Литмир - Электронная Библиотека

Гизиро повернул голову и увидел в дверном проёме высокую статную фигуру брата. Кинрей неспешно прошёл через всю кухню, открыл холодильник, достал яблоко и, помыв его, сел около хрупкой сестры. Аня не сводила глаз с его туманной улыбки, ещё ни разу не сползающей с утра после спортзала.

– Отлично! Вот видишь, дорогой, наш сын поможет Рику.

– А если он не примет помощь, то я буду вынужден угнетать его фирму. Назло ему, – проговорил Кинрей, проглотив хороший кусок яблока. Гай и Джон рассмеялись.

Аня всё это время наблюдала за братом и не думала переставать сверлить его взглядом; она всё так же продолжала настойчиво смотреть на парня своими тёмными синими глазами.

– Слушай, Тюльпан, а что у тебя там с делами любовными? Даю гарантию, что за тобой бегает уже половина Сан-Франциско, – язвительно кинула Аня, переведя взгляд с брата на морковку. Кинрей откусил от яблока небольшой кусок и с удивлением осмотрел сестру.

– Во-первых, я не собираюсь говорить о том, чего нет. А во-вторых, ты бы первой узнала, что у меня есть девушка. Почему спросила, кстати?

– Мне интересно. Разве нельзя спросить даже? – отрезала Аня.

– Можно, но просто странно.

– Не вижу здесь ничего странного, Кин. Аня просто интересуется, когда станет тётей, – мило захихикала Аманда, вогнав в краску парня.

– Что ж ты так бедного сына, милая? Пускай сам захочет сперва пожить. Человека для души всегда найти успеет, а вот исполнить мечту лучше сейчас.

– Тёти, дяди… Шучу я, конечно же. Завидую вам, ребят, если честно. Вы сейчас можете много путешествовать, находить что-то интересное для самих себя, влюбляться… Жаль, что мы с отцом так и не научились по-настоящему жить, когда у нас была возможность. Сейчас уже просто нет времени с этой работой.

– Я всё, мам, – холодно кинула Аня, убрав овощи в кастрюлю и уйдя к себе в комнату. Кин проследил за ней.

– Кажется, она не горит желанием становиться тётей в семнадцать, – шепотом сказал Гай.

Джон многозначно осмотрел сыновей. Те переглянулись, одновременно кивнули и вышли с кухни.

Парни поднялись по деревянной винтовой лестнице, повернули налево и, перейдя длинный светлый коридор, подошли к блестящей серой двери. Кин дёрнул за ручку, и перед ребятами посреди комнаты возникла маленькая фигура сестры.

Парни снова переглянулись, и тут раздался слабый голос девушки:

– Всё хорошо. Не переживайте.

Кин подошёл к ней первым и, присев, крепко сжал девушку в объятьях. Аня на секунду застыла, но почувствовав тёплое дыхание брата, обхватила его руки и положила на них голову.

– А какое платье ты наденешь на выпускной? – поинтересовался Гизиро, присев около родных. Аня пожала плечами и с горечью произнесла:

– Мы ходили с Катей по магазинам, но на меня ничего не нашли.

– Это можно исправить, – хитро улыбнулся Кинрей. Аня повернула голову, чтобы увидеть лицо брата, но не ощутила ни крепкого объятия, ни ровного дыхания над ухом. Гизиро в ответ на её недоумевающий взгляд только пожал плечами. – И куда он делся?

– Я снова тут, – прозвучал голос Кинрея. Парень стоял в дверном проёме с огромной круглой фиолетовой коробкой в руках, на которой были приклеены разнообразные наклейки и отрывки из журнальных статей.

На часах было полпятого вечера. В хорошо прогретом за день доме стоял тяжёлый запах торта. Его аромат разносился по всем комнатам тонкой невидимой струйкой.

Катя сидела с полотенцем на голове прямо напротив печки и наблюдала за пышным высоким пирогом с абрикосовым вареньем. Корочка зарумянилась, стала ярко-жёлтой и такой аппетитной, что девушка еле сдерживала слюнки от запаха, разносившегося по всей кухне.

– Не подавись, а-то пирога на нас всех не останется! – тихо хихикнула женщина, стоя позади Кати. Девушка едва заметно дрогнула от глубокого голоса и, не поворачивая головы, взяла женщину за руку.

– Да ладно, я не жадина. Если Тоби будет сидеть в своей комнате, то я не несу ответственности за его часть, – слабо улыбнулась Катя.

