Даже самое долговечное нерушимое. Спустя годы, столетия развеется прахом, забудется в сыпучим небытие. Подчиняясь вечному времени!

Последняя битва!

Тяжелый раздирающий грудную клетку стон вырвался из его груди. Ратмир с большим трудом сбросил с себя вдавившее его в болотную жижу, грузное тело. Он ещё не мог открыть слипшиеся от засохшей крови глаза, но уже четко и ясно осознавал, произошло непоправимое. Зачерпнув ладонью грязную вперемежку с землёй воду, плеснул на лицо, сдирая непослушными пальцами кровяную корку. Когда зрение вернулось и Ратмир вновь смог видеть, открывшееся перед ним. Ему захотелось навсегда ослепнуть, потерять память что бы навечно позабыть увиденное.

Их оставалось двенадцать, хранителей исконных знаний, долгие месяцы пробирающихся по лесным чащам в северные края, где ещё чтили белых Волхвов. Им приходилось постоянно скрываться от людских глаз. Конечно основная людская масса до сих пор верила и доверяла Волхвам, только к сожалению человек, слаб и его больше заботят повседневные насущные проблемы. Страх перед сильными мира сего и желание возвысится, будут вечно мешать человеческому роду познать истину. Унося с собой чудом уцелевшие древние свитки, повествующие о земном прошлом и былом могуществе изначальных. Двое последних сумевших выжить великих Волхва, южных земель и десять верных прозванных в народе волкодлаками сподвижников. Всё-таки не сумели уйти, от одного из множества высланных за ними отрядов.

Настигли их у самой кромки больших болот. Белогор с Ведогором до последнего пытались вразумить отступивших от знаний предков догнавших их воинов, не желая проливать кровь по своей сути не в чём не виноватых людей, лучших из лучших способных в будущем с успехом противостоять любому внешнему врагу. К сожалению, беззаветно доверившихся своим объединившимся в этот раз князьям, готовых пожертвовать людьми ради своих целей, давящих огнём и мечом исконные знания, не позволявшие делать даже из самого простого пахаря раба. Новая вера ещё не вполне закрепившаяся даже спустя два поколения, с всё более нарастающими темпами искореняла инакомыслящих, уничтожая любое упоминание о былом. Конечно их некто не стал слушать. Задурманенные, искренни убеждённые что борются со злом, храбрые витязи, подгоняемые своими страхами, перед как им внушили с детства оборотнями, и ещё более жуткими приносящими в жертву детей колдунами Волхвами, немного замешкавшись бросились в бой, стремясь как можно скорее уничтожить, как им казалось врагов человеческого рода.

Последние что запомнил Ратмир – это предсмертный стон очередного убитого им воина. На каждого из них приходилось по пять семь прекрасно обученных прошедших не одну битву витязя. Вот только биться им предстояло не с простыми людьми, а с теми, кто обладал способностью замедлять временные потоки, создавать видимую иллюзию внушая противнику любой желаемый образ. И им это удавалось так искусно что люди были искренни убеждены, что сподвижники Волхвов действительно способны превращаться в волков или даже медведей.

Встав кольцом, окружив оберегаемых Волхвов они отражали атаку за атакой, сначала стремясь не убивать, а просто вывести противника из строя лишить возможности сражаться. И только когда к ним на помощь подоспел второй отряд, пришлось задействовать все навыки, позабыть о желании сохранять жизни, возложить на себя бремя убийства. В пылу битвы Ратмир был оттеснён к самому болоту, где на него навалились всем скопом, он словно отбившийся от стаи волк в одиночку противостоял набросившейся на него своре собак. Прежде чем его смогли ударить по голове он уложил не малое количество врагов, яростно ото ковавших его со всех сторон, теряя сознание Ратмир успел нанести последний смертельный удар забирая с собой ещё одного противника. Как оказалось, именно этот воин и закрыл его своим телом, благодаря чему он и остался жив. Теперь Ратмир мог в воочию наблюдать исход сражения. Его братья сражались до последнего вздоха, не щадя себя, только силы напавших много кратно превосходили обороняющихся. Полегли все, а тех, кто всю свою жизнь посветил просветлению человеческого рода, кто неоднократно спасал лечил помогал любому страждущему, страшно посекли отрубив напоследок головы и по-видимому забрав их с собой, как доказательство.

