Он оглядывается через плечо, краем глаза наблюдая, как она идет по туннелю. Охранники окружают нас, один из них хватает меня за руку. Другой ударяет Тьяго в живот, прежде чем забрать пистолет, и голос Драко гремит, когда он кричит:
— Оставь его, блядь, в покое!
Тьяго падает на землю, но поднимает руку и машет ею.
— Все хорошо, Шеф. — Я слышу смех в его голосе, и знаю, что это бесит Драко еще больше, потому что он не воспринимает это всерьез.
Затем Тьяго хватают и тащат обратно по туннелю. Охранник, сжимающий мою руку, начинает тащить меня, но Драко делает шаг вперед и говорит:
— Тебе лучше ослабить свою гребаную хватку, или я отрублю твою чертову руку.
Охранник смеется ему в лицо, проталкиваясь мимо него, но я чувствую, как его хватка немного ослабевает, когда мы проходим мимо. Драко следует за мной, держась поближе. Остальные четверо охранников целятся ему в затылок, но он не обращает на них внимания. Все, что он может видеть, — это я.
Мы снова входим в комнату, где Эрнандес стоит посреди кровавого месива.
— О, черт, Тьяго. Посмотри, что ты наделал, — стонет она. — Дэвид был одним из моих лучших людей. Я думала, что он наверняка расправится с тобой, если ты сделаешь какую-нибудь глупость. — Она улыбается через плечо Тьяго, а он ухмыляется в ответ.
Охранник тащит меня к Эрнандес, и она немедленно вытаскивает нож, хватает меня за локоть и приставляет лезвие к моему горлу.
Драко напрягается, бросается вперед, но охранник ловит его, удерживая. Он чертовски зол, беснуется, как бык, и отталкивает руку охранника.
— Если причинишь ей боль, я клянусь, что прикончу тебя к чертовой матери, — рычит он на своем родном языке.
— Ой, Драко, — воркует Джессика. Она проводит плоским концом ножа по линии моего подбородка. Лезвие холодное. Острое. — Ты смотришь на нее так... почти так, будто ты никогда бы не позволил, чтобы с ней что-то случилось. Как будто ты скорее умрешь, чем останешься без нее. И я это понимаю. Она прекрасна. Боже мой, как она прекрасна. То, как ты смотришь на нее — черт, ты никогда так на меня не смотрел. Я должна завидовать, да? — Она зловеще смеется, и от этого смеха у меня по коже бегут мурашки.
Драко снова пытается броситься на нее, но охранники удерживают его, теперь пистолеты упираются ему в висок и затылок.
— Драко, поверь мне, я не хочу ее убивать. Я ненавижу убивать женщин — особенно тех, кто явно силен, красив и умен. А она очень умна. Мы немного узнали друг друга. Она знает, когда говорить, а когда нет. Не ломается под давлением. Она очень напоминает мне меня. Я понимаю, почему ты по уши влюблен в нее. Но, как я тебе уже много раз говорила, любовь бесполезна, и она может тебя убить. Видишь, что происходит, когда ты впускаешь ее в свою жизнь? Видишь, на что можно пойти, чтобы помочь тем, кого любишь? Ты рискуешь своей жизнью и их жизнью, и если что-то случится, ты ничего не сможешь с этим поделать. Ты просто должен жить с этим. И это отстой, — вздыхает она. — Вот почему я больше не люблю. И думаю, я должна поблагодарить тебя за то, что ты отказался от меня много лет назад. Если бы ты этого не сделал, что ж, я бы не была там, где я сейчас. Возглавляю свой собственный картель, управляю этими людьми, даю им понять, кто настоящий хозяин Мексики.
— Какого хрена тебе нужно, Джессика? — наконец требует Драко, его ярость буквально осязаема.
— О, я думаю, ты точно знаешь, чего я хочу. Я думала, ты придешь ко мне раньше, особенно после того, как я убила полдюжины твоих людей во время этих поставок, даже вчера привела сюда Тьяго. Однако я знала, что ты не побежишь за ним, так что мне пришлось поработать усерднее. Узнать о тебе побольше. Я услышала от одного из мужчин, которых мы забрали, что у вас дома живет женщина. Очень красивая. Никотера. Черт, Драко, — смеется она. — Ты знаешь, сколько денег я мола бы заработать, продав ее? Люди веками хотели детей от Никотера. Это очень сильное имя. Все, что требуется, — это один примитивный трах, чтобы продолжить род, произвести наследника. Но знаешь, я не собираюсь этого делать. — Она отходит от меня, размахивая ножом в воздухе. — Потому что она мне действительно нравится. И я бы не хотела больше держать ее в заложниках, так что все, что тебе нужно сделать, чтобы вернуть ее, — это согласиться уступить половину территории Мексики. Позволь мне сделать это по-своему. Я выберу, какие города мне нужны, а остальные можешь оставить себе.