– Эрика, может не надо отдавать весь пирог им? Мы с тобой вдвоём справимся, не стоит утруждать детей такой заботой, – послышался немного сиплый расслабленный голос.

В кухню вошёл черноволосый мужчина. На вид ему было не больше сорока пяти лет. Его прищуренные тёмные карие глаза были похожи на вспаханное поле после долгой, лютой и холодной зимы, когда морозы сменились едва заметным теплом и на землю опустилась весна – благодатное время для оживления всего мира. Короткие чёрные волосы были похожи на солому, и лишь кое-где сквозь них просвечивалась седина на висках и затылке. Загорелое тело мужчины отливало некой бронзой, а крепкие плечи и руки давали сразу понять, что мужчина был очень трудолюбив. Слабая ухмылка широкого рта тут же сменилась азартной усмешкой. Катя повернула к нему голову и с такой же хитрой улыбкой осмотрела его.

– Не думаю, Рэй. Они готовы растерзать даже своих родителей за кусочек пирога, – обречённо выдохнула Эрика. Она провела взглядом своего мужа, подходящего к холодильнику. Короткие светло-шоколадные волосы женщины были уложены назад и закреплены невидимками, худощаво-скуластое лицо выражало лишь слабую ежедневную усталость, а бледные, болотистого цвета глаза неспешно осмотрели Рэя.

– Мы не настолько дикие, с вами тоже поделимся. Не знаю насчёт брата, но я уж точно, – произнесла Катя, всё ещё держа мать за руку. Рэй отошёл от холодильника и утвердительно кивнул.

– Ну что, ты готова к выпускному морально? – нежно спросила Эрика, лёгким движением руки попросив дочь отойти. Катя без слов встала, поставила стул на место и усадила мать на него, приказав не вмешиваться в её процесс приготовления. Эрика только тяжело вздохнула и с улыбкой понаблюдала, как её дочь достала из духовки ароматный пирог.

– Да. Вполне готова, – неуверенно протянула Катя. Рэй не сводил глаз с дочери.

– А что Джей? Как он? Он успеет приехать на твой праздник? – вдруг спросил мужчина. Девушка посмотрела на отца и пожала плечами.

– Ничего не писал ещё. Он, скорее всего, помогает Лукасу со сценарием.

– А какую прическу ты хочешь? Может нам всё-таки сходить в салон, пока ещё не поздно? – Эрика встала и достала со шкафчика четыре чашки.

– Не хочу чего-то замысловатого. Возможно, я просто сделаю кудри или выпрямлю волосы. У меня вообще нет идей… Ещё и сделали так непонятно. Зачем вечером вручать аттестаты и сразу проводить выпускной? Да, удобно, не спорю, но странно очень.

– Нужно так, если решили.

Со второго этажа вдруг послышалось дикое пение, больше похожее на крик. Все, как один, подскочили на месте.

– Он опять поёт? – устало протянула женщина.

– Кажется. Кать, дорогая, пойди к брату и скажи, что он дома, а не на концерте очередного любимчика.

Девушка тяжело вздохнула и обречённо поплелась к брату. Она почесала голову через практически сухое полотенце и с кислой физиономией поднялась на второй этаж.

Когда Катя подошла к комнате, она очень удивилась; обычно запертая на тысячу замков от сестры дверь теперь была открыта нараспашку. Девушка тихонько вошла и увидела сидящего на кровати брата в окружении сотни рубашек. Катя от увиденного пару раз проморгала и застыла в недоумении. Тобиас поднял голову и, недовольно цокнув, закатил глаза.

– Ну и что такое? Родители опять запрещают мне петь?

– Какой догадливый, – тихонько сказала Катя, но продолжила чуть громче: – Чтобы петь, нужен голос, а ты как-то им не сильно владеешь.

– Ой, хочу – пою, хочу – не пою. Тебе какое дело-то? – проскрежетал сквозь зубы Тоби. Катя услышала знакомые слова песни, и её лицо перекосило в сложной гримасе эмоций.

– Не надоело слушать одну и ту же песню сотый месяц подряд? – сестра присела в кресло болотного цвета.

– А тебе не надоело слушать своих этих бабочек, или как ты их называешь? – саркастично повторил Тоби.

– В отличие от некоторой твоей музыки моя хоть имеет смысл и нравится родителям, – спокойно заявила девушка, рассматривая серые и белые рубашки.

8
{"b":"748747","o":1}