Итак, она сказала это – и признание было приятным.

Ну почему в её груди не могли биться сразу два сердца? Тогда бы она любила свой дом и маму и при этом наслаждалась пребыванием в «Источнике».

Лиа села на краешек маминой кровати так, чтобы не перевалиться сквозь бортик. Будучи сновидением, она оказалась соткана из куда более лёгкого вещества, чем мягкий пух одеяла.

– Расскажу-ка я тебе немножко о своей жизни в Иномирье…

Краем глаза девочка заметила, что цветок на комоде до предела свесился из горшка, чтобы лучше слышать. Интересно, что бы сказала Людмилла, которая сейчас спала, свернувшись клубком, на животе Лиа в комнате «Ночной полёт», её новая зелёная подружка? Может, сразу стала бы показывать трюки, которые они разучили вместе, превращаться в лассо или в шикарный пояс.

– Так, с чего бы лучше начать? Сперва признаюсь, что жить в теле Азалии – это классно. Мне нравятся серебряные волосы с синими прядками, хотя всё время носить эту сползающую тиару – ведь я принцесса! – это жесть. Кроме того, я умею руками испускать молнии. Впрочем, «умею» – не совсем правильное слово, это часто происходит случайно, и я поджигаю всё, что только можно. Но я работаю над техникой. Это искусство, между прочим, очень ценится, мне за него даже пожаловали титул Златогром. Это немало значит в Небесной империи, откуда родом Азалия.

Лиа вспомнила, как все были шокированы, увидев её первые молнии, даже Азалия. «Фантастика, – восхитилась принцесса-беглянка. – Когда я вернусь в своё тело, первым делом долбану молнией Дориэнта, а то он вечно задаётся. А ещё старший брат. Ну а теперь поговорим о действительно важных вещах: сколько мармеладных мишек можно съесть, чтобы не стало плохо?»

– Что бы ещё интересного рассказать? – размышляла Лиа, а мама тем временем тихо причмокнула во сне. Наверное, слова «мармеладные мишки» проникли в её грёзы. – Ах да, у меня есть крылья! Представляешь, с моим-то страхом высоты. С ума сойти! И у меня есть подруги. Настоящие подруги, которые пойдут со мной в огонь и в воду. Этому ты бы тоже обязательно порадовалась. Хорошо, что в Иномирье время идёт быстрее, чем в мире людей. Поэтому я не так волнуюсь из-за того, что уже несколько недель учусь в «Источнике». В мире людей прошла всего пара дней; ты и оглянуться не успеешь, как я наберу кристаллов для обмена телами у водопадов в долине и вернусь. Поход будет уже скоро, нужно только сдать зачёт по полётам, чтобы мне разрешили пойти.

Несмотря на такие радужные перспективы, Лиа вдруг ощутила знакомую тяжесть – трудно представить, что сейчас она снова покинет маму. В эту секунду девочка ничего не желала так страстно, как снова стать Лиа Дорнмайер, у которой на носу очки, а в голове сплошной хоккей.

Пока Лиа тихонько шмыгала носом, а цветок в горшке сочувственно шелестел листочками, лицо Андреа Дорнмайер изменилось и от её лба отделился серебристый пузырь сновидений. Он быстро увеличивался и наполнялся чем-то вроде тумана. Изнутри послышался смех. Белая пыль, оказавшаяся мукой, улеглась, и стало видно пятилетнюю Лиа. Во время приготовления печенья она развела ужасный беспорядок, явно забавляясь тем, что хлопала растопыренными ладонями по покрытой мукой столешнице. Несмотря на это, Андреа рассмеялась и начала рисовать привидения, водя пальцем по муке. Маленькая Лиа сперва удивилась, а потом написала печатными буквами своё имя над маленьким привидением, и «мама» – над большим.

Внезапно картинка в пузыре изменилась и показала маму, которая сидела над огромной кипой бумаг и с серьёзным лицом разбирала её. Этот сон уже про работу.

И всё же Лиа была рада – и успокоилась. Мама всегда помнила о ней, в то время как она переживала увлекательные приключения в мире эльфов, в «Источнике». Да, Азалия безо всякого на то согласия превратила её в эльфа, но она больше не злилась на неугомонную принцессу Воздуха. Наоборот.