Кругом лежали искалеченные, уже застывшие тела. Судя потому что княжеские, дружинники не упокоили даже своих и не подобрали высоко ценимое оружие, выживших осталось не так и много, а это значит, что они рассчитывают в скором времени вернутся. Добравшись до обезображенных Волхвов, не причинивших за свою долгую жизнь вреда даже крохотной букашке, Ратмир переборов себя опустился на колени. Внутри ещё теплилась крохотная надежда что уставшие ратники многие, из которых наверняка раненые, попросту не нашли, а то и вовсе не искали, так тщательно хранимые Волхвами свитки. Осмотрев прощупав каждую складку на их одеждах Ратмир разочаровано вздохнул. Всё то ценное что они и многие поколения до них оберегали пропало, доставшись тем, кто в своём невежестве ведомые лишь жаждой власти, попросту уничтожат. Со временем создав новую историю, возвеличивая только собственные достижения. Нужно было уходить, всё оставляя как есть. Ратмир разрывался от желания придать очищающему огню своих братьев, и открывшейся возможностью остаться незамеченным, тогда шансы дойти и всё поведать многократно возрастали. Поднявшись он ещё раз с глубокой печалью окинул взглядом всех тех, кто погиб за свою кажущеюся единственной верной правду. Раздавшийся едва различимый шорох прервал его мысли. Не делая резких движений Ратмир стал осторожно разворачиваться. Он мог уклонится от стрелы, даже не видя от куда она выпущена, его с малых лет обучали вести бой с закрытыми глазами. Вот только сейчас Ратмир находился не в лучшей форме и надеяться на свои боевые навыки не стоило сильно рассчитывать. Каково же было его удивление, когда он увидел сидящего на поваленном дереве теребящего растопыренной ладонью свою неухоженную с налипшими на ней сосновыми иголками бороду, лешего.

Что уставился? Какой же ты сподвижник! раз Волхвов не смог уберечь. Ратмир знал, что сделал всё от него зависящие, и не испытывал поэтому поводу не каких раскаяний. Низко поклонившись, твёрдо ответил. Зря напраслину возводишь, лесной хозяин. Леший прищурился, отчего его маленькие круглые глазки забавно скосились, собравшись в кучу возле крупного мясистого носа. Смотри ка узнал! не зря ведать тебя Ведуны собой таскали, я уже думал люди и вовсе про нас позабыли, память то у вас короткая. На вот держи, это поди искал. Леший вытянул тонкую руку с зажатой в ней небольшим свёртком. Захотелось рванутся выхватить у него драгоценные свитки, но Ратмир сдержался знал, что настроение лесовика переменчиво и любой опрометчивый поступок может закончится для него плачевно. Неспешно подойдя ещё раз поклонился, приложив правую руку к сердцу. Позволь поблагодарить тебя за сохранность столь нужных для людского рода сведений. Приняв свитки Ратмир спешно засунул драгоценную ношу подальше вглубь одежды. Позволь полюбопытствовать, куда теперь направишься? Ратмир знал, что нужно идти на север, но вот куда именно понятия не имел. Мудрые Волхвы могли по звёздам определять направление и даже днём прокладывать путь с удивительной точностью, не разу не ошибившись. Леший встал, почесав волосатую грудь покачал головой. Да! мельчают людишки что тут скажешь ещё лет сто назад вы порасторопнее были. Ладно не переживай помогу чем смогу, всё-таки Ведуны придерживаются природной правды, не то что нынешние, лешак даже сморщился, это ж надо додуматься всех нас первородных нечестью назвать, если так дело дальше пойдёт вообще скажут, что нас не существует. Замолчав лешак глянул на Ратмира. Что-то я заболтался, ты уж извини просто давненько не с кем не разговаривал. Только это, леший ткнул длинным загнутым ногтем в грудь Ратмира. Услуга за услугу, встретишь ково из наших, низкий поклон передавай от Рыльника, скажи через годик другой наведаюсь в их края. А теперь отойди, а то заденет ненароком. Ратмир отошёл с любопытном оглядываясь по сторонам. Тем временем леший, заложив два пальца в рот надул щёки и издал жуткий пригибающий небольшие деревца к земле свист. Ратмира швырнуло в сторону и, если бы не старая высохшая сосна, за которую он едва успел ухватится Ратмир вполне мог бы переломать себе кости. То, что произошло дальше одновременно напугало и восхитило. Мать сыра земля ожила медленно с чавкающим звуком поглощая тела павших, принимая своих детей в свою обитель.