- Аш! - к ней подбежали офицеры из обоза, которых она не видела месяцами, - мастер, изготовляющий луки, портной, сокольничий, коновод.
Прачки обнимались, обменивались новостями; дети болтались под ногами; две-три пары старательно занимались сексом. Пол был завален новыми тюками скатанного багажа, плетеными корзинами, ржавыми грудами лежали кольчужные рубахи, алебарды прислонены к голым стенам. Промокшая одежда висела на временных веревках, от нее исходил пар - сохли после погружения в реку Сюзон. В камине горел огонь. По мере того как присутствующие один за другим, копье за копьем, замечали в дверях ее знамя, видели ее, все - и мужчины, и женщины - вскакивали на ноги, от каменных стен эхом отражался нестройный крик.
- Аш! Аш! Аш!
- Ладно, сдаюсь!
Свора мастиффов летела из дальнего конца зала, в своем рвении раскидывая по сторонам тарелки, чашки и фляги.
- Бонио! Брифо! Лежать! - Аш ловко ухватила их за усеянные заклепками ошейники и заставила улечься. Они виляли хвостами у ее ног, рычали от счастья, пахли собачьими запахами.
Несмотря на фонари и проходящий сквозь амбразуры для луков дневной свет, только через секунду она увидела Роберта Ансельма, тяжело топающего к ней по заваленному полу. Она была в центре толпы: Ансельм без усилий растолкал всех и оказался рядом.
- Христос на Дереве! - рычал он.
Аш щелкнула пальцами, успокаивая мастиффов.
За три месяца - может, от голода - его лицо покрылось морщинами. Других изменений в нем не было. Рейтузы порваны на одном колене, а на коротком плаще не хватает половины медных пуговиц; у горла тускло блестит краешек кольчуги. Небритые щеки отливали черным. Бритая голова блестела от пота, несмотря на холодное утро. Она встретилась глазами с его хмурым взглядом.
"Если он намерен оспаривать мою власть, сейчас самое время. Это был его отряд в течение трех месяцев; а я была вроде бы мертва".
- Охренеть от тебя, женщина!
Она не могла не расхохотаться от его тона, его выражения:
- Не хочешь еще попробовать, а, Роберт?
Эвен Хью прикрыл рот рукой, кое-кто из остальных откровенно скалился.
- Охренеть от тебя, капитан Аш, - Роберт Ансельм покачал головой, как медведь, и какую-то секунду она не знала, чего от него ждать - то ли сейчас заорет на нее, то ли попытается ее ударить, то ли захохочет. Он протянул к ней руки. Сильными пальцами схватил ее за плечи так, что ей стало больно. Боже мой, девочка, ты не торопилась! Просто как настоящая женщина. Всегда опаздывает!
- Что правда, то правда! - и когда замер раскат смеха, Аш добавила: Прости, я тянула как могла - надеялась, что война закончится до того, как мы прибудем!
- Чертовски верно! - прокричал кто-то из лучников.
- Мы три месяца ждали, - огромного роста Роберт Ансельм смотрел на нее сверху вниз с привычным изумленным удовольствием. Роберт, потрепанный и широкоплечий; знакомый скрипучий его акцент невероятно приятен. - У тебя создалась репутация: "Аш всегда возвращается".
- Меня устраивает. Давай и впредь ее сохраним, - сардонически сказала Аш. Глядя на него и на окружающих их людей, она поняла, что все еще нет трений между теми, кто отбывал в Карфаген, и теми, кто оставался в Дижоне. - Найди мне хоть одного писца. Мне надо записать уже обдуманные новые назначения: Эвен Хью и Томас Рочестер станут помощниками капитана, Анжелотти примет общее командование всей артиллерией, Ростовная и Катерина - его помощники по подразделениям арбалетов и больших луков.
Раздался шепот одобрения и радости. В ответ на взгляд Герена аб Моргана она мягко улыбнулась.
- Герен, я хочу поставить тебя во главе военной полиции. Мне нужен такой человек, которому я могла бы доверить порядок и дисциплину в лагере.
Лицо Герена покраснело от гордости.
- Не волнуйся, командир, все будет сделано!
- Да я и не волнуюсь - когда ты подальше от поля сражения. Оставайся со своими сомнениями там, где они никому не принесут вреда, - и посмотрим, научит ли тебя дисциплине задача по обеспечению ее...
- А ты, Роберт, сам знаешь, кого куда назначить из ребят, кто был тут с тобой, - и добавила: - Не сомневайся, на все согласна. Теперь включаемся в работу, совет города желает поговорить со мной, а мне нужно собрать офицеров прежде, чем мы туда пойдем. Роберт, а это что?
Она потеряла дар речи, уставившись на коня.
Солдаты захихикали; не глядя на них, она слышала смешки. Ухмылялись в основном те, кто оставался в Дижоне.
- Это конь, - Роберт Ансельм огласил вполне очевидную истину.
- А то я не вижу, что это хрено... - Аш быстро взглянула между ног животного, стоявшего у стены, с удовольствием засунув морду в мешок с зерном, - ...за кобыла. Что она делает тут?
Роберт Ансельм с безразличным выражением лица поднял брови. Пара командиров копьеносцев из Дижонской группы хмыкнула.
Аш пробралась между снаряжением, разбросанным по всему полу общей спальни, к устланному соломой углу, щедро усыпанному конскими яблоками, где обитала огромная каштановая кобыла. Животное блеснуло на нее мрачным глазом.
- Даже не буду спрашивать, как вы уговорили ее подняться по лестнице...
- Да глаза завязали, - ответил Ансельм, подходя к ней. - Мы ее взяли сегодня рано утром.
- Роберт - откуда?
- Из конского строя визиготов, - сказал Роберт с самым честным выражением лица. - Она никому не была нужна в то время.
По его сигналу алебардщик и грум развернули перед ней длинное замызганное полотнище. Она увидела лошадиный чепрак. Из-под грязи виднелось еще изображение бронзовой головы.
- Великий Кабан! Это лошадь Фарис!
- Надо же! Смотри ты! Кто бы мог подумать? - Ансельм улыбался ей с высоты своего роста. - Рады видеть тебя дома.
Их радость была шумной и долгой; и она от всей души купалась в ней. Она хлопнула Роберта Ансельма по руке:
- Правду говорят о наемниках! Что это всего лишь банда конокрадов!
- Быть конокрадом тоже талант нужен, - тоном профессионала заметил Эвен Хью и покраснел. - Не подумай, я не по себе знаю.
- Забудь и думать... - Аш не приближалась к кобыле, определив по ее экстерьеру, что это боевая лошадь. - Где Дигори Пастон?
- Здесь, мадам.
Когда писец протолкался в первый ряд толпы, она ему сказала:
