Недолго думая, я взял телефон и сфотографировал снимок. Не знаю для чего, но могу сказать одно — он пропитал меня нежностью изнутри. Мне бы искренне хотелось бы познакомиться с родителями Мишель и Молли, потому что я уверен, что это были просто замечательные люди, которые воспитали замечательных девочек.
Положив снимок обратно в книгу, я обратил внимание, что она была заложена на странице со сказкой «Семейное счастье».
— Бренди, Мишель ругается, что я бросила её одну собирать свои вещи, поэтому я пошла помогать, — явно обиженная на сестру девочка показалась на пороге комнаты.
— Конечно, малышка. Старшим нужно помогать, — подмигнув, ответил ей я.
Когда девочка начала уходить, я спросил:
— Молли, а кто читал последний раз эту книгу?
— Мишель. Тут есть одна её любимая сказка. Она настолько любит её, что даже что-то там наподчёркивала. Представляешь, в моей книге! — ответила девочка и ушла.
Когда дверь в мою комнату закрылась, я посмотрел на часы и понял, что у меня ещё есть время на то, чтобы прочитать эту сказку, которая была нечто большим, чем просто буквы на листе бумаги. Но мои глаза невольно скользили по отдельным фразам, которые аккуратно было подчёркнуты карандашиком.
***«Принц сначала и не замечал принцессу, но она была настойчива и всегда добивалась своего».
«Однажды придя домой, она увидела у себя на столе письмо. Принц пригласил Принцессу на прогулку в парк. С этой встречи всё и началось: Принцесса завоевала сердце Принца».
«Принц сделал предложение своей Принцессе, выйти за него замуж, и, конечно, она согласилась. Тогда они поженились и стали делить радости и горести».
«Через год их совместной жизни произошло радостное и долгожданное событие: у них родился ребёнок. Затем они стали Королём и Королевой».
«Они всегда считали свою семью самой счастливой на всем белом свете. Многие даже завидовали их счастью, но они старались этого не замечать. У них были свои заботы. Они радовались своей жизни. Король работал, а Королева хлопотала по дому, оберегала семейный очаг».
«Однажды наш Король попросил свою любимую жену: «Давай родим нашему малышу ещё братика или сестричку».
«Королева знала, что дети – это то, ради чего им стоит жить.
В доме у них всегда пахло свежей выпечкой, и звенел детский смех и папины шутки. Время летело быстро, дети быстро подрастали»
«Они учили своих детей уважать, беречь, заботится друг о друге, быть добрыми и полезными гражданами свой страны и общества»
«А наша Королева и наш Король каждый день благодарили судьбу за то, что когда-то она свела их вместе. И Король каждый день своей Королеве шепчет на ушко: «Спасибо, милая, за твою настойчивость и целеустремленность, спасибо, за наших детей и за твою любовь». А она лишь в ответ ему, смеясь: «Я знаю и тебе тоже спасибо за это». Так они и живут уже вместе пятнадцать лет и в горе, и в радости, как и обещали друг другу. И все у них хорошо, и любят они друг друга так же сильно, как и в первый раз».
Отложив книгу, я лёг на кровать и закрыл глаза. Вы спросите меня, какие чувства меня охватывают? А я не знаю, что мне ответить. Казалось бы, это самая банальная сказка, которую только могли поместить в этот детский сборник. Но теперь я представлял, как её читала Мишель. Представлял, как те фразы, которые были ею же подчеркнуты, уже были заучены «от а до я». Как говоря эти строки, она каждый раз вспоминает свою прекрасную семью, и как никогда больше не сможет почувствовать их рядом.
Я винил себя за такое гадкое обращение к ней. Она — маленький ребёнок с сильнейшей болью внутри. Она искала чьей-то поддержки, пыталась найти её в моём образе, а я даже не задумывался так глубоко, думая лишь о себе и о том, как склеить очередную девицу.
Стук в дверь. Лихорадочно смотрю на часы. 20: 56. Чёрт, как я умудрился заснуть?
— Дружище, ты передумал лететь? — просунулся в комнату Джо.
— О, решил почитать сам себе сказку перед сном? — зайдя ко мне, тут же пошутил Крис.
— Знаешь, Брэндон, я думал единственная книга, которую ты читаешь — это камасутра, — продолжая веселье, сказал Джо.
— Очень смешно, придурки, — едко ответил я.
