С неба со свистом летело что-то яркое и шумное, ветер раздувал пламя. Зловоние этого пламени насторожило ее.
Греческий огонь!
О Боже милостивый, они готовы и своих поджечь, ради того, чтобы нас достать, им просто наплевать даже на своих!
Она отпрянула назад, к внутреннему парапету стены, таща за собой Роберта и громко приказывая: "Назад! Все от стен! Всем отойти от стен!"
Огонь попал на стену и зашипел, разбрызгивая искры.
И через секунду занялись ближайшие траверсы. Она видела, как ползет вширь и разбрызгивается жирное пламя. Кто-то вскрикнул тонким голосом. Нет смысла заливать водой...
- Рубить ограждения! - приказала она, размахивая топором во все стороны, отсекая балки-подпорки, и отступила, когда этим занялись еще трое копьеносцев.
По камням с криком каталась охваченная греческим огнем почерневшая фигура, распространяя зловоние горящего тела. Аш узнала красные рейтузы и коричневую на подкладке куртку, и курчавые волосы под расплавляющейся сталью шлема; Людмила Ростовная, половина ее туловища и одна рука охвачены студенистой горящей массой.
- Томас Тиддер! - громко позвал Ансельм. Парень прибежал со своей пожарной командой сверху, со стены, из кожаных ведер осыпали женщину песком, соскребли с нее горящее вещество. Аш заметила, что при этом у них пальцы стали красными.
- В сторону! - мимо Аш промчалась Флора дель Гиз, ее команда тащила носилки.
Траверс трещал, качался; и с треском рухнул. Горящие обломки дерева разлетелись по воздуху.
Аш опять пошла к передней стенке. Под собой она увидела, как опрокидываются осадные лестницы, как солдаты с криками сыплются с них. По двадцать - тридцать человек грузно шлепались на неровную землю у подножия городской стены. Визиготские рабы - без снаряжения, без оружия - бегали вокруг по откосам и стремглав кидались вперед, поднимали и уносили потерпевших с переломанными конечностями.
За то время, что она наблюдала, один светловолосый раб упал, пронзенный стрелой. В нескольких ярдах от него солдат в форме с полумесяцем опустился на колени возле другого, у которого была переломана спина, кинжалом нанес ему удар милосердия и побежал дальше, оставив живым дергающегося в конвульсиях пронзенного стрелой раба.
Аш подняла голову, взглянула на Боковую башню. Стрелки из луков и арбалетов пробегали мимо к разбитым амбразурам и отверстиям для стрел; некоторые уэльские стрелки из больших луков небрежно стреляли через зубцы.
Прилетела еще одна стрела с греческим огнем, упала дальше вдоль стены.
- Давай. Выводи эту машину! - неслышно прошептала Аш.
Чтобы лучше видеть, она ухватилась за края парапетной стенки. Под бледным ноябрьским солнцем, отсвечивая белым, вращались четыре резные каменные лапы. Четыре резные мраморные чаши на каменных балках, похожие на чаши баллисты, вращались вокруг каменного стержня. Ни солдата, ни раба не было в нескольких ярдах от этого сооружения, кто же его вращал?.. Аш следила, как оно вращалось само по себе, как голем.
Под градом стрел из арбалетов от этого сооружения откалывались каменные осколки.
- Попал! - прокричал звонкий голос из Боковой башни. На глазах у Аш обитые медью колеса этой повозки начали вращаться, и она покатилась прочь от стен, назад, к лагерю визиготов, для перезагрузки. На концах каждой из четырех лап в чашах все еще горело синее пламя.
- Держимся еще! - крикнула Аш Ансельму.
- Только пока! - Роберт Ансельм повернулся к сержантам, отдал им приказ вернуться на стену и добавил, обращаясь к Аш: - У них таран нацелен на главные ворота! А это - просто отвлекающий маневр!
- Да, могла бы и сама догадаться! - Аш провела рукой по губам, рука окрасилась кровью. - Наши удерживают ворота?
- Да - но только пока!
Аш могла только кивнуть, не в силах сказать ни слова.
- Сукины сыны! - Роберт Ансельм прищурился от солнечного света. - Вот, снова идут. Опять иностранные наемники и наши. Посмотрим, блин, чего они хотят.
Чувствуя, как сильно вздымается грудь при глубоком вдохе, Аш метнула взгляд вдаль, на лагерь врага. Там три-четыре сотни людей слушали мессу за успех атаки.
- Орлов нет!
- Да, пока нет! - Роберт Ансельм опустил забрало, закрываясь от лучей солнца, высветивших щетину на его грязном лице.
Из огромного пространства временного города, каковым выглядел лагерь визиготов, медленно приближалась еще одна каменная машина. Аш следила. Чаши были загружены: хрупкие глиняные сосуды с уже зажженными запалами источали в воздух жар.
- Ты только взгляни! Они даже не поддерживают эту машину. Роберт, пошли за де Ла Маршем, скажи ему, чтобы организовал вылазку, надо смести эти чертовы механизмы! И скажи - если он не сделает этого, мы сами тогда с радостью!
Ансельм сделал знак гонцу, и Аш сощурилась от солнечного света. Внизу, под стеной, пространство было уже усеяно трупами; это были жертвы первых пятнадцати минут атаки. Ров был полон тел, кое-кто едва двигался, кто-то был неподвижен и переломан, кровь текла на связки хвороста, на грязь и обломки камней.
Два-три коня без всадников бродили бесцельно по полю. Рабы тащили повозки с установленными на них большими щитами и подбирали своих раненых.
Да это и не атака была вовсе. Финт такой. Просто чтобы под шумок подтащить таран к северо-западным воротам или подобраться туда по траншеям - сапам.
"Главное - не то, что мы можем увидеть. Тут главное то, чего мы не видим".
И не успела Аш додумать эту мысль, как большая часть городской стены справа от нее в пятистах ярдах, к востоку от Белой башни, сначала немного приподнялась - причем мортира выпятилась между камнями кладки - и потом на девять-десять дюймов резко опустилась.
На нее дунуло горячим ветром: громоподобный приглушенный рев сотряс вымощенное покрытие городской стены под ее ногами.
- Сапы хреновые! - к ней через группу отряда проталкивался Томас Рочестер. Он кричал почти истерично: - У них есть еще одна хреновая сапа.
Тонкий болезненный звон у нее в ушах стал понемногу ослабевать.
- А мы разве не контрминировалн? - закричал Эвен Хью. Теперь из рядов визиготов вперед выбежала огромная толпа, очевидно, это было для них сигналом: подняв над головами, они тащили дюжины осадных лестниц. Аш услышала крик коллеги Людмилы Ростовной, Катерины Хаммель: "Натягивай! Отпускай!" - и воздух потемнел от сотен стрел, выпускаемых стрелками отряда Льва, по двенадцать ежеминутно; стрелы утонули в массе атакующих, и невозможно было увидеть, кого поразила какая стрела.
