Он почувствовал, что падает на колени.
Когда Эшбрук поднялся, люди Ротштейна уже врывались внутрь через дыру в окне. Терон Хайд корчился на полу, пронзительно вопя. Один из людей Ротштейна что-то кричал, но Эшбрук не мог разобрать слов. Человек Ротштейна выхватил пистолет "Вальтер" с глушителем и приготовился стрелять, Эшбрук упал на пол.
Раздался звук приглушенного выстрела, по крайней мере, должен был раздаться, но Эшбрук не услышал его.
Эшбрук перекатился на спину и посмотрел на дверь лифта.
Твидовый пиджак. В левой руке он держал пистолет, в правой у него был мини-автомат "Узи". Но тут его колени подогнулись, и он упал в открытую дверь лифта, которая тут же захлопнулась, зажав неподвижное тело.
Эшбрук поднялся на ноги.
Все тот же израильтянин, застреливший человека в твидовом пиджаке, сунул ему пистолет, глушитель и запасной магазин.
Эшбрук взял пистолет, снял его с предохранителя, положил палец на спусковой крючок. Израильтянин жестом приказал ему следить за дверью лифта. Эшбрук подчинился.
Внезапно, буквально через несколько секунд, он услышал приглушенный рокот человеческого голоса:
- Идемте, сэр! Мы уходим!
Эшбрук повернулся прочь от лифта, бросился к дыре в окне, мимо двух израильтян с автоматами наизготовку, охранявших подходы к окну с обеих сторон.
Он поспешил выскочить наружу, в свежесть вечернего воздуха, прочь от тошнотворного запаха бензина.
- Бензин, - произнес один из израильтян. - Лучшее средство для разрушения плексигласа.
Эшбрук кивнул, сунул поставленный на предохранитель "Вальтер" под пиджак.
Фургон. Хайд уже исчез внутри.
Эшбрук начал было карабкаться вслед за ним, но его оттащили в сторону. "Мерседес". Эшбрук бросился к нему; израильтянин, сунувший ему пистолет, и те двое, что охраняли отход, двинулись вслед за ним. Эшбрук без сил рухнул на заднее сидение, рядом с ним сел один из тех, у кого был автомат "Узи", затем тот, кто передал ему пистолет. Второй стрелок с автоматом едва успел прыгнуть на переднее сидение возле водителя, и, не успели захлопнуться двери, как "Мерседес" рванул прочь.
Фургон уже исчез за углом в конце квартала.
Томас Эшбрук вертел пистолет в руках, щелкая предохранителем.
- Я уже далеко не так молод, как раньше, Сол, - сказал он своему другу, сидевшему за рулем "Мерседеса".
- Мы все уже далеко не молоды, Том. Но ты только представь себе, какую захватывающую историю ты расскажешь Дайане, - и Сол Ротштейн засмеялся. Том Эшбрук последовал его примеру. Приключение действительно было захватывающим. Но какое-то шестое чувство подсказывало ему, что все только начинается. И новизна ощущений может очень скоро пройти.
Глава седьмая
Девять оставшихся в живых стрелков заняли свои позиции, хотя Дэвиду Холдену все еще было не ясно, в чем состояла их задача. Судя по их расположению, они могли предпринять попытку штурма хижины, либо просто собирались стереть ее с лица земли автоматным и пулеметным огнем.
В поясной кобуре у Холдена находился "Магнум" калибра 357, снаряженный патронами "Спешиал Плюс" 38-го калибра. Через плечо висела автоматическая винтовка М-16, снаряженная двадцатизарядным магазином, еще два двадцатизарядных магазина и один тридцатизарядный лежали в вещмешке. Он почти физически ощущал запах сигарет из открытой пачки "Кэмэла", однако обстоятельства до сих пор не позволили ему закурить.
Холден подтянул ремень винтовки.
Потом поднял свой лук.
Положил стрелу.
Их все еще оставалось девять.
Он натянул лук...
Холден прицелился прямо в спинной хребет ближайшего к нему стрелка, который стоял, пригнувшись, в чаще кустарника, за ярко-зеленой, сверкающей на солнце листвой. Сразу за кустарником начинались камни.
Человек слегка переменил положение.
Холден прицелился достаточно точно, однако определить угол подъема при выстреле было довольно сложно; именно поэтому он и выбрал в качестве цели спинной хребет. Попадание в любую его точку сделает свое дело.
Холден выпустил стрелу.
Тело человека на какую-то секунду одеревенело.
Затем он завалился вперед.
Руки дрожали, дергались, однако это была всего лишь предсмертная агония.
Теперь их осталось только восемь.
Оглядываясь по сторонам, Дэвид Холден бросился вперед, держа копье наготове. Однако копье уже было ни к чему.
Холден торопливо сорвал винтовку М-16 с мертвого тела. На трупе был ремень с кобурой армейского образца, на нем стояло клеймо "Сделано на Тайване". К ремням крест-накрест крепилась еще одна кобура. Холден открыл ее. Внутри он обнаружил автоматический пистолет "Стар" калибра девять миллиметров, сравнительно недавно выпущенное оружие большой поражающей силы. Отличный пистолет - один из бойцов в лагере "Патриотов" забрал такой же к себе домой. "Дом", - прошептал Холден. Грубо сколоченный забор, скопище хижин и палаток. Душ с солнечным подогревом, остывшая и заново разогретая после боевой вылазки еда. Рози. На мгновение он закрыл глаза. Великолепное оружие - "Стар". Однако тот, что попался ему, был в плохом состоянии, казалось, по нему проехал грузовик. Но боеприпасы к нему - Холден проверил запасные обоймы на поясе - находились в отличном состоянии.
Он забрал винтовку М-16, пояс с кобурой, ранец, патроны к пистолету и несколько магазинов к винтовке. К сожалению, магазины и винтовка были в таком же плохом состоянии, как и помятый пистолет. Холден также взял себе дешевый армейский нож швейцарского производства и шоколадный батончик "Сникерс", на вид казавшийся свежим. Хотя он раньше и не любил орехов, сейчас его желудок разрывался от голода, поэтому он прихватил и батончик.
Документов у мертвеца не оказалось.
Дэвид Холден собрал свои новые приобретения и бесшумно скрылся в зарослях.
Он съел полплитки шоколада. Новыми девятимиллиметровыми патронами от "Парабеллума" зарядил запасные обоймы своей "Беретты". Холден узнал патроны, они были европейского производства; хотя оболочка пуль была цельнометаллической, они подошли на все 100 процентов. Он вытащил патроны из помятых магазинов винтовки; они еще могут пригодиться со временем, если их промыть растворителем и выровнять магазины. Пока же Холден закопал их в неглубокой яме, которую вырыл карманным ножом. Он бросил нож в яму вслед за боеприпасами и забросал ее землей.