Лиа поцеловала маму в щёку – то был не поцелуй, а легчайшее дуновение, – попрощалась с цветком и направилась в свою комнату. Как только она открыла дверь, в неё врезался, пройдя насквозь, скрученный комок носков. Девочка вздрогнула от испуга, и тиара съехала ей на глаза.

Странствующая по сновидениям Лиа, наверное, была чем-то вроде лунного света, но всё равно противно, когда что-то со свистом проносится сквозь тебя.

– Эй, вы закончили свои разборки? – жалобно осведомилась Лиа.

Никто не обратил на неё внимание.

– Азалия Лалиала Пергуста, у тебя в голове сплошной туман, – бранился Дориэнт. – Кидаешься в меня носками, как будто это тебе что-то даст. В сновидениях я не плотнее воздуха.

Азалия, обутая в мягкие тапочки с заячьими ушками, стояла перед ним, уперев руки в боки. Это должно было выглядеть внушительно, если бы не взрыв кудряшек на голове принцессы и перепутанные пуговицы на пижаме.

– Швырнуть хоть чем-нибудь в тебя, воображала, мне вполне достаточно, если хочешь знать. А уж угодят эти тухлые носки тебе в лицо или нет, дело десятое.

– Звучит так же глупо, как и выглядит, – отозвался Дориэнт. В отличие от Азалии, он не делал угрожающих нападок. Но юноша и без того казался грозным, со своей вздыбленной грозовой шевелюрой и сверкающими глазами. Когда в его взгляде появлялось ненастье, ладони Лиа становились влажными от тревоги. Даже если всё происходило в сновидении.

– Почему вы, эльфы-зануды, опять ругаетесь? – спросила Лиа.

– Потому что Азалия невыносима и действует мне на нервы, – отозвался Дориэнт.

– Потому что он вечно найдёт, к чему придраться, – пожаловалась на брата Азалия. – «Не крась брови – это не твоё. С сегодняшнего дня звони только в чётко оговорённое время да останавливай иногда свою болтовню, чтобы Лиа тоже могла что-нибудь сказать. Не ешь штуку под названием “клей”, раз ты не уверена, что она съедобна…»

– Секундочку, – прервала её Лиа. – Ты ела клей?

Азалия отмахнулась:

– Дело прошлое, проехали. Речь о том, что Дориэнт вечно норовит мною покомандовать. С тобой так же?

Лиа переминалась с ноги на ногу. Что тут ответить? Что Дориэнт всегда был добр ко мне? Или что я мечтала бы иметь такого старшего брата и здесь, в мире людей? И что я не свожу его с ума своим вечным «Расступись: идёт принцесса», как ты?

Дориэнт выручил её:

– За Лиа мне не нужно присматривать. Должен сказать, у неё в «Источнике» дела идут лучше, чем у меня. С тобой уж точно было бы по-другому.

– Всё, хватит с меня оскорблений! – закричала Азалия. – Самое время прощаться, братец.

Она вслепую нашарила что-то на прикроватном столике и швырнула в Дориэнта.

Этот предмет прошёл сквозь грудь юноши – и оставил за собой дыру.

Не веря своим глазам, Лиа указала на неё:

– Ох, выглядит скверно.

Дориэнт ощупал неровные края дыры.

– Ощущения тоже так себе. Клянусь раскатами грома, она расширяется. – И правда, дыра увеличивалась.

– Чем ты в него кинула? – спросила Лиа у испуганной Азалии.

– Да это шар, уродская штука.

Лиа хлопнула ладонью по лбу:

– Это декоративный шар из нашего старого сада. Он из железа.

– Не может быть, – твёрдо сказала Азалия. – Тогда бы у меня от него начался отвратительный зуд. Мы, эльфы, не выносим железа, чтоб ты знала, смурзайка.

– Надо говорить Смурф Знайка, – поправила Лиа. – К тому же ты, видимо, забыла, что сейчас ты в теле человека и потому у тебя нет никаких проблем с железом. – Девочка положила руку на плечо Дориэнта: – Нам нужно срочно возвращаться. Надеюсь, твое спящее тело не пострадало от этой раны.

Дориэнт помотал головой. Казалось, его это не беспокоило. Но когда он собрался что-то сказать, из его рта не донеслось ни звука. Фигура юноши с каждой секундой становилась всё прозрачнее. Он протянул руки к Лиа, но когда та попыталась их схватить, то поймала лишь пустоту. В следующее мгновение Дориэнт исчез.