— Эй, Геркулес, — сказала Алекс, не потрудившись поднять глаза. — Ты прольешь мой кофе, и это будет иметь последствия, как у евнуха.

— Я тоже рад тебя видеть, Алекс, — сказал я, улыбаясь ее типичному поведению. Это было отношение, которое соответствовало, и, возможно, иногда превосходило, крошечную, как птица, покрытую татуировками, черноволосую, голубоглазую крутую подрывницу и эксперта по хакерству, протеже Ло… Джейни. Когда она работала, ее звали Джейшторм, и она была женщиной Волка, единственной цыпочкой, достаточно дикой, чтобы приручить этого зверя.

— Они ее чем-нибудь вырубили? — спросила Джейни, все еще двигаясь на своем ноутбуке, не глядя на меня.

— Да, они дали ей немного викодина. Она в отключке.

— Хорошо. Она будет спать часами, пока мы попытаемся разобраться в этом дерьме, — сказала Джейни немного напряженным голосом. Я мимолетно задумался, было ли это из-за гнева на случайную девушку, замешанную в клубных делах, или потому, что она знала, что это объявление войны со стороны кого-то большого и плохого, и что она, ее муж и большинство людей, которых она любила, будут в опасности из-за этого. Она посмотрела на меня, слегка сдвинув темные брови. — Я попыталась убедить Волка, что это твоя добыча, если уж на то пошло.

— И что он на это ответил? — спросил я с искренним любопытством.

— «Женщина», — сказала она, пожав плечами.

— Стоит любить его односложную задницу, — вставила Алекс.

— Иди поговори с ним и скажи ему. Он поймет, если узнает, что ты несешь ответственность.

— Хорошо, — кивнул я, собираясь уйти, а затем повернулся обратно. — Спасибо за вашу помощь в этом, — сказал я им, зная, что никто другой, вероятно, не сделал этого.

Это заставило их головы резко повернуться ко мне, нахмурив брови. — Странный, — сказала Алекс Джейни, которая кивнула.

Они больше ничего не сказали, и я покачал головой и пошел по коридору в общую комнату, где я нашел только Вина.

— Все снаружи, — тут же сказал он. Если бы вы увидели его в тот момент, вы бы подумали, что все в порядке. Вин был старожилом. Он пережил больше войн за территорию и насилия, чем большинство других членов. Он был спокоен перед лицом хаоса. Но я видел напряжение в его руках, опущенных по бокам, сжатых в кулаки, и то, как подергивался мускул на его челюсти. — С ней все в порядке?

Я пожал плечами. — Посмотрим, когда она проснется, — сказал я, и он кивнул в ответ, понимая.

— Иди и найди президента. Он хочет поговорить с тобой.

Я кивнул и направился во двор, видя повсюду рой кожаных жилетов, настороженные глаза, напряженные тела. Я нашел небольшой круг из Рейна, Кэша и Волка и двинулся к ним, обнаружив, что мою руку схватили сзади, и я повернулся, чтобы найти Шреддера.

— Она была…

— Нет, — сказал я, качая головой. — Только синяки, «П» на спине и сломанное ребро или два.

Шреддер провел рукой по лбу, тяжело выдохнув. — Эти ублюдки заплатят.

— Я поделюсь с тобой этим, но так как я тот, кто должен был держать ее, пока она рыдала и кричала мне в грудь, я буду тем, кто причинит больше всего вреда, — сказал я твердо, не оставляя места для разногласий.

Шреддер кивнул, прикусив щеку. — Да, чувак. Но я тоже должен кое-кого ударить.

— Конечно, — согласился я, направляясь к Рейну, который кивнул в мою сторону.

— Как она? — немедленно спросил Кэш.

— Потеряла сознание благодаря двум таблеткам Викса. Ей наложили швы и перевязали ребра. Кроме этого, только синяки. Они не насиловали ее.

Рейн кивнул. — Насколько все могут судить, она невинная. Явно оказалась не в том месте, не в то время.

— Да, — согласился я, допивая остатки кофе.

— Но теперь она в опасности, — добавил Кэш. — В каком-то смысле ее теперь относят к нам.

