Мы пили кофе и ели мои фирменные блинчики. Кирилл опять начал хвалить мою стряпню. По мне обычные блинчики. Мы договорились, что он заберёт меня из МИДа, чтобы наведаться ко мне домой и забрать вещи. Моральная поддержка, так сказать. Кирилл подвёз меня до универа. Я встретилась с Тинкой у входа. Она ждала меня, чтобы мы смогли пройти по её пропуску. Мы сели повыше. Я и подумать не могла, что привлеку столько внимания только потому, что меня подвезли на дорогущем «Мерседесе». Стоп. Вчера приходил мой отец. Он определенно навёл здесь шуму. Класс, я теперь главный повод для сплетен. Плевать. Интересно, мой отец заявится сюда ещё раз? Надеюсь, что нет.

Ожидаемо, что мои одногруппники, а точнее одногруппницы, подходили полюбопытствовать, кто подвёз меня сегодня утром. Мой жених. Имени я не уточняла. Достаточно того, что каждая удостаивала меня шокированным взглядом и кучей вопросов, касаемо материально благополучия Кирилла. На самом деле в этом счастье? Правда? Почему-то я не знала. Окажись Кирилл обычным, бедным студентом, я бы не изменила к нему своего отношения. Важен лишь его добрый взгляд и нежная улыбка. Я люблю его за это. Да, я окончательно осознала, насколько люблю его, после всего, что нам вместе удалось пережить. Если подумать, за два месяца я испытала больше, чем за все свои девятнадцать лет, и выхожу замуж. Очень спонтанно, нужно отметить.

После пар я попрощалась с Тинкой и Мишей и побежала к белому «Мерседесу», который уже ожидал меня у входа. Чувствую, своим нежеланием называть имя своего жениха я нажила на себя кучу проблем в виде сплетен.

— Привет, ты чего такая задумчивая? — улыбается Кирилл и отъезжает от МИДа. — Что-то случилось?

— Нет, просто о тебе теперь будет болтать половина МИДа. — с наигранной непринуждённостью сказала я. — Я не захотела говорить своим одногруппницам твоё имя. Видимо, зря.

— А почему? — нахмурился Кирилл и немного обиженно добавил. — Со мной что-то не так? У меня вырос хвост?

— С тобой все так! Ты даже слишком хорош для меня! — тут же воскликнула я. — Поэтому я не хочу, чтобы эти глупые, меркантильные курицы думали, что я с тобой из-за денег! Невыносимо бесит только одна мысль об этом!

— Ладно-ладно, я все понял, пока не будем афишировать. Если честно, мне тоже больше нравится вариант тихих, домашних отношений. Журналисты бывают чересчур наглыми. — расслабленно сказал Кирилл. — Кстати, по-моему, это ты слишком хороша для меня.

— Я тоже так считаю. — одобрительно закивала я и неожиданно опомнилась. — Стоп, а чем это ты недостаточно хорош?!

— Честно? — вскинул бровь Кирилл и остановился на светофоре.

— Только честно. — уставилась на Кирилла я.

— Во-первых, по мне не скажешь, но я тот ещё обжора и любитель вкусно поесть. Я не похож на шарик только благодаря спортзалу и быстрому обмену веществ. Моим бывшим это не нравилось, и они постоянно упрекали меня в этом. — начал перечислять Кирилл, загибая пальцы. — Во-вторых, иногда я бываю упрямым занудой, что тоже не нравилось моим бывшим. Бывает, если меня не попросить заткнуться, я так и буду надеть о своём. А еще я разбрасываю носки!

— Последним прям удивил. Я — барахольщик, знаешь ли. Мой шкаф забит всяким хламом, которым я не пользуюсь, но с которым очень тяжело расстаться. — хохочу я, закатывая глаза. — Зато ты предельно честный, упёртый и прямолинейный нелюбитель показухи! Это сто раз перекрывает твои недостатки. Кстати, когда ты говорил о криптовалюте за ужином, мне было реально интересно! Ты прекрасно в этом разбираешься, и это круто. Про поесть, ручаюсь, что в зал мы будем ходить вместе и завтраками, обедами, ужинами я тебя обеспечу. А еще ты веселый и общительный!

— Борщ? — забавно заиграл бровями вверх-вниз Кирилл. — Кто-то меня перехвалит, и у меня появится корона на голове. Вообще-то, быть барахольщиком — это не недостаток. Вдруг потом лет так через тридцать я продам какую-нибудь раритетную штуковину за десять миллионов баксов. Мы оба будем только в плюсе.

