- Не понимаю, почему ты извиняешься. Я не заметил, но это ведь очень лестно. И я же сам все время так... То есть не могу взглянуть на женщину, не подумав... На любую женщину!
Она улыбнулась:
- Благодарю тебя. Очень учтивый ответ, Полион!
- Я только что восхищался твоей грудью и думал, как ты выглядишь и... э... и как, если бы прикоснулся к тебе, и...
Она ахнула.
- Мне кажется, нам лучше поговорить о чем-нибудь другом.
- А почему? Я бы не прочь быстренько...
- По-ли-он!
Он пожал плечами. Сама же начала.
- Послушай! - сказала она поспешно. - Отцу плохо, как тебе известно. Не то, конечно, он сам об этом позаботился бы. Но раз он нездоров, я решила... ну, взять это на себя. Вот, бери.
Она протянула руку и уронила ему на ладонь четыре серебряные монеты.
- А... спасибо, тетя Элим! Это мне?
- Да. Вроде семейного обычая, когда в первый раз... Просто тебе следует иметь немного денег в городе. Возможно, ты захочешь купить подарок Мейлим или еще что-то...
Ну, уж на это он деньги тратить не будет! Полион еще раз поблагодарил Элим, и она проехала вперед, без других полезных советов. Он добавил ее монеты к уже позвякивающим у него в кармане. Он не мог понять хода ее мыслей. Смешно подумать, что у старушки тети Элим совесть нечиста! И только вообразить, что она бы подстерегла его на стогу! А ему бы не помешало немного поучиться у опытной женщины - пусть бы показала ему, что к чему.
И вот теперь - Фарион! Странно, странно. Словно бы вся семья хочет, чтобы он поскорее перестал быть девственником. Ну, противиться он не станет. Может, после он хоть иногда будет думать о чем-нибудь другом.
Солнце закатилось - Поуль, подательница жизни и смерти, пребывала теперь в Доме Мужчин. Полион сел прямо, поджав ноги, и оглядел небо. Оно еще оставалось таким сияющим, что пока нечего было и надеяться отыскать узкий серп Авайль. Он повернулся и посмотрел на восточную часть небосвода в сторону надвигающейся ночи - прямо на багряную Муоль, Носительницу Страсти, подательницу любви и войны. Светилось еще мало звезд, и нельзя было определить, в каком она Доме, но, вероятно, все еще в Доме Детей, Муоль находилась в противостоянии Поуль, что наверняка важно, хотя ни страсть, ни дети, казалось, не могут иметь к деду отношения.
Утром он видел рассветную звезду в Доме Печалей. Это явно было дурным знаком, а одно дурное знамение обычно означало, что и остальные следует считать дурными. Джооль, Сияющая, была либо у Ведущих, либо у Любящих, что всегда было чревато неясностями. Джооль, как подательница истины и законов, объясняла появления джоолгратки - ведь она делала ложь невозможной. В некоторых рассказах деда о былых временах упоминалось, что зарданцы пользовались джоолгратами, чтобы выслушивать показания и разрешать споры. Законы, казалось, к семейным бедам отношения не имели, но ведь Джооль кроме того несла хаос, противоположность закону. И опять-таки джоолгратка отлично в это укладывалась, она же ввергла семью в смятение.
- Увидел что-нибудь? - Вверх по склону к нему, хромая, поднимался Возион.
- Пока нет. В каком доме сейчас Джооль?
Возион опустился на землю с усталым вздохом.
- Ведущих.
- А! (Хаос? Нерадостное известие для деда.)
- Но Джооль удаляется. Обратное движение означает, что знак дома меняется на обратный.
Полион задумался.
- Но все равно может означать и хорошее, и дурное.
К его удивлению, Возион засмеялся:
- Малый, ты никогда не думал о том, чтобы стать пастырем?
- Я-а-а?! - Он посмотрел на искалеченную ногу дяди и тут же отвел глаза.
- Почему бы и нет? У тебя зоркий глаз и быстрый ум. "О Судьбы!"
- Пастыри должны заставлять людей вести себя как должно, а мои способности прямо противоположные.
Возион потер длинный нос.
- Знать подноготную о дурном поведении очень полезно. Я ведь тоже испытываю похоть и зависть. И нынче джоолгратка ввергла меня в стыд не меньше, чем всех остальных. Значительная часть обязанностей пастыря сводится к тому, чтобы поддерживать в людях бодрость духа, а у тебя это получается хорошо. Ты доводишь людей до исступления, но одновременно заставляешь их смеяться. А это очень ценная способность.
Лошадиные яблоки!
- Тебя, мой дорогой дядя Возион, я заставляю смеяться, только когда ты приговариваешь меня к неделе колки дров!
Пастырь расхохотался.
- Ты скромничаешь. Штука, которую ты в прошлом году устроил с ужами в прачечной... Я еще долго просыпался по ночам и смеялся. Да и все мужчины просто умирали со смеху. Мы смеялись месяцы и месяцы.
- Что-о?! - взвыл Полион. - Ты поставил меня за это рубить дрова ДВЕ недели, а прежде ободрал мне задницу розгой!
- Да. Я должен был исполнить свой долг. И ты заслужил свое наказание сполна - хорошо еще, что дело обошлось без выкидышей. Но мы все были тебе очень благодарны.
Полион горько хмыкнул. Странный способ выражать благодарность!
- А теперь о твоем вопросе. - Возион снова стал серьезным. - Остальные захотят перед сном узнать про знамения. Я скажу им, что подательница порядка сейчас в Доме Ведущих, а так как она удаляется, он станет Домом Идущих Вслед. Это их подбодрит. Но?
- Но она может принести и хаос!
- Верно! - Возион вздохнул. - Знамения всегда можно истолковать двояко. Обычно бывает подсказка, как тебе известно - подсказка, указывающая нам, как именно их следует истолковывать. Но найти эту подсказку бывает очень нелегко. Нередко пастырю приходится полагаться лишь на собственное суждение.
- Насылательница болезней в Доме Печалей должна... Вот! Смотри вон туда, между ветками! - В сумерках там замерцал маленький алмаз, совсем низко над землей в угасающих лучах Поуль.
- Где? - вскричал Возион, сощуривая глаза. - Я не вижу... Да! воскликнул он. - Ты прав! Это Огоуль!
Возвратилась Слабомерцающая, Стремительная, Распределительница Жребиев.
- Счастье или злосчастие? - возбужденно спросил Полион.
- По-моему, счастье. Конечно, она ниспосылает и то и другое, но всегда выбирает неожиданное, особенно когда являет себя только-только, вот как сейчас. И мы должны ожидать неожиданного!
- Так, значит, дедушка будет жить? Ведь правда, Возион?
- Думаю, что да, Полион. Я правда так думаю. Это подсказка! Беги, оповести остальных, чтобы они сами увидели и возрадовались.