— Собирайся, спящая красавица, или ждёшь, пока тебя разбудит кто-то поцелуем? — спросил Крис, еле сдерживая смех.
— Главное, чтобы это был не один из вас, — съехидничал я.
— А другого выбора у тебя и нет, — рассмеявшись, бросил Джо.
На сборы ушло минут 20, а после этого мы вызвали такси. Собираясь в холле, мы стали прощаться с хозяйкой дома. Неожиданно для нас, она подошла и обняла каждого парня, включая меня, и это с учётом того, что мы знаем друг друга буквально сутки. В этом и есть отражение семьи Мишель — добрая, светлая, искренняя, добродушная. Обнимая меня, женщина шепнула:
— Пожалуйста, проследи, чтобы с моими девочками ничего не случилось. Они всё, что есть у меня.
— Обещаю! — еле слышно ответил я.
Дорогу к аэропорту ребята провели в разговорах о предстоящем отдыхе. Я всё это время поглядывал в зеркало на Мишель, пытаясь прощупать её настрой. Девушка уже не выглядела такой опечаленной, как во время нашего разговора, но и радости в её глазах я не наблюдал особо. Лишь механическая улыбка, которую она натягивала, отвечая сестре.
Мы приехали, и я вышел первый, открывая дверь хореографу, чему она слегка удивилась. Затем подошёл к багажнику и взял не только свой чемодан, но и её.
— Я в состоянии взять сумку, тем более она на колёсиках, — резко произнесла она.
Мне ничего не оставалось, кроме как отдать её вещи, иначе она разнесла бы меня только одним взглядом прямо на месте. Пройдя регистрацию, мы разошлись по автобусам и стали ждать отправления к самолёту. Правда, нам пришлось разъединиться. Крис и Джо сидели в самом начале самолёта, а мы втроём в конце.
— Мишель, я боюсь, — слышу тонкий шёпот девочки, когда мы подъехали к самолёту.
— Всё будет хорошо, мышонок. Я буду рядом весь полёт, — отвечала ей девушка.
— Но ты ведь тоже боишься самолётов. И что мы, будем вместе сидеть и трястись? — взволнованно произнесла девочка. — Давай попросим Бренди сесть с нами.
— Не думаю, что нам разрешат, поэтому постарайся успокоиться, пожалуйста! — я видел, как и сама Мишель теряла самообладание при виде здоровой махины.
Какая же ты у меня трусишка, Лапуля. А казалось бы, строишь из себя такую самостоятельную.
Поднимаясь в самолёт, я видел, как глаза девочки постепенно наполнялись слезами, поэтому я должен был срочно что-то предпринять. Ну не мог я бросить их!
— Извините, — подошёл я к стюардессе, — я прекрасно понимаю, что по правилам это запрещено, но могу ли я поменяться с кем-то из пассажиров местами?
— К сожалению, сэр, это невозможно, — холодно ответила она, однако глядя на меня глаза так и блестели.
— Понимаете, это моя девушка, а это её сестра, — указывая на девушек, продолжал я, — малышка очень нервничает, возможно, во время полёта у неё случится сильная истерика. Если я буду рядом, я думаю мы сможем избежать этого.
— Простите, сэр, но правила гласят, что смена мест запрещена, — раздосадованная мои словами о том, что у меня есть девушка, сказала она и, словно потеряв интерес, отвернулась.
Вот тебе и обратная сторона смазливой внешности. Если бы я сказал ей, что оттрахаю её прямо сейчас в туалете самолёта, она провела бы меня за руку прямо в кабину к пилоту, но сейчас она явно ликует, что ей удалось рассадить нас. Двинувшись к своему месту, я видел обеспокоенный взгляд Мишель.
Сев в кресло, я лихорадочно стал думать, что можно сделать, как женщина, сидевшая рядом с девочками, сказала, что всё слышала, и с радостью поменяется со мной. Поэтому как только недовольная стюардесса скрылась за занавесом, мы провернули нашу маленькую махинацию.
Увидев меня рядом с собой, Молли крепко обняла меня.
— Малышка, а теперь садись в кресло, я пока пристегну тебя и не смей плакать. Теперь рядом с тобой не только Мишель, но и я. А ещё, если кто-то увидит, что я поменялся местами, меня выгонят из самолёта, так что старайся не привлекать к себе лишнего внимания, — легко щелкнув ее по носику, сказал я.
