Позже той ночью Клэр стояла у окна в их спальне и смотрела на задний двор.

Семь лет.

Она не была уверена, почему эта мысль не приходила ей в голову до сих пор, поздно ночью 19 марта, но этого не происходило раньше. Клэр была рада, что была занята разговором с доктором Браун о своих лекарствах, сексе и ребенке. Мысли, которые у нее были сейчас, не были теми, которые она хотела анализировать. Видит Бог, они были достаточно проанализированы ею, ее врачами, терапевтами, семьей, Тони, его терапевтами, даже всем чертовым миром. Может, это из-за того, что сегодня пришла открытка на имя Роулз-Николс. Помнил ли отправитель эту дату до Клэр?

Если да, то это не сузит список предполагаемых отправителей. Дата, 19 марта 2010 года, была прекрасным образом задокументирована как в книге Мередит, так и в протоколах суда.

Когда Клэр смотрела на залитые лунным светом деревья и вдаль за ними, она не могла не вспомнить ту же ночь семь лет назад. Вид перед ней был не таким, как тот, который она видела той ночью из окна своей комнаты. Потянувшись к ручке стеклянной двери, ведущей на их балкон, Клэр боролась с желанием открыть ее, чтобы убедиться, что та откроется. Медленно она убрала руку. Дверь откроется точно так же, как входная дверь или любая другая. Черт возьми, она только сегодня была в Сидар-Рапидс. Все было не так, как раньше. Весь этот чертов дом был другим, и все же он был тем же самым. Так много всего изменилось. Клэр хотела, чтобы некоторые из ее воспоминаний были забыты и ушли навсегда.

Мужчина, за которым она сейчас замужем, совсем не походил на мужчину семилетней давности. Она тоже была другой. Они оба прошли через многое, слишком многое. Однако, глядя на лес, Клэр знала, что триггеры будут всегда. Она покачала головой. Кортни права. Она даже обрабатывала собственные мысли, как ее терапевты. Доктор Браун назвала их так — триггерами. Их невозможно предсказать. Хотя можно было бы подумать, что дата станет предсказуемым ежегодным триггером.

Пока она, Тони и Николь отмечали День Святого Патрика печеньем с зеленой глазурью и хихикали над тем, как глазурь сделала их языки и зубы зелеными, у нее мелькнула мимолетная мысль о Дне Святого Патрика семь лет назад. Это была просто мысль.

Теперь, глядя на серебристые голые деревья и ощущая прохладу стекла, воспоминания стали сильнее. Возможно, это был страх, который она держала в голове по поводу прекращения приема лекарств. Может, это была мысль об еще одном ребенке. Может, дело в ее реальности. Прошлое никогда полностью не исчезнет.

Погрузившись в эти мысли, Клэр на мгновение напряглась, когда теплое дыхание коснулось ее шеи. Так же быстро она расслабилась, прислонившись к твердой груди позади нее.

— Пенни за твои мысли, — прошептал его глубокий голос у ее уха.

Качая головой, Клэр сглотнула. На какой-то короткий миг ее мысли были мрачными: погружены в темные глаза, требовательные и несущие угрозу. Это было то самое зазеркалье, которое она отказалась исследовать. Обернувшись, она храбро посмотрела в те же самые глаза; однако глаза перед ней больше не были голодными. Они были темны от любви и сострадания, понимания и близости. Они были ее любимым наркотиком, силой, которая удерживала ее на земле, и, в то же время, позволяла ей парить. Покачав головой, она ответила.

— Я просто размышляла. И всё. — Ее ответ не был ни ложью, ни правдой.

Тони нежно взял ее за подбородок.

— Ты весь вечер была молчаливой. Как прошел ваш сеанс с доктором Браун?

Приподнявшись на цыпочки, Клэр поцеловала Тони в губы. Связь, когда они соприкоснулись, была электричеством, в котором она нуждалась, чтобы привести себя в чувство. Тепло распространилось от ее губ к низу живота, подтверждая, что мужчина, который прижимал ее к себе, был ее второй половинкой, в ком она нуждалась и кого хотела каждый день своей жизни. Два года, которые они провели порознь, были адом. Она не могла допустить, чтобы такое повторилось — не могла.

