Отец немного разочарованно взглянул на меня, ведь все незнакомцы спрашивают его именно о карьере. Я не буду никак оправдывать свой вопрос. Просто самолюбивые люди обожают перетягивать на себя одеяло, рассказывая о своих успехах на работе. Моего отца как раз можно причислить к ним.
— Довольно неплохо. — коротко ответил папа. — Ты еще не нашла работу после выпуска? Я могу порекомендовать тебя в МИДе.
— Не стоит, меня завалили предложениями еще до окончания института. — спокойно ответила я.
— И куда ты хочешь пойти? — прищурился папа, глядя на меня.
— Пока не знаю. На данный момент я не ставлю свою карьеру на первое место. — честно призналась я, ожидая, что мой ответ отца взбесит.
— Позволь узнать, почему? Ты так талантлива. Очень глупо с твоей стороны пренебрегать карьерой. — немного нервно сказал папа и, немного погодя добавил. — Возможно, Кирилл не хочет, чтобы ты работала?
Кирилл чуть водой не поперхнулся. Он не ожидал, что его держат за домашнего тирана.
— Лера, ты ответишь или я? — встрял Кирилл, сдерживаясь от скандала с папой.
— Мы планируем завести ребенка. — сказала я, пронзая папу недовольным взглядом. — Я информирую своих потенциальных работодателей о перспективе декретного отпуска, иначе это будет нечестно с моей стороны.
— Я бы не спешил с этим. Умные люди сначала думают о любых перспективах карьерного роста, а потом уже о семье и детях. — строго ответил папа.
— Именно из-за этой твоей политики мы сидим по разные стороны стола и общаемся, как знакомые. — одернула отца я.
Наступила тишина. Я молча ела салат, не смотря в сторону отца. В связи с этим в столовой накалилось атмосфера. Облака сгустились. Еще один неудачный разговор. Досада ерзала в груди. Папа снова попытался подмять меня под себя. Опять. В очередной раз.
— Лера, а как у вас в целом дела? — вдруг откликнулась Милена, пытаясь возобновить разговор. — Может быть, что-нибудь интересное?
— Мы построили большой дом с бассейном. — поддержал инициативу Кирилл. — И время от времени путешествуем.
— Ого, наверное, круто иметь свой бассейн! — немного наигранно удивилась Милена, но в нашем случае ей простительно. — И часто вы там бываете?
— Мы живем там с июля по ноябрь. — продолжил развивать тему Кирилл. — Я думаю, было бы неплохо нам всем собраться у нас. Как считаешь, Лер?
— Неплохая идея, только нужно привести сад в порядок после зимы. Он уже до неприличия зарос. — напомнила Кириллу я.
— Лер, ты сама ухаживаешь за садом? Разве не проще нанять садовника? — вот сейчас уже действительно удивилась Милена.
— Я еще сама готовлю, а садоводство — это всего лишь хобби. Мои розовые кусты мы притащили из Франции. В России вы нигде таких не найдете. — ответила я и нашла в телефоне фотография. — Смотри, они очень красивые.
Я протянула телефон Милене со мной в розах, оплетающих арку, — моей маленькой гордостью. Её глаза округлились от восторга. Она выхватила у меня телефон с восхищенным возгласом:
— Ух ты! Папа, смотри! — Милена протянула телефон отцу. — Лера здесь хорошо получилась.
Впервые на моей памяти глаза отца потухли, будто он увидел что-то, на что боялся взглянуть довольно давно. Папа резко перевел взгляд на меня. Он будто видел совершенно другого человека, сидящего на моем месте. И тут я поняла. Отец много лет забывал мою мать, иначе бы на его лице никогда не проявилось столь печального выражения.
— Роуз гордилась бы тобой. — нервно сглотнул отец. — Я и забыл, что ты её точная копия. Вылитая Роуз в двадцать два.
Роуз — это имя моей матери. Имя, которое уже с теплом и светлой печально совсем никто не произносит, — Роуз Джульетт Донован. Я так давно не слышала этого имени. В далеком детстве папа ласково обращался к маме «Рози». Как странно, я и сама начала забывать, как счастлива была, будто этого никогда и не было. Стало тоскливо. Если бы мне было снова восемнадцать, я бы запретила отцу даже произносить мамино имя. Погодите, а что если?
— По крайней мере такая же упрямая. — улыбнулась отцу я.
— И добрая. — добавил папа, дрожащим голосом.
— Кирилл, не хочешь помочь мне настроить пианино? — Милена резко встала из-за стола.
