– И кого же, интересно? Вон та, – Кин указал на шатенку в бальном оранжевом платье, – явно похожа на борца-переростка, а там вторая, третья, четвертая, пятая, шестая… десятая… пятнадцатая…

– Заткнись, ты меня достал! Вот, поверни голову вперёд и увидишь хороший вариант! – Аня не выдержала, положила руки на голову брата и повернула её к одиноко стоящей фигуре у сцены.

Кинрей деловито поднял бровь.

– Спорим, что не пригласишь? – Аня протянула ладонь к лицу брата, поджав другой рукой локоть. Кин раздражённо повернул к ней голову и ответил:

– То есть, ты вполне серьёзно хочешь сказать, что твой брат неудачник?

– Ну, пока ты таким и считаешься, – безразлично кинула Аня.

– Я и сам собирался пригласить Катю.

– О-го-го! – присвистнула сестра. – Ты что, влюбился?

– Хватит меня подкалывать, пожалуйста.

– Нет уж, ты попал, дорогой братик, – ехидно захихикала Аня.

Парень не обратил внимания на последние слова сестры; он уже и не слышал её поучений насчёт девушек. Его взгляд был прикован к Кате, её золотисто-чёрным волосам, загорелым плечам и рукам, осыпанным мелкими солнечными карамельными веснушками, длинному подолу платья. Катя смотрела на звёздное небо, её цвет глаз в свете прожекторов переливался золотыми и серебряными звёздочками. Она смотрела на небосвод детским, глупым и любознательным взглядом, широко улыбаясь и наблюдая за искристыми точками.

Кин быстро выдохнул и двинулся к ней.

– И запомни, Катя не… Ты куда? Кин? А-а?! – Аня наблюдала за действиями брата с весёлой и довольной улыбкой. – Да! У меня получилось!

Парень остановился около Кати и почти не дышал.

Её руки обнимали талию, а голова уже была опущена вниз, будто ожидая хоть какого-то звука. Щёки парня еле заметно порозовели, и Кинрей вполголоса произнёс:

– Девушка, можно ли пригласить Вас на танец?

Девушка вздрогнула от глубокого тихого голоса, повернулась всем телом и встретилась взглядами с парнем. Катя приоткрыла рот от шока и с удивлением осмотрела его всего. Кинрей не спускал глаз с О'Коннор и отвечал не менее удивлённым взглядом.

Они не слышали уже ни музыки, ни поздравлений, ни радостных громких хихиканий Ани. Очнувшись от недолгого недоумения, Катя через силу неловко улыбнулась и ответила тихим голосом:

– Думаю… можно.

Хейз воодушевился.

Парень уверено подошёл к девушке. Их руки соединились в лёгком пожатии, рука Кати скользнула по плечу Кина, парень бережно и неловко приобнял талию девушки, и пара медленно закружилась в танце. Они двигались точь-в-точь такту музыки, их движения сливались воедино, они будто плыли по земле. Они выглядели слегка напуганными, растерянными и сияющими от радости; только друг друга они слышали в тот момент, совсем не обращая внимания на окончание песни.

– А можно танцевать гостям вместе с выпускниками? – спросила у мужа Аманда, осматривая весь стадион. – Там просто такой красивый паренёк стоит у… Это Кинрей? – она поражённо вскинула брови кверху. – Джон, это наш сын? Он танцует!

– Вижу, дорогая. А кто она?

– Очки бы тебе не помешали, – похлопал по плечу Джона Рэй.

– Рэй, ты не исправим, – улыбнулась его жена, повернула голову к паре, округлила глаза и вскрикнула: – Ужас! Это наша дочь!!

– Катя?! – вдвоём воскликнули Джон и Аманда. Аня быстро осмотрела родителей и улыбнулась:

– Вы думаете, что я не слышала ваши разговоры про сватание?

– Ты бы лучше пошла с кем-нибудь танцевать, дорогуша. Однако спасибо тебе, – подмигнул девушке Рэй.

Аня внимательно смотрела на эту пару и кривила губы в усмешке. Внутри неё всё ликовало, пело и визжало лишь от одного взгляда на танцующих ребят. Но вдруг музыка окончилась, гости начали аплодировать, а Катя и Кин ещё с минуту танцевали. Когда же ребята остановились, то осознали, что практически все гости разошлись. Катя неловко отодвинулась, и Аня заметила, что ребята начали разговаривать.

Девушка подумала, что было бы очень странно с её стороны мешать такому чувственному и тихому разговору, и решила найти своих друзей. Долго искать их не пришлось: Тоби, Гизиро и Эн сидели на трибунах с рюкзаками.

Как только Аня подошла к ним, она резко повернула голову и не без улыбки наблюдала за тихим разговором парочки.

– Ань, у нас всё готово? – спросил у подруги Энцо. Девушка в ответ кивнула и указала рукой на брата с подругой.

– Ну надо же, наконец-то, – вздохнул Гизиро.

– Тоби, а тебе всё равно, что твоя сестра общается с Кином? – Аня слегка удивилась, что О’Коннор даже бровью не повёл.

– Пускай общается, что уж. Сегодня можно.

– Какие люди тут сидят! Всем снова привет, – раздался голос Джеймса. Аня подняла голову и осмотрела парня с ног до головы.

– А ты куда уже уходил? – спросил Гизиро.

– Да так, знакомую увидел. Ну что, мы идём?

– Да, сейчас позову Катю и Кинрея, – Аня поднялась, поправила свои шелковистые короткие волосы и снова смерила взглядом Джеймса. Парень галантно подал девушке руку и помог спуститься.

– Аня, не так ли? – уточнил Джеймс.

– Всё верно.

– Шикарное платье всё-таки мы выбрали с Кинреем для тебя, – улыбнулся во всю ширь рта Блэрри, облизнув губы. Аня сдвинула брови к центру и, учтиво поблагодарив за помощь, двинулась в сторону парочки.

Джеймс провёл её взглядом, полным любопытства. Он помнил её маленькой девочкой двенадцати лет с большими красивыми глазами и двумя хвостиками по бокам головы. Тогда у неё были достаточно длинные и светлые волосы. Парень помнил, как они гуляли вчетвером, как сбегали из дома вместе с Кином и его сестрой. То время Блэрри помнил слишком хорошо, ведь его подростковые годы прошли ярко и даже странно.

«Как же быстро меняются люди-то», – подумал про себя парень. Когда Аня помахала друзьям рукой, ребята взяли свои вещи и шустренько подбежали к Кате, Кину и Ане.

Город был необычайно оживлён в час ночи: туристы и местные весело болтали друг с другом, рассказывая каждому достоинства своих городов; молодежь гуляла и романтично вздыхала, наслаждаясь атмосферой ночного города, ведь Торонто по-настоящему жил только ночью, и именно в это время суток открывались другие, неизвестные стороны этого прекрасного мегаполиса.

Всё вокруг сияло: везде блестели красочные баннеры, пылали ярким светом афиши. Всё это сияние заставило мужчину широко и будто с иронией улыбнуться. Эти здания, улицы, фонари, светофоры, пешеходные переходы и заведения он знал. Он не видел их на протяжении восьми лет. Таких далеких восьми лет…

Мужчина ступал размеренно и уверенно. На его лице нельзя было заметить какой-то определенной эмоции: он то улыбался, то зловеще оскаливался, поглядывая на проходящих мимо людей. Всё в нём вызывало чувство восхищения и одновременно страха: его движения, манера походки, даже рыжие волосы средней длины с небольшой проседью на висках.

Улыбаясь во все тридцать два, мужчина прошёл центр и оказался через некоторое время напротив перекрёстка на улице Лоренс-авеню.

5:49. Бледный безжизненный свет лампы приглушал оранжево-персиковые восходящие лучи солнца, проглядывающие в комнату через полупрозрачные зеленоватые шторы.

По небольшой комнате ходил мужчина, постоянно громко выдыхая и повторяя себе под нос какие-то непонятные обрывки слов. Он ходил так очень долго и нудно, пока ему не надоело растрачивать силы зря, и он наконец-то решил присесть на край кровати.

– Чего не спишь, дорогой? – обратился к нему тихий женский голос. В дверном проёме стеснительно стояла Аманда, облачённая в тонкую ночную рубашку до пола. Женщина аккуратно и бесшумно подошла к мужу, положила руку на его плечо и села около него.

– Не знаю. Не хочется, – ответил Джон.

– Всё думаешь о работе? – поинтересовалась Аманда, заправив светлый локон за ухо.

– Да вроде нет. Совсем не об этом…

Женщина ласково коснулась сухими губами лба мужа и прильнула головой к его плечу.