Обхватив ее за плечи, Тони отстранил Клэр и пристально посмотрел ей в глаза. Как бы сильно она сейчас ни любила его темный, проницательный взгляд, он также пугал ее. Не то чтобы она его боялась. Она боялась его знания о ней, его способности заглядывать глубоко в ее душу, как никто другой. Она быстро отвела взгляд и прижалась к его груди.

— Мы говорили о том, что я буду продолжать уменьшать прием лекарств. Доктор Браун сказала, что этот процесс необходимо контролировать с помощью анализа крови, но она сказала, что, если я решу, что готова, она поддержит меня.

Его руки обвились вокруг ее миниатюрного тела.

— Нет никакой спешки. Самое главное — убедиться, что с тобой все в порядке. Может, тебе стоит немного подождать.

Клэр снова посмотрела вверх.

— Это то, чего я хочу. Я устала от того, что они заставляют меня чувствовать. Я хочу быть собой — полностью собой.

— Ты — и есть ты, — поддержал Тони. — Послушай своего врача.

— Я так и делаю. — Шея Клэр напряглась, и ее тон наполнился сдерживаемой тревогой. — Поговори с ней, если хочешь. Она сказала, что это можно сделать. Нам просто нужно все контролировать. Я не сумасшедшая, — добавила она защищаясь.

Его теплые объятия притянули ее ближе.

— Я этого не говорил. Никто этого не сказал. Ну… — он усмехнулся. — Я полагаю, есть немало людей, которые считают, что мы оба сумасшедшие, потому что снова вместе, но по большей части эти люди нас не знают. Если тебе нужно сойти с ума, чтобы впустить меня обратно в свою жизнь… — Он нежно поцеловал ее в губы. — …тогда, миссис Роулингс, я рад, что вы сошли с ума. — Потянув ее за руку, Тони отвел ее от окна к дивану. — Как насчет того, если я разведу огонь, или ты готова лечь спать?

Клэр склонила голову набок.

— Было бы неплохо развести огонь. Я хотела бы немного поговорить.

— Или, — сказал он с более чем намеком на свою дьявольскую ухмылку, — мы могли бы заняться чем-нибудь еще?

Произнесено было тоном, который будоражил её, тем, которого она жаждала. И все же прямо сейчас ей нужно встретиться лицом к лицу со своими страхами. Доктор Браун была права. Рождение ребенка не было односторонним решением. Клэр нужно было быть честной с мужем. Изобразив улыбку, Клэр ответила:

— Давай сначала поговорим. Можешь развести огонь, а я пойду приготовлюсь ко сну.

Тони кивнул и повернулся к большому камину. Хотя он был не таким массивным, как в их старом поместье, в нём было сходство, которое всегда заставляло Клэр замирать: ее портрет висел прямо над камином. Николь назвала его принцессой Клэр. Возможно, она не была настоящей принцессой; однако в тот день она чувствовала себя такой. Их первая свадьба была похожа на сказку, быструю и выдуманную. То, что было между ними в то время, не было похоже на любовь, которую они испытывали сегодня. Их пути вели их в какие-то темные путешествия, и каким-то образом они снова оказались вместе. Их любовь сегодня была глубже и сильнее, чем раньше. Она была испытана огнем — как тот, который разводил Тони — и вернулась окрепшей.

— Клэр?

Ее внимание переключилось на мужа.

— Да?

— Ты не сдвинулась с места. Разве ты не сказала, что собираешься приготовиться ко сну?

Она посмотрела на себя.

— Да, наверное, я слишком много думаю. Я скоро вернусь.

Несколько мгновений спустя она вышла из их большой ванной, облаченная в ночную рубашку и халат. Умывшись и почистив зубы, она поцеловала Тони в щеку с ароматом мяты и потянула его за руку, чтобы подвести к дивану. Как только он сел, она устроилась перед ним, прислонившись спиной к его груди. Потянувшись к его большой руке, она заключила себя в его объятия.

Его голос прошептал у ее уха.

— Итак, моя дорогая, о чем ты так задумалась? О чем ты хочешь поговорить?

Вздохнув, Клэр расслабилась у него на груди.

— Я хочу поговорить о лекарствах. Я хочу, чтобы ты был честен со мной.