…Он идет рядом с родителями, по улицам его родного города, в котором он родился и вырос. Родители беззаботно беседуют, шутят, смеются. В ясном небе светит солнце, поют птицы, на дорогах шумят машины, мимо проходят люди. Ничего не предвещает беды. Но почему на сердце так непокойно! Что его тревожит? Что не так, где притаилась беда?

И вдруг все остановилось. Воцарилась жуткая тишина, словно кто-то нажал на паузу. Сотни людей молча, не шевелясь стояли, и смотрели только на него.

– Что случилась? – прошептал он, оглядываясь вокруг себя. – Люди что свами? – но ему не кто не ответил.

Вокруг все загремело, задрожало и раздался взрыв. Огромный гриб, из дыма и пыли вырос на горизонте. «Атомная Электростанция!» пронеслось у него в голове «Она снова взорвалась!» Все вокруг дрожало, словно во время землетрясения. Но не кто не убегал, спасаясь бегством. Ни у кого не было паники. Все просто стояли и смотрели на него.

А гриб все рос, закрывая собой голубое небо. Цвет его изменился, с темно-серого на ядовито – фиолетовый.

Он, затаив дыхание, с ужасом следил за происходящим.

Затмив собой все небо, фиолетовая дымка, медленно спускалась на землю. Она обволакивала собой молча стоящих людей, и они, бесследно исчезали, растворяясь в ней. Не кто не кричал, не пытался убежать. Все просто стояли и смотрели на него. Словно это он был виновником взрыва и мог им чем-то помочь. Ему стал жутко. Хотелось бежать, но страх сковал его, и он молча стоял и смотрел как люди бесследно исчезают.

Обернувшись на своих родителей, он увидел, что их тоже окутало дымкой, и они медленно растворялись.

– Нет! Нет! – закричал он – Мама, папа! Нет! – слезы катились из глаз. Протянув руки, попытался схватить их. Но было поздно, они тоже бесследно исчезли.

Странный туман поглотил всех, оставив только его. – Что ты такое? – прошептал дрожащим голосом оставшийся один на один со страшным туманом мальчик. – Куда все пропали? – пытался понять он – Ты убил их?

В ту же секунду, дымка снова поменяла цвет. Теперь она стала черной как смола.

Вдруг сильный ветер ударил ему в лицо. Черная пелена тумана закружилась вихрем подхватывая его и унося вверх. От неожиданности у него перехватило дыхание. Но не успев опомниться, как вдруг черная масса вихря ударила ему в грудь, проникая под кожу и расползаясь по всему телу. Холод и жар одновременно обжигали и замораживали его изнутри. Было настолько больно, что он даже не мог кричать. Сердце колотилось со страшной силой. Все также резко закончилось, как и началось. Он камнем упал на землю и с трудом открыл глаза…

Перед глазами все плыло, голова кружилась. – Где я? – прошептал он слабым голосом.

– Доктор, он кажется очнулся – звонкий женский голос прозвучал словно гром среди ясного неба, вызывая у него головную боль.

– Тише милочка, не кричите так. – приятный мужской баритон одернул девушку. – У этого несчастного сильное сотрясение, и ваш громкий голос вызывает у него сильные головные боли. Смотрите как он мучатся. – доктор подошел к койке на которой лежал бородатый мужчина с немытыми волосами. Его сильно избили и по опухшему лицу было трудно определить его возраст.

– У него нет даже медицинской страховки, – произнесла медсестра немного тише, в ее голосе чувствовались обиженные нотки – Мы вообще не должны были его принимать. И после него, мы не стирать, а сжечь должны будем постельное белье…

– Ах, милочка перед медициной все ровны – не много с укором, прозвучал тот же мужской голос. У бедолаги сломана рука и, как я уже говорил сильная травма головы. – Ну что же голубчик, – обратился он к пострадавшему – как вас зовут? При вас не было ни каких документов.

