— Может, хоть во сне разберусь, что делать с этой штукой.

— Я провожу, — вскочила за ней Йеннифер. Вот точно — хочет спеть колыбельную.

— Я найду дорогу, — качнула гирей Цирилла и убежала. За окнами ещё теплился день, но девочке явно не терпелось разгадать предназначение сложного магического артефакта.

— Прогуляемся? — предложила Йеннифер ведьмаку. Тот согласился. Они прошлись по коридорам храма.

— Ты меня вспоминал после Каингорна? — спросила Йен.

— Бывало иногда, — осторожно бросил Геральт.

— А ты часто посещал мои фантазии, — призналась Йен. Вот сучка, сначала свалила, два года где-то шлялась с другими «дорогими друзьями», а ещё его своими грязными мыслишками марала. Уж он помнил, какие фантазии у этой фиалковоглазой цацы. Те самые, что он лицезрел, приведя к ней на лечение Лютика.

— В них тролль разматывал мои кишки? — съязвил он.

— Нет, просто отрывал голову, — попыталась в шутку Йен.

— Хм, — всё, что смог выдавить Геральт.

Они прошли ещё десяток шагов. Темнело, горели свечи.

— Ты ранил меня, — сказала чародейка. Геральт едва не подавился слюной: сама ему мозг вынесла в тех горах, свалила, а теперь наезжает! Типичная баба! — вот тут он будет использовать «феминитив».

— Я знаю, — ответил он как джентльмен, в надежде ещё раз проверить, о чём они с Истреддом болтали у каньона. Но справедливости ради: — Больно было не тебе одной.

— Я знаю. Почему ты всё же забрал девочку? Ты ведь был уверен, что делать этого нельзя.

Да вот с тобой как-то не посоветовался.

— Многое на меня повлияло, — дипломатично ответил Геральт. — Ты в том числе.

Назло тебе и забрал, памятуя, как ты выносила мне мозг на горе. С Лютиком вот только из-за тебя разругался.

— Я встретила Лютика, — будто прочитала мысли Йеннифер. А может, и прочитала, чародейки ведь умеют это. — В Оксенфурте. Он попал в беду.

— Что с ним? — Геральт не то, чтобы забеспокоился, просто было любопытно, куда болтун вляпался.

— К нему привязался один огнеплюй… чародей — не знаю, кто он. Выпытывал из него сведения. О тебе.

Ведьмак взял минуту на размышление. Во-первых, огнеплюй, правда? Что за дурацкое название? Дракон, что ли, раз огнём плюётся? Во-вторых, чародейка чародея от нечародея не отличит? В-третьих, хрен ли у Лютика выпытывать, если они с Лютиком уже третий год не пересекались? Выпытал бы у Трисс, у Весимира. У Невиллена, в конце концов.

— Ему нужна Цири, — всё же предположил ведьмак и тут же сам себя поправил: Лютик опять же княжну в глаза не видел и не знает, что они теперь воссоединились. Этот огнеплюй выбрал странный источник информации, совсем не профессионал, видать.

— Для чего? — встрепенулась Йеннифер. — Что в ней такого? Что вы все в ней такого находите?

Да хрен её знает… Геральт вдруг и сам встрепенулся:

— Йен, я слышу, как сильно колотится твоё сердце Ты неспокойна.

— И что?

— Будешь ты наконец играть или мне одному за всех стараться?

— Чего? — вытаращила фиолетовые зенки Йеннифер. Геральт тяжело вздохнул. Тряхнул головой.

— Да нет, ничего. Так, вырвалось. Давай дальше по тексту… Зачем ты здесь?

— Мои раны ещё не зажили.

Боже! Святая Мелитэле, она опять за своё! Начинает сношать его мозг по второму кругу.

— Ты по-прежнему хочешь родить? — уточнил Геральт, удерживая на лице скорбное выражение. Сука, смех так и рвётся!

— Нет, это другая история, — грустно улыбнулась Йеннифер. Геральт ушам не поверил. У неё обстоятельства изменились, не до детей? А то, что матки нет, полоумную не колышет? Нет, надо сваливать отсюда, пока плешь не проела.

— Надеюсь, она другая для нас всех, — сказал он, разворачиваясь. Наши дорожки расходятся, и всё такое. — Пойду за Цири.

Воспользовавшись предлогом, ведьмак удрал.

Развлёкся немного с братьями Мишеле и тем самым чуваком-с-дурацким-названием. Геральт им был даже благодарен за вторжение в храм и потасовку — Йен и Цири исчезли в неизвестном направлении, только гиря осталась.

Первые пять минут Геральт сокрушался, а потом поставил свечку Милетэле за спасение его от двух нудных баб. Совет им да любовь. Или дочки-матери. Сами разберутся. А он лучше поедет в Оксенфурт искать Лютика…