— Да, будет борщ! — воскликнула я, скрестив руки на груди. — И вообще у меня намного больше недостатков, чем кажется.

— Например? — удивился Кирилл. — Мне кажется, моих тараканов уже никому не переплюнуть.

— Ещё как переплюнуть. — усмехнулась я. — Моя мнительность раздавит твоих тараканов. Мне частенько кажется, что я что-то сделала не так, случайно кого-то обидела. Иногда это переходит все границы! Быть мнительным человеком сложно. Еще со мной, наверное, скучно жить, потому что я предпочитаю домашний образ жизни. Мой рекорд в ночном клубе всего три часа. Я — тоже правильная зануда.

— Отлично, правильная зануда и упрямый зануда встретились. Мы просто обязаны пожениться. — заключил Кирилл, подъезжая к моему прежнему дому. — Ты не представляешь, как я люблю добрых и красивых зануд с отличным чувством юмора.

Я смутилась, чуть покраснела. Мне еще никто не говорил, что я красивая. Вернее, говорили, но в сравнении с Миленой. Она ведь намного симпатичнее меня, спуская кучу денег в салонах красоты. Кирилл заметил мое смущений и добавил:

— Твоя естественная, непринужденная красота просто поражает. У тебя нет накаченных губ, деланной-переделанной задницы, лица, обколотого ботексом от морщин, крашенных волос и этих жутких ресничек. Более того, тебе это не нужно. Ты красивая сама по себе, Лера. Чувствую, я ещё буду отпугивать от тебя всех желающих с тобой познакомиться и дико ревновать.

— М-можешь не беспокоиться, я с тобой. Я так решила. — засмущалась в конец я. — Ты первый, кто об этом говорит.

— Я не сомневаюсь, но парочка моих друзей ещё те бабники. Они не пропустят ни одной юбки. — усмехнулся Кирилл и выключил двигатель. — Да и вообще ты не замечаешь, но многие на тебя заглядываются, но я — твой поклонник номер один.

— Не сомневаюсь. — улыбнулась я и вдруг вспомнила. — Но у такого красавчика, как ты, тоже должно быть много поклонниц. Девушки не должны тебе давать проходу. Я уже ревную.

— Им нужен не я, а мои деньги. — тяжело вздохнул Кирилл. — Для меня их просто не существует. Есть только ты одна. Так что пойдём и заберём твои вещи.

Я замерла. Есть только я одна? Я одна. Ему больше никто не нужен, кроме меня. Я вспыхнула от радости и, выйдя из машины, решилась сказать:

— У меня есть только ты один.

— Я рад. — улыбнулся Кирилл и взял меня за руку. — Не бойся, пока я с тобой, никто не посмеет и пальцем тебя тронуть. Уже в подъезде я нервничала. Повезёт, если никого не окажется дома, кроме домработницы. Нет, дверь нам правда открыла тетя Света, но по её виду я поняла, что мой отец дома и он рвёт и метает из-за моего ухода. Боже, как странно, я не живу в этом доме всего сутки, а ощущение, будто просто в гости зашла к чужим людям. Да, я в гостях. Знаете, начать так считать, оказалось очень удобно.

— Светлана, кто там?! — рявкнул мой отец и вышел сам из гостиной.

Он посмотрел на меня как на позор семейства Розовых. Действительно, я всегда была тихоней, соглашающейся со всем, что ей скажет папа. Даже если он попросил бы спрыгнуть с десятого этажа, я бы спрыгнула, потому что я хотела внимания. Точно, я хотела, чтобы меня любили так же, как и Милену. А что в ответ? В ответ я получала грубость и унижение. Это не семья.

— Явилась! Неблагодарная девчонка! — рявкнул папа и скрестил руки на груди. — Прощения проси после своей! Так опозорить нашу семью!

Выходки? Он назвал случившееся моей выходкой? То есть, папа отрицает, что Дима пытался меня изнасиловать. Он подошел и попытался схватить меня за руку, чтобы отвести в гостиную. Я уже и забыла, что он так обходился со мной, когда я от чего-то отказывалась. Я не жертва домашнего насилия, нет. Меня никогда не били. Когда папа зол, он позволял себе только это. Кирилл встал между нами, поймал руку отца, не дав ему дотронуться до меня.

— Мы пришли забрать мои вещи. — сухо сказала я и, взяв Кирилла за руку покрепче, прошла вперёд. — Нравиться тебе это или нет, я ухожу. Я устал быть твоей «плохой» дочерью.