одна его нога сильно хромала. Срочно оглянувшись через плечо, он увидел, что здоровяк все еще идет за ним. Он смотрел вперед. Теперь все было почти в темноте; снег падал быстро. По обе стороны от него был лес.

  Зайти туда и спрятаться?

  А может замерзнуть насмерть?

  Или остаться в дороге на случай, если придет помощь?

  Сразу после того, как этот человек легко догнал и убил его?

  Он не знал, что делать, поэтому продолжал двигаться по дороге. Его дыхание было частым и поверхностным. Слишком много сигарет. Слишком много обильной еды и вина. Но он продолжал двигаться, даже несмотря на то, что каждый шаг вызывал у него боли в ногах.

  Добраться до дома.

  Обнимаем Никиту и Ивана.

  Скажите им, что он их любит.

  Оставайся с ними навсегда.

  Не умирай.

  Удар в спину заставил его полететь вперед. Лежа на земле, он пытался ползти вперед, копаясь пальцами в снегу.

  Что-то твердое ударило его по затылку и остановило его.

  Ботинок; сапог.

  Никакого адреналина.

  Только абсолютный ужас.

  Сапог поднялся. Рука схватила его за плечо и перевернула на спину. Затем двумя руками схватили его за горло и подняли на ноги. Лицо мужчины было в дюймах от него. Света было достаточно, чтобы увидеть, что он выглядел спокойным.

  Это был Тарас Хмельницкий.

  Офицер выбил ноги, но это не имело значения. Хмельницкий крепко держал его с улыбкой на лице.

  Быстрое движение.

  Сильная боль в животе.

  Конечно.

  Нож.

  Никаких шансов пообниматься с возбужденными детьми, поесть холодца и пино нуар, заняться любовью с женой.

  Хмельницкий выдернул нож и уронил офицера.

  Он лежал на дороге, все его тело сильно тряслось. Но его разум был еще жив.

  Хмельницкий на мгновение возвышался над ним.

  Офицер подумал о секрете, из-за которого его неделя была рискованной и напряженной. Он задавался вопросом, как бы отреагировала его жена, если бы он рассказал ей о своей работе двойным агентом МИ-6.

  Он никогда не узнает.

  Хмельницкий опустился на колени и воткнул нож Борзой в лицо.

  Глава пятнадцатая