– Меня… – избитый бродяга, нахмурив брови пытаясь вспомнить свое имя. – Я, я не помню. – медленно произнес он, его слабый голос дрожал. – Доктор, я не помню, как меня зовут! И как я сюда попал! – в его голосе появились панические нотки. Он попытался встать, но слабость во всем теле давала о себе знать, и он бы упал на пол, если бы доктор с медсестрой вовремя не подхватили его. Здоровой рукой пациент схватил доктора за белоснежный халат – Доктор что со мной произошло?

– Не волнуйтесь вы так, – доктор сел на край койки, взяв дрожащую руку пациента в свои большие, теплые руки. – На вас напали и сильно избили. У вас небольшое сотрясение мозга, это вызвало кратковременную потерю памяти. Мы сделали вам рентген, у вас сломана рука. – он замолчал, о чем-то задумавшись, по лицу промелькнула тень тревоги. – Скажите, – он внимательно посмотрел на пациента – Когда в восемьдесят шестом, взорвался атомный реактор, вы проживали на Украине?

Все молчали. Доктор с медсестрой внимательно смотрели на избитого мужчину. Повисла пауза.

– А какая разница где я находился в восемьдесят шестом? – удивился пациент. – Меня же не за это избили? – ответил он вопросом на вопрос. – И чего вы взяли что я с Украины?

– У вас слышится акцент. – доктор медленно прошёлся по палате задумчиво поглаживая бороду. Затем повернулся к лежащему на койке. – Вы у нас останетесь на ночь для наблюдения. Если вам не станет хуже, утром вас выпишут. Дольше вас держать в больнице мы не имеем права. Простите, таковы уж правила. -он улыбнулся. – Рука срастется, а память к вам вернется. – и подбадривающе похлопал пациента по здоровому плечу. Доктор снова замолчал, о чем-то размышляя – Вот, он достал из нагрудного кармана белоснежного халата свою визитку, и притянул ее избитому мужчине:

«Др. Проф. Нестеров В. В. Nr. тел. ……» стояло на ней – Если вы почувствуйте у себя какой-то недуг, полюбому, поводу в любое время дня и ночи, вы можете мне позвонить. Попрощался и покинул палату вместе с медсестрой.

– Профессор Нестеров! – в коридоре медсестра обратилась к рядом идущему доктору – Зачем вы дали ЕМУ свою карточку? – девушка поставила ударение на слово „ему. “

Профессор молчал, погруженный в свои мысли. За тем, задумчиво произнес – За двадцать лет моей практики, я первый раз вижу пациента, у которого рентгеновский снимок не черно белый, как у всех, а бело черный. Он извлек из папки снимки пациента. На белом фоне, словно на листе бумаги были изображены кости. Но только не белого цвета, как обычно, а черного. Словно негатив фото.

– И что это значит? – с тревогой спросила медсестра.

– Я где-то читал… – произнес профессор медленно, – Давно, в одном научном журнале. – массируя кончиками пальцев свои виски, пытаясь напряженно вспомнить статью. – Теорию одного доктора наук. – продолжал он. – Мне нужно найти этот журнал! – и забыв про медсестру одну, зашел в свой кабинет, закрыв перед ее носом дверь.

Выйдя из больницы, ему страшно хотелось кушать, ведь больничной едой много не наешься. И он направился в дом для бездомных, размышляя о случившемся с ним на кануне.

То, что его избили и он потерял память его совсем не беспокоило. Он и раньше жил безымянным отшельником, без имени, фамилии и места прописки. Со временем имя тебе больше не нужно. Тебя не зовут, к тебе не обращаются, ты больше не человек, – а уличный бомж!

Дом для бездомных – это конечно не пятизвездочная гостиница. Здесь можно помыться и если повезет, получить койку на ночлег.

Так называемая столовая представляла собой большую комнату с длинными скамейками вдоль старых шатких столов. Здесь было много бездомных и мало имущих. Все, ели молча. Лишь изредка слышалась приглушенная речь и тихое постукивание ложкой по железной миске.

Съев все до последней крошки и нисколько не наевшись, он направился к выходу. Добавку здесь некому не давали. Одна миска супа, и одна миска каши. Кусок хлеба и одна кружка чуть сладкой окрашенной воды. Одна порция, на одного человека. Но это лучше, чем пустой желудок, холодным вечером на улице.