Это тоже было правдой. Она не была в безопасности. Особенно теперь, когда мы приняли ее и лечим, как будто она принадлежала нам. Это было так, как если бы я надел на нее жилет с надписью: «Сучка Дюка» на спине. Ее жизнь только что резко повернула в Чертоввиль. Пока угроза не была нейтрализована, она была в беде и, согласна она или нет, под нашей или, по крайней мере, моей защитой.

— Нам нужно, чтобы девушки занялись русскими и колумбийцами, — сказал Рейн, отметая ближайших торговцев оружием. — Тогда нам нужно объединить возможные личные вендетты. Так что мы все должны вытащить скелеты из наших шкафов, — сказал он, внезапно пригвоздив меня своими напряженными карими глазами, зная, как сильно я не хочу этого делать. Не многие из парней знали все мое прошлое. Рейн, Кэш, Волк и Репо знали, потому что они настаивали. Ренни знал, потому что этот ублюдок не мог не совать свой нос в чужие дела. Кроме них, никто больше не имел ни малейшего понятия, и именно так я и хотел.

Я не мог просто вынуть свои скелеты, стряхнуть с них пыль и развесить их, как будто они не были опасны. Это были кости, пропитанные аконитами (прим. перев.: Аконит, или Борец, — это одно из самых ядовитых растений мира). Все, что вам нужно было сделать, это коснуться их, и у вас была бы полиорганная недостаточность (прим. перев.: Синдром полиорганной недостаточности развивается в результате одновременного или последовательного нарушения функций нескольких органов). Ты был бы мертв прежде, чем узнал бы об угрозе.

— Никому из нас это не нравится, — добавил Волк, и я посмотрел на него, зная, что его скелеты тоже были не из приятных, когда он становился полным Халком, бушевал и убивал людей изобретательно жестокими способами.

— Здесь все по-другому, и ты это знаешь, — добавил я, и Кэш кивнул.

— Мы не просим тебя делиться всеми уродливыми подробностями, просто скажи нам, есть ли у кого-нибудь из этих ублюдков зуб на тебя или на нас.

— Да, хорошо, — кивнул я, зная, что это был длинный список. Это был длинный, чертовски уродливый список. У каждого человека в моем прошлом была причина хотеть причинить мне боль любыми доступными средствами. И они были достаточно сумасшедшими, чтобы взять на себя MК, чтобы сделать это. Тем не менее, моя интуиция подсказывала мне, что это не мое прошлое входит в мое настоящее. Дело было не во мне. Но я также знал, что должен раскошелиться на информацию. Выбора не было. Безопасность всего клуба была под угрозой.

— Куда делись дети? — спросил я, зная, что Джейни и Алекс все еще наверху.

— Брейкер предложил привезти Саммер и моих детей вместе с Малкольмом, Мейз и Сетом к нему домой. Он на том холме, который позволяет ему видеть за много миль. Это безопаснее, чем находиться здесь или в наших домах без нашего присмотра. Шот, Пейн и их семьи, скорее всего, не подвергаются риску, поэтому они просто продолжили свой путь.

— Верно, — кивнул я, не совсем понимая, как, должно быть, плохо было мужчинам с семьями находиться на войне, знать, что их близких могут использовать против них. Наверное, в каком-то смысле мне чертовски повезло, что у меня не было никого, на кого мне было бы не наплевать.

За исключением девушки в нескольких ярдах от нас в обезболивающем сне, потому что она остановилась, чтобы поговорить со мной на две минуты.

— Что это за дерьмо, черт возьми? — спросил знакомый голос, когда подошел. Я не заметил, что Ренни отсутствовал большую часть дня, пока не обернулся и не увидел, как он подходит.

Он был молод, когда работал со мной почти семь лет назад, тогда ему едва перевалило за двадцать. Он немного утратил свою юношескую худобу, нарастил немного мышечной массы и стал более угрожающим. Его рыжие волосы были немного короче там, где он обычно держал их длиннее. И хотя он всегда был поклонником татуировок, сейчас он был весь ими покрыт.

Едва он остановился возле нас, как схватил пачку сигарет и достал их, чтобы закурить.

— Передай одну, — сказал Кэш, удивив всех нас. Он бросил курить почти десять лет назад, когда только Рейн познакомился с Саммер.

— Братан, Ло перевернет дерьмо, — сказал Рейн, выдавив веселую улыбку, когда Ренни протянул одну и закурил за Кеша.

— Она поймет, — сказал он, пожимая плечами, когда дым окутал нас.