— Да, пожалуй. Заодно посмотрю, как это делается. — Кирилл быстренько свалил за Миленой, оставив меня с папой наедине.
Повисло удушающие молчание. Я не могла собраться с мыслями. Мне было, мягко скажем, некомфортно находиться в одной комнате с отцом.
— Я знаю, ты во всем винишь меня. — неожиданно сказал отец.
— В чем, например? — не поняла признания я.
— Ты думаешь, я забыл Роуз. Ты считаешь, что я был не прав, когда привел в дом Иру и Милену. Ты ненавидишь меня за то, что я позволил Ире сломать все, что когда-то построила Роуз. — то и дело переводя дыхание, проговорил папа. — Но я делал все это ради твоего же блага. Мне казалось, тебе нужна мать.
— Ты серьезно думаешь, что я поверю? Это отговорки. — жестко вырвалось у меня, зато правда. — Ты всегда заботился только о себе. Ты делал все, что хочешь, и не замечал, как Ирина водит тебя за нос. За всю жизнь ты создал лживый образ идеальной семьи, из которого год за годом меня выживали. Если бы ты действительно заботился обо мне, ты бы не перестал меня слышать.
— Я пытался, но ты закрылась от меня. — возразил папа. — Ты не разговаривала ни с кем. Ты избегала меня. Я думал, Ира сможет найти с тобой общий язык. —Закроем эту тему. Ты никогда мне не верил. — решила прекратить бесполезный разговор я. — Уже поздно начинать. В любом случае я рада, что смогла освободиться от твоей семьи.
— Я не забыл Роуз. — внезапно произнес отец. — Если это причина нашего недопонимания, то я никогда не пытался её забывать.
— Правда? Тогда почему? — спросила я.
— Потому что я запутался в себе. Когда ты ушла, я начал это понимать. — голос отца дрогнул. — Я хотел тебе позвонить. Мне не все равно, что происходит в твоей жизни. Тем не менее, я бы не мог принять действительность, но теперь все будет по-другому.
— Ты признаешь, что был не прав? — неуверенно спросила я.
— Да. — тихо признался папа. — Я был не прав.
Я улыбнулась. Искренне. Неожиданно стало так легко. С плеч упала огромная гора. Кто бы мог подумать, что я все это время в себе таскала такую тяжесть. Мириться так мириться.
— Мир? — нежно улыбнулась я папе.
— Мир. — папа одарил меня широкой улыбкой и вытянул в стороны руки. — Иди, я тебя обниму.
Я подошла к отцу и позволила себя обнять. Так непривычно. Я не помню, когда в последний раз обнималась с отцом, но это кардинально отличается. Папа осторожно прижал меня к себе, медленно погладил по спине. Кирилл делает это иначе: пылко, нетерпеливо, крепко, не желая отпускать. Собственно, и чувства разные, но приятные. Значит, я сделала все правильно. В душе появилось некое спокойствие.
Вскоре вернулись Кирилл и Милена. Не могу сказать, что мой муж был чем-то не доволен. Скорее наоборот, его все устраивало. Он не хотел сбежать из этого дома при первой же возможности. Обычно у Кирилла все на лице написано. Остаток ужина прошел даже лучше, чем просто хорошо. Неформальные разговоры за чашечкой чая — вполне неплохо. Папа и Кирилл смогли нормально побеседовать про нашу дачу. Точнее сказать, про стройку. Оказывается, папа задумал расшириться, поэтому Кирилл в красках описал ему все тридцать три круга ада, связанные со строительством дома и облагораживанием территории.
Милена мило болтала со мной, будто мы с ней подружки. Неожиданный поворот. Тем не менее, я не стала сопротивляться и пошла на контакт охотно. Я рассказывала ей сначала про розы, потом она болтала про какую-то тусовку, на которую меня по делам таскал Кирилл на прошлой неделе. В таких случаях я даже не особо в курсе, зачем мы туда идем, просто чета Шведовых обязана там появиться. Милена удивилась, что я не знаю даже имени организатора. Да, крутилась рядом со мной какая-то непонятная, назойливая девица в красном платье, которую я пыталась осторожно отвадить в частности от Кирилла. Кто бы мог подумать, что это дочь крупного нефтяного магната, который и устроил то сборище. От себя Кирилл добавил, что та девица была невыносимо настырной. Как правило, цели посещения таких мероприятий у нас разные. Милена для развлечения в поисках потенциального мужа, а мы только ради бизнеса.
