Тварь резко дёрнулась, переступая на теряющихся среди щупалец лапах, изготавливаясь к прыжку.

— Стоп! Свои! — крикнул появившийся перед ней Харольд. — Тихо!

Зверь рыкнул и вернулся к своей трапезе. А я выругался. Ругался так грязно, как мог, пытаясь вспомнить все слышимые ругательства.

— Что это, ять, такое?! — указал я на создание.

Харольд гордо задрал голову:

— Тварь Нижнего Города. Мы приручили нескольких таких.

Я с очень большим скепсисом посмотрел на храмовника.

— Приручили? Эту штуку?

Он удивился:

— А что? Он слушается. Видишь? — и обернулся к чёрному созданию. — Эй! Клык! Клык! Стоять!

Но тварь продолжала есть, лишь рыкнув в сторону храмовника.

— Держи это подальше от меня, — попросил я. — Как можно дальше.

Никогда больше не буду соваться в Нижний Город!

— Он будет нас сопровождать, — решил пояснить Харольд, чем нисколько меня не успокоил. — Поспешим. Не думаю, что тюремщики не смогут нас остановить, но рисковать не хочу. Клык!

Тварь продолжала игнорировать хозяина. Поэтому храмовник собрал какое-то заклинание и бросил в чёрное существо. Тому не слишком понравилось, тварь поднялась, встряхнулась, расплёскивая во все стороны кровь. А затем срыгнула, выплюнув на пол ботинок с куском ноги надзирателя. Я отчётливо чувствовал подступившую к горлу тошноту. Многое в обеих жизнях видел, но и у меня есть предел, и вот это дерьмо было где-то очень близко к моему пределу.

Храмовник тоже слегка побледнел, но держал себя в руках. Тварь, казалось, совсем не имевшая костей, прыгнула на потолок. Через секунду расплывшееся чёрной кляксой пятно с редкими торчащими щупальцами, скрылось из виду, убравшись в тень. При этом не издав ни единого звука.

— Бежим! — вывел меня из оцепенения Харольд.

Вот только ни я, ни семёрка храмовников не успели за несколько дней достаточно изучить план здания, чтобы свободно в нём ориентироваться, да ещё и при постоянно пропадающем свете. И мы просто не могли не нарваться на тюремщиков.

После очередного поворота нас встретила не парочка надзирателей, растерянных и уязвимых. Перед нами встал отряд, закрытый щитами и вооружённый, в том числе пистолетами. К счастью, они не выстрелили сразу.

— Все на пол! Руки за голову! — крикнул кто-то из них.

— Клык! — выкрикнул в ответ Харольд, толкая меня обратно за угол.

Впрочем, я и сам рывком прыгал обратно, лучше храмовника понимая, на что способны пули в замкнутом пространстве.

А затем раздался рык, тут же заглушённый криками боли и страха. Грохнули выстрелы, слегка оглушив ударившим по камню стен, пола и потолка эхом. После чего остались только звуки борьбы. Нет. Звуки кровавой охоты одного очень опасного хищника и бессмысленное сопротивление его жертв. Лязгал металл, рвалась плоть, один за других прерывались голоса тюремщиков. Меньше, чем через минуту остались только звуки кровавой трапезы. Чёртова тварь.

Харольд выглянул из-за угла на секунду, чтобы тут же уверенно двинуться дальше.

— Вперёд.

Я на всякий случай сделал глубокий вдох и задержал дыхание. И под ноги старался не смотреть больше необходимого. Чёрная клякса копошилась среди тел, не обращая на нас внимания и заставляя меня сильно сомневаться в том, что она сто процентно подчиняется Харольду. Или кому бы то ни было вообще. Храмовник отстал, обернувшись к хищнику.

— Клык! За мной! — приказал он.

Тварь рыкнула на него, продолжая свою трапезу. Храмовник подошёл ближе.

— Клык! Потом поешь! Следуй за нами!

Зверь рыкнул злее и продолжил своё занятие. Харольд собрал знак пальцами. В тварь летит то же заклинание, которым в прошлый раз добивались повиновения.

Чёрная клякса встаёт на дыбы, заполняя собой весь коридор. Без единого звука, бесшумно, будто она и не является материальным существом. Просто ожившая тень.

— Кл... — слова обрываются булькающим звуком.

На спине Харольда распространяется чёрное пятно. Мёртвый храмовник падает на заваленный ошмётками тел пол. Храмовники замерли, ошеломлённые. А я почему-то не удивлён. И потому первым срываюсь на бег, стараясь убраться подальше. Слышу шаги за спиной, не я один считаю этот вариант лучшим. Но слышу и всплески заклинаний, а затем и крики.

За следующим поворотом снова тюремщики. Ещё не выстроились в стену, но уже услышали шум и крики. Здесь есть свет, неровный, тусклый, но достаточный, они видят меня. А я, не снижая скорость, сворачиваю, врезаясь в первую попавшуюся боковую дверь. За спиной крики, но я не вслушиваюсь, лишь бы они дали мне немного времени.

Останавливаюсь у окна. Через решётку был виден кусок внешней стены и небо. Бурлящее всё тем же мистическим светом небо. Какую бы кашу ни заварили сегодня жрецы, это дерьмо, похоже, не на один день. Переползающая через забор чёрная шипастая клякса подтвердила мои размышления.

Моя заминка была секундной, я тут же поспешил дальше, в душе просто надеясь, что из этой комнаты есть другой выход. И к счастью, он был, но оказался закрыт. Впрочем, дверь не выглядела надёжной, пара ударов ноги пробила в старом высохшем дереве дыру. Мне не потребовалось и минуты, чтобы расковырять её достаточно, чтобы пролезть на другую сторону.

Раздались выстрелы. Я мысленно болел за тюремщиков, тварь вызывала во мне искреннее отвращение, и ей я желал только сдохнуть.

Дыра вывела меня в небольшую кладовую, заваленную каким-то мешками. Новая дверь была не заперта, и я аккуратно выглянул через щель. Рабочие места, столы, стулья, бумаги на столах. Оружейный шкаф!

Открыв дверь, я вышел в кабинет на два десятка столов. Никого. Бросился к оружейке. Пистолет! И неожиданно увидел арбалет, относительно небольшой, стальной и при этом не тяжёлый, с рычагом заряжания. И с неотъемным магазином на пять болтов. Не АК, конечно, но мне сейчас любое оружие сгодится. Кобуру с пистолетом удалось пристроить на поясе, вместе с подсумками, содержащими патроны и пороховые заряды. Арбалет имел удобные ремни для ношения на плече, колчан с болтами пришлось закреплять на пояснице.

Против твари Нижнего Города всё равно будет почти бесполезно, слишком быстрая, но хоть от тюремщиков отобьюсь. Вздохнул, подавляя желание хорошенько выматериться.

— Грёбаные спасатели! У нас всё спланировано, говорили они! Он приручён, говорили они! — шёпотом костерил я жрецов.

Преодолев вспышку злости и вернув себе самообладание, я двинулся дальше. У меня был выбор, одна дверь была, похоже, внутренней, ведущей обратно в помещения блока. Но на встречу с тварюшкой я не спешил, чтоб она сегодня подавилась, поэтому двинулся к двери, ведущей наружу.