— Ты хочешь, чтобы я заключил с тобой сделку после того, что ты натворила? — Драко рычит, качая головой. — Ты все еще такая чертовски глупая.
— Нет, не думаю, что я глупая, милый, — говорит она нараспев. — Я думаю, если ты не согласишься на эту сделку, то ты самый глупый. Ты в меньшинстве, Драко. Я могу приказать Рико вытащить пистолет, застрелить тебя, и ты ничего не сможешь сделать, чтобы остановить меня. Я могла бы провести этим лезвием по горлу этой милой девушки, и ты не добрался бы до меня вовремя, чтобы спасти ее. Это единственный вариант, который у тебя есть.
Теперь его ноздри раздуваются, в глазах вспыхивает ярость.
Внезапно наступает тишина, и я чувствую, как мой желудок скручивается в большой узел. Я знаю, как много Мексика значит для него. Имея всю страну, его семья усердно трудилась для этого, и просто передать половину этого ради меня? Нет. Он был бы глупцом. Его отец — мой отец — перевернулся бы в могиле.
— Не надо, — одними губами говорю я ему.
Драко бесстрастно смотрит мне в глаза. Я могу читать его, как книгу, и мне ненавистно, что он уже принял решение. Я бы не смогла это изменить, даже если бы попыталась.
— Только половина Мексики, — наконец выдавливает он. — И мы обсудим, какие города ты можешь получить. Ты не берешь моих крупнейших поставщиков. Ты больше не будешь убивать моих людей и больше никогда не прикоснешься к ней. Согласись на это, и мы заключим гребаную сделку.
Джессика хвастливо смеется, ее голова запрокидывается, а шелковистые рыжие волосы трясутся.
— Клянусь, ты все тот же. Пытаешься вести со мной переговоры, пока ты здесь, у меня под каблуком. — Она подходит к нему ближе, так близко, что мне становится не по себе. Скользит ладонью вниз по его груди и задерживается над пряжкой его ремня, постукивая пальцем по золотой пряжке. — Но я не могу забыть. Ты все еще Драко Молина. Самый сумасшедший, самый страшный ублюдок, которого я знаю. С моей стороны было бы глупо не согласиться, не так ли? В конце концов, я не могу убить тебя. Мне нужно, чтобы ты сказал поставщикам, которых я беру, что теперь они будут работать на меня. Я знаю, что они скорее умрут, чем встанут на сторону женщины, так что ты должен дать им одобрение. Ее я тоже не могу убить, потому что тогда ты точно не согласишься.
Драко пристально смотрит на нее сверху вниз. Я наблюдаю, как она расстегивает пряжку его ремня, а затем смотрит на меня через плечо.
— Знаешь, я скучаю по этому. Боевые действия. Пререкания. Что бы сделала эта милая девочка, если бы я прямо сейчас опустилась на колени и отсосала тебе, а? Что бы она сделала, если бы я оседлала тебя против твоей воли и заставила кончить в мою киску? Заставила тебя сделать мне ребенка, пока она будет смотреть?
Я сжимаю зубы до скрипа. Я очень стараюсь не позволять своим эмоциям влиять на меня сейчас. Она получила половину его территории. Она получила то, что хотела. Она издевается над моими чувствами с тех пор, как я встретила ее, и я устала от этого.
Я остаюсь совершенно неподвижной, но огненный жар, который чувствую на коже, трудно игнорировать. Это ревность, растекающаяся по моим венам.
— Не волнуйся. Я не буду трахаться с ним или сосать ему, — смеется Джессика, бросая на меня взгляд. Она отстраняется от него, и я вздыхаю сквозь приоткрытые губы. — Его член — пустая трата моего времени, хотя давным-давно это было приятно.
Она снова подходит ко мне, хватает меня за плечо и подталкивает вперед.
— Забирай ее!
Я ахаю, чуть не падая на свои ободранные ладони, но Драко вырывается из рук охранников, бросается вперед и ловит меня прежде, чем я успеваю упасть на землю. Он поднимает меня, и в этот момент я слышу, как все пистолеты в комнате взводятся, готовые выстрелить в нас свинцом.
