Ульвия Мустафина Облака по небу проплывали… Облака по небу проплывали, будто бы от времени отстали… 1995 Моя жизнь раскрашена в полосочку- Светлую сменяет темная, Все мы с вами в этой жизни заключенные, Все мы с вами относительно свободные. Апрель 2001 Мне сегодня поцарапали душу. Нет, не больно, но щиплет немного… да и это потом пройдет. Март 2003 Не будет ни звонков, ни объяснений, не будет нас, а только я и ты. И завтра снова будет воскресенье — последний день недели и мечты. Дата неизвестна Неслышно падает снег в краю, где музыки нет, в краю, где есть и печаль, в краю, где каждому жаль, где в дом вошла тишина, и город будто уснул. С избытком сном захлестнуло вперед на тысячу лет, но в сердце радости нет. Ложится там, в глубине, на самом сумрачном дне, где лишь поверхностью снег, а снизу корочка льда, и зимний призрачный свет не доберется туда. Смирились все с тишиной, деревья гнутся дугой, под ее тяжестью, слой, наверно, в тысячу лет, неслышно падает снег. Декабрь 2003 Спокойной ночи. Не слышишь? Впрочем, Какая разница, какая разница. Сегодня было мне тяжко очень, Никто не слышал – их не касается. Другие жизни с чужою болью Проходят мимо, не возвращаются. Спокойной ночи. Не слышишь. Впрочем, Какая разница, какая разница. Май 2004 За самолетом тоненькая нить растает, растворится, оборвется как голос… и желание забыть далеким эхом в небе отзовется. На побережье пусто, несмотря на споры, шум, веселье. Чье-то счастье внимательно и робко смотрит на меня, невинное, улыбчивое счастье… Заплакало. Не надо, не реви, я обещаю улыбнуться, значит, все будет хорошо. Недопустима мысль, что маленькое солнце плачет. Декабрь 2004 От Вашего крыльца до моего порога совсем немного дней, недель и лет. Но, к сожалению, прямой дороги нет: ущелья, буераки и тревоги под сенью лунного, единственного света. Январь 2005 Не надо цепью сожалений мое измученное сердце обременять. В них нет спасения. Со мною словно ветер степи дышит, но о моих страданиях он не слышит. Он далеко, ему меня не жаль, и я ему за это благодарен. Извечно бесприютен, но свободен. Порою низко над землей блуждает, Порою облачной грядой высоко, но все же, как и я, блуждает одиноко. Январь 2005 (Читая М. Ю. Лермонтова.) Ты безупречен с головы до ног, как сок морковный и салат капустный. Своей здоровой жизнью и такой безвкусной как ты мне надоел. Тебя ли я ждала? Все тебе яд: и хлеб, и соль, и сахар. Тебе, наверно, жизнь во вред. А жизни ты. Ты, улыбаясь, давишься капусткой. А мне не лезет в горло плод моей мечты. Дата неизвестна А в том лесу у ночи нет конца, а в том лесу у ночи нет начала, а в том лесу сова встревоженно кричала, пугливая и хищная сова. А в том лесу жила моя любовь, а в том лесу моя любовь тихонько умирала, а в том лесу сова беспомощно кричала, пугливая и хищная сова. А в том лесу похоронили нас, а в том лесу венчались наши тени, а в том лесу Прощённым воскресеньем в честь нас заказывают вальс. Март 2005 Не тоскуй обо мне, не шепчи в тишину, В этом сумраке дня ты один, и я тоже. Свечка тает, но воск не боится огня, Он немного другой, на себя не похожий. В тишине, у стола, догорающий свет, Мрак сгущается, но у свечи нет ни страха, ни боли. Все. Закончилось. Только расплавленный воск на столе, Только ты смотришь вдаль и ведешь разговоры со мною. Май 2005 За светлые стены цепляются тени за окнами дико растущих деревьев, Скользят по часам, отмеряющим время - без четверти два, убеждаются тени. От призрачных веток не будет спасения, По снимкам, привыкшим давно к этой ласке, Бояться ее совершенно напрасно, Они не нарочно и просят прощения. К утру ослабевшие, бледные тени за окнами дико растущих деревьев скользят по часам, отмеряющим время - без четверти шесть, убеждаются тени… Июнь